Элеонора Фролова - Дитя двух миров Страница 55

Лестница привела нас в какую-то небольшую комнату без окон-дверей (вход не в счёт). Я недоумённо посмотрела по сторонам — а куда дальше-то? Чернодыр повернулся ко мне; в глазах его горел странный огонёк — я бы сказала, зловещий, — и мне стало не по себе: куда он меня привёл и зачем? Но маг лишь обронил краткое «жди, избранная» и исчез — не ушёл, а именно исчез, как сквозь камень провалился или растаял в воздухе. Я зябко повела плечами — задолбала уже эта ваша магия перемещений, — и тут где-то на самом пределе чувств я разобрала еле слышный то ли шорох, то ли шёпот, то ли слабый далёкий свет (не знаю, как сказать точнее). А когда я поняла, что значит этот отзвук, я чуть не бросилась с кулаками на каменные стены — это был голос моего сына, слабенький зов. Мой сын здесь, он где-то рядом!

— Сашенька, — прошептала я, затравленно озираясь. — Шепоток…

Стена внезапно растаяла, и хлынул свет — настоящий солнечный свет. Я зажмурилась и услышала голос — спокойный и размеренный, как у автоответчика.

— Здравствуй, Алина. Я тебя ждал, и ты пришла.

Пару шагов вперёд я сделала на автопилоте, машинально. Ослепивший меня свет лился из двух круглых окон — огромных, от пола до потолка, — за окнами сияло яркое солнце. Под ногами был узорчатый пол, типа мраморный, чёрно-бело-серый; на нём переплетались и складывались в завораживающий рисунок какие-то диковинные цветы, змеиные тела, языки чёрного пламени. Потолка и торцовых стен (в них вроде были какие-то двери) этой странно изогнутой комнаты я не разглядела — моё внимание привлёк тот, кто сидел в кресле у плавно закруглявшейся стены с окнами. В комнате больше никого — и ничего — не было, и я логично предположила, что это он назвал меня моим настоящим именем. Я не сразу проморгалась после синей полутьмы винтовой лестницы и не сразу разглядела, кто там сидит, а когда разглядела, то шарахнулась назад и больно ударилась спиной о выпуклый камень глухой стены — проход исчез, затянулся, зарос бесследно. Я стояла, не в силах отойти от этой стены и не в силах оторвать взгляд от тёмной фигуры в кресле, стоявшем между круглых окон. И я думаю, вы бы меня поняли, потому что там сидел Вам-Кир-Дык, Чёрный Владыка, король Полуночной стороны Эххленда. Я сразу узнала Владыку — оригинал его тёмного величества (а в том, что передо мной оригинал, я нисколько не сомневалась) ничем не отличался от его копии, на которую я достаточно нагляделась внизу, в зале невест.

При виде моего испуганного прыжка назад Вам-Кир-Дык скрипуче рассмеялся.

— Я тебе так неприятен? — проговорил он нормальным человеческим голосом. — Но ты же сама искала со мной встречи, и даже хотела стать моей женой — ты ведь сама пришла на смотрины! Твоё желание исполнилось — я тебя выбрал, и ты теперь моя жена. О будущем нашем счастливом браке, — тёмный король сделал ударение на слове «счастливом», — мы ещё с тобой поговорим, но только чуть позже: сейчас нам надо выяснить более важный вопрос.

Я молчала. Мои мысли скакали, как белки на лесном пожаре. Неужели это всё? Как глупо… Пройти всю страну, войти во дворец, и сразу вляпаться… И что теперь будет с моим Сашенькой?

— Меня потрясает твоя наивность, Алина. Ты же вроде неглупа — неужели ты всерьёз надеялась обвести вокруг пальца моих искусных магов, специалистов своего дела, и самого меня? Неужели ты думала, что твоих ничтожных магических умений хватит, чтобы бороться со мной, с Чёрным Владыкой? Необыкновенное самомнение или обыкновенная глупость, землянка. Тебя раскусил ещё барон де Фолт, а маги при входе во дворец подтвердили твою сущность, фальшивая нимфа. Тебя узнали, Алина, но ты шла туда, куда нужно было мне, и поэтому тебя не стали задерживать — зачем портить праздник невест?

Я подавлено молчала.

— Сделали тебя неплохо, — Чёрный скользнул взглядом по моему костюму, — отдадим должное этой искуснице-предательнице, до которой я ещё доберусь. Но мне хочется видеть тебя в другой одежде, которая тебе больше к лицу.

Вам-Кир-Дык не махал руками и не доставал никаких магических приспособлений, но мой нимфийский наряд лопнул, словно настоящая сухая змеиная кожа во время линьки, и осыпался к моим ногам; по полу запрыгали вывалившиеся из пояса пузырьки со снадобьями, заботливо приготовленными для меня Нивеей. «Неужели он собирается меня насиловать?» — испугалась я, оставшись совершенно голой и судорожно прикрываясь руками.

— Женщины всегда думают об одном, — Владыка скривился, его крючковатый нос при этом повело куда-то вбок. — Нет, я не собираюсь трахать тебя прямо тут, хотя ты теперь моя жена, — делу время, потехе час. Я просто тебя переодену — я так хочу.

И мое тело стремительно облекло тонкое бельё и эххийский брючный костюм — такой же, в каком я гуляла по Ликатесу, причём как на меня шитый. «Вот это магия, — подумала я с невольным восхищением. — Это тебе не дырки штопать!».

— Вот так лучше, — Вам-Кир-Дык удовлетворённо оглядел меня с ног до головы. — А теперь к делу, Алина. Поговорим?

— Я ни о чём не буду с тобой говорить, — выпалила я со смелостью отчаяния, — пока не увижу своего сына! Где он? Куда вы его дели? Он здесь, я его слышала!

— Увидеть? — Владыка на долю секунды задумался. — Это можно. Но только придётся принять кое-какие меры предосторожности — ты уж меня извини.

Вокруг меня в воздухе возникла светящаяся дымка. Я осторожно протянула руку — под пальцами спружинила невидимая упругая плёнка. А потом из бесшумно распахнувшейся двери в торцовой стене выплыл прозрачный шар, внутри которого на стульчике сидел Саша. Он был в той самой одежде, которую подобрал ему Причесах; Шепоток был очень бледный и какой-то странный, как будто сонный. Он смотрел на меня и словно сквозь меня, не видя и не узнавая.

— Сашенька! — я бросилась к нему, но тугая плёнка отбросила меня назад — мягко, но неумолимо.

— Не дёргайся, — холодно сказал Вам-Кир-Дык, — это бесполезно.

— Что вы с ним сделали, сволочи? — голос у меня сорвался на всхлип.

— Не волнуйся, он жив и здоров — это действительно твой сын, а не его копия.

Да, это действительно был он, мой Сашуля, я видела это без всякой магии — сердцем. Но что с ним такое? Неужели они накачали его какой-нибудь дрянью?

— Он цел и невредим, — повторил Владыка. — Твой сын слишком ценен, ему никто не причинит вреда, пока он может быть нам полезен. И вот тут-то… Ты всё ещё не догадалась, почему ты сюда дошла, и почему я тебя ждал?

Я уже кое о чём догадывалась (не полная дура), но молчала, как партизан на допросе, — пусть сам скажет, гадина.

— Ты наверняка уже знаешь, зачем мне понадобился твой сын, — Чёрный посмотрел на Шепотка, неподвижно сидевшего в своём стеклянном шаре, потом снова перевёл взгляд на меня. — Да, именно так: твой сын — это волшебный мост между Мирами. Он вымостит нам дорогу, по которой мы пойдём завоевывать новые Миры. И первой нашей целью будет Земля — твой бывший мир, Алина. Мы проигрываем войну здесь, в Эххленде, и для нас захватить какой-нибудь параллельный мир — это вопрос жизни и смерти, а бороться за жизнь мы будем до конца. Мы ведь тоже не хотим умирать, землянка, хоть и несём с собой разрушение и смерть. Твой сын обладает уникальным даром — нам даже пришлось его полуусыпить, чтобы он, зовя маму, не разнёс по камушкам весь мой дворец, — и он может стать для нас, тёмных эххов, спасением. Но твой Саша оказался маленьким, но крепким орешком: он не хочет нам помогать, а заставить его мы не можем — не удивляйся, даже могучие маги не всесильны. Твой сын, Алина, слишком светлый — он не приемлет Тьму. А вот ты…