Ольга Егер - Черствое сердце (СИ) Страница 55

Ну и пусть! — подумала я, переключаясь на более насущную проблему: как и предполагалось, труп из морга забрали родственники. Проводить допрос с оживлением было не на ком. Поэтому мы вытребовали у Руслана адрес и рванули к месту похорон, очень надеясь не опоздать.

Однако курильщики в черных костюмах, придерживающие здоровенные венки с надписью: "Светлая память!", — натолкнули нас на мысль, что мы не успели.

— Что делать? — расстроилась я.

— Если других трупов нет, то этот — наш единственный шанс! Или подождем следующего убийства? — предложил Константин, и я замотала головой. — Так и думал. Пошли, по месту сориентируемся!

Пока поднимались на этаж, он успел увести у кого-то букетик.

Ее звали Галина. Она лежала в гробу посреди зала. Вся в белом, как полагается незамужним (при жизни) дамам. Вокруг ревели в три ручья плакальщики и родственники. К нашему счастью, собравшиеся неожиданно решили проветриться и покинули квартиру. Ну, как неожиданно? — кое-кто постарался. И не буду показывать на себя пальцем. Нехитрый фокус с внушением предоставил Константину плацдарм для колдовства посерьезнее.

— Кхе, кхе, — спустя три минуты магических манипуляций, прокашлялся Константин, чтобы обратить на себя внимание покойницы. Она же притворялась дремлющей, сладко потянулась, зевнула (из загримированной дырамахи на шее выглянули кости), суставы хрустнули в нескольких местах. Села потрогала цветы, украшавшие ее новое ложе, и чуть не перевернула гроб от неожиданности, увидев в своем доме посторонних. Мы, как можно, дружелюбнее улыбнулись.

— Кто вы? — прохрипела девушка.

— Мы друзья вашего знакомого. Пришли вас навестить. — Не моргнув глазом, соврал некромант. Затем сунул покойнице краденый букет из четырех гвоздик.

— Галина, — протянула пальчики для поцелуя кокетка, и Константин коснулся мертвой конечности губами.

— Ты хоть перед тем, как идти к Люсе, губы прополощи, — тихо посоветовала я ему, и ухватила Даниэля за локоть, чтоб он и не вздумал так тесно знакомиться с покойницей. Благо, вампир не горел желанием подражать некроманту.

— Милая моя, Галина, — присел на табуретку Константин.

— Боже, как приятно! — радовалась мертвая дурочка, и постаралась изобразить из себя очень соблазнительный труп: выпятила грудь, скрестила ножки, придвинулась ближе к мужчине, пуская в него пылкие взгляды. — Остались все-таки еще джентльмены! Вы просто вымирающий вид…

Я нервно хрюкнула в плечо Курана от переизбытка эмоций. А некромант показал мне кулак, чтоб не портила своим хохотом ему удовольствия от общения с потусторонним.

— Мы бы хотели у вас кое-что узнать, — продолжал играть с ней в живых Константин, а девица, вдруг растеряла пыл, и, узрев у порога надышавшихся свежим воздухом гостей, завертелась.

— Спрашивайте! — позволила она, а потом, не дав и слова произнести, поинтересовалась. — Чего это столько людей собралось? Кажется, я вот тех знаю!

— Конечно, знаете. Это ваши друзья и родственники, — спокойно разговаривал с ней некромант. — Они собрались, чтобы увидеть вас.

— Какая прелесть! — обрадовалась дурочка и захлопала в ладошки. — У меня что, день рождения? А я забыла?

— Почти, — деликатно опустил некоторые факты некромант. — Так вот…

Он явно недооценил ее темперамент. Галина оказалась девушкой из нового поколения модниц, которые даже мусор выносят, предварительно состряпав себе вечерний макияж и, облачившись в платье с глубоким декольте. Поэтому "вспомнив" о мифическом дне рождения, она вылезла из гроба и помчалась к зеркалу, срывая с него покрывало, чтобы посмотреть достойно ли выглядит в такой светлый праздник. Естественно, отражение ей очень не понравилось.

— Ой, мамочки! — воскликнула девица. — Да я труп вылитый!

— В точку! — брякнула я.

— Бледная! Глаза какие-то не живые. Кажется, я заболела. — Щебетала она, потом бросилась в другую комнату. — Ничего! Хорошая косметика все исправит.

— Это вряд ли, — не унималась одна ехидная ведьма, наблюдая за ожившим трупом.

— Для мертвой, у вас очень свежий вид! — выдал Константин.

— Ааа! — раздалось за соседней стеной, и в зале снова объявилась усопшая. Она сорвала с шеи ажурную повязку, увидела под ней жуткую дыру. Наверное, платье собиралась переодеть, потому что на груди ослабла завязка и сейчас из-под платья проглядывали отвратительные швы, оставленные патологоанатомом.

— Что это? Что это? — пыхтела она.

Константин усадил ее на табурет.

— Спокойно! Милая Галина, — ласково начал он и тут же безжалостно припечатал. — Вы мертвы. Вы — труп. Вас еще не отпели, но скоро придет поп. А потом вас унесут на кладбище…

Я приготовилась затыкать уши, чтобы уберечь перепонки от воя неприкаянного зомби. Но покойница долго переваривала информацию (мозг после смерти функционировал медленно). Затем неуместно улыбнулась. Глупо хихикнула.

— Вы сошли с ума? — поинтересовалась она у некроманта, а тот задумался.

— А как вы думаете? — вступил в демагогию он, и я уже хотела рвать волосы. Причем на нем. Константин, видимо, опасался за свою шевелюру, поэтому перешел к делу. — Скажите, Галочка, что последнее вы помните?

Она опустила глазки. Длинные реснички затрепетали крыльями бабочек. А потом все это мигом прошло, уступив место здоровому приступу ярости. Ее зубы противно скрипнули. Мертвые глаза вспыхнули адским огнем.

— Ах он!.. — сцедила Галина и вскочила, забыв, что ей вообще-то полагается в гробу лежать и выслушивать прощальные речи.

Оттолкнув нас с вампиром с дороги, она пулей вылетела на лестничную площадку, произведя там фурор среди фанатов… То есть, банально всех довела до обморока своим появлением.

— Почему ты ее не остановила? — спросил у меня Константин.

— Я? Это ты ей тут ручки, ножки лобызал. Чего ж даму сердца не придержал? — обвинила его в упущении я. — Вот повезло же Люсе, будущий муж будет не на живых красоток западать, а на мертвых… Какая мерзость!

Чтобы не сталкиваться со стражами города тесная компания из четырех человек собралась на посиделки (полежалки) в менее популярном парке отдыха, где потайных и уединенных уголков побольше, а людей — поменьше. Парень наслаждался обществом трех прекрасных фей (слегка обнаженных — на девицах кроме юбок ничего не было). Другими словами недалеко от заброшенной железной детской дороги Ленкома происходил первородный шабаш, доставлявший наслаждение не только жрицами, но и жертве. Как раз самый пикантный момент ритуала прервал, загоняющий сердце в пятки, крик: "Убью! Покрамсаю! Задушу!"