Норман Сеймон - Рабыня Страница 55

- Ты их не любишь, а они-то к тебе ластятся! Будь любезна пообходительнее быть с моими гостями дорогими. Смотри, какие они гладенькие да сладенькие!

Весь день, стараясь занимать себя какими-нибудь делами, Фцук перебегала из камеры в камеру, преследуемая червями. Она уже привыкла, что каждое слово возвращалось в ее сознание эхом, но пропустила момент, когда это стало происходить и с мыслями.

Что-то происходило в подземелье, что-то, чего никак нельзя было допускать. Ночью девушке снились Отто, Варакша и Бражан, они дружески беседовали. Потом абаж и пасеч стали хохотать и показывать на Фцук пальцами, а чернокожий смотрел грустно и молчал. Поселянка проснулась в холодном поту. Вокруг лежали черви, но это уже не трогало ее.

Напившись воды, девушка опять легла и снова на нее навалились непонятные, слепые сны. Утром она задумалась, как черви исхитряются следовать за ней и Белой, если у них нет глаз. Неужели настолько хорошо слышат? Ушей у тварей тоже не было, но насекомые тоже прекрасно обходятся без них. Еще один день прошел в попытках скрыться от гостей, под непрерывное воркование Белой. Они больше не пили чая, старуха вообще почти не ела.

Потом Фцук устала. К червям она немного привыкла, вели они себя не агрессивно, укусить не пытались. К чему бегать по подземелью? Гости поняли это и теперь не пытались ползать за ней, а спокойно ждали, пока девушка вернется к своей лежанке. Незаметно для себя поселянка перестала работать, почти все время лежала, а Белая воспринимала это как должное.

Старуха переодевалась по нескольку раз в день, иногда в своем безумии снимая и ту же напяливая одну и ту же одежду. Почему она считала это таким важным для "обходительного" обращения с червями, Фцук не знала. Ночами Белая исхитрялась в полной темноте делать новые бусы и браслетики из всевозможных съедобных корешков и клубней.

- Почему ты с ними не поговоришь? - спросила однажды Белая.

- Они ведь не понимают, - лениво ответила с лежанки Фцук.

- Как это не понимают? Все понимают. Ты поговори с ними, особенно вот этому хочется тебя слушать.

Белая показала на червя, который если чем и отличался от других, то только белизной и жирностью. Фцук лениво погладила его.

- Как дела, червяк?

- Как дела? - пришло эхо, более сильное, чем обычно.

- У меня никаких дел нет… - ответила девушка. - Домой не попасть, да и что там делать? Никого у меня там нет, а скоро вообще весь поселок вымрет. Отовсюду меня гнали, и теперь я оказалась под землей, наверху для меня нет места. Когда надоест жить, я туда выйду. Вот и все.

- Вот и все, - сказало эхо очень приятным голосом.

- Да, вот и все. Ничего особенного. У меня есть дом, еда и тепло.

- Дом, еда и тепло!

- Мне ничего не нужно, потому что и я никому не нужна.

- Никому не нужна!

- Ты хороший, - Фцук стало так уютно в этом темном, безопасном месте. Она опять погладила червя. - Ты мне нравишься.

- Ты мне нравишься!

Девушка и не заметила, как уснула. Поднявшись ночью, она вскоре опять легла, а потом перестала обращать внимание на время суток. Мало помалу Фцук открыла, что глаза совершенно не нужны. Она хорошо знала подземелье и легко могла передвигаться по нему, не задевая стен. Краешку сознания поселянки это показалось странным, но убаюкивающее эхо быстро успокоило ее.

Белая ворковала и ворковала, но эти звуки перестали беспокоить Фцук, но она не перестала тих замечать. Когда старуха умолкала, девушка сама начинала говорить. Она не понимала слов, да и не интересовалась ими, все слилось в один сладкий, нежный звук. Только звук, смотреть было незачем и не на что. Черви красивы не внешне, а внутренне. Она, Фцук, тоже. Ее глупость - это и есть ее красота. По крайней мере гости считали именно так.

В какой-то момент девушка обнаружила себя в камере с одеждой, она копалась среди тряпок Белой, выбирая что-нибудь себе. Фцук потрясла головой, чтобы немного прийти в себя. Зачем она переодевается? Здесь темно, у червей нет глаз, да и у нее самой почти уже нет.

К ноге прижался червь, тот самый, что больше других ей интересовался, теперь Фцук знала это точно. Девушка поняла, что уже разделась и немного мерзнет, но успела нацепить на себя бусы.

- Ты хочешь, чтобы я переодевалась? - удивилась она. - Почему?

- Когда ты одеваешь красивое сверху, у тебя становится красиво внутри.

- Но ту нет ничего красивого! Все уже давно не стирано, заношено…

- Этого никто не видит. Я не вижу, ты не видишь. Считай красивым, и так и будет.

Поселянка хотела одеть свое, но не нашла, одела то, что оказалось сверху. Червю это понравилось, он опять прижался к ноге, стало уютно. Фцук широко зевнула и пошла к лежанке.

- Ах вы гости мои дорогие…

- Дорогие!

- Сладкие…

- Сладкие!

- Зачем вы так нас любите?

- Мы знаем, что вы хорошие, мы сами вас такими делаем. Спи, спи…

- Наверху нет ничего интересного, только суета и смерть. Все оттого, что там светло. Все глупое и некрасивое, злое и уродливое тянется к свету, вверх. Мы живем внизу. Тут тепло, тут есть пища, тут нет врагов. Мы ползаем, никому не мешая, не встречая никого.

- А мы?

- Белая спряталась в брошенную осиную нору. Ей было плохо, она засыпала вход, оставив только дырочку для воздуха. Мы услышали ее и пришли. Мы научили Белую, как жить. К сожалению, она не сможет жить по настоящему хорошо.

- Почему?

- У нее слишком много злости. Мы не можем вычерпать ее всю. Приходим, помогаем, но мы не можем оставаться здесь навсегда. Тут слишком близко поверхность, нам мешает то, что приходит оттуда.

- А что приходит?

- Зло. Глупость. Жестокость. Оно просачивается сквозь почву и надо уйти по настоящему глубоко, чтобы освободиться. Но туда открыт путь лишь тем, кто готов. Белая не готова. Она просит взять ее с собой, плачет, но она не готова и никогда не будет готова. В ней слишком много злости. В тебе нет этого. Ты добрая и хорошая, Фцук. Ты сможешь.

- Что смогу?

- Там, на глубине, ты сразу почувствуешь себя лучше. Это свобода от того, что ты называла прежде жизнью. Это полная, настоящая свобода - покой. Там нет ничего лишнего. Только тепло, еда и покой.

- Зачем же тогда вы приходите к нам?

- Нам вас жалко. Жалко Белую, жалко тебя. Это лишает нас покоя. Когда Белая умрет, мы будем спокойны.

- А я?

- Ты не умрешь, ты спокойна уже сейчас, потому что в тебе нет злости. Ты добрая. Ты не думаешь.

- Я глупая?

- Ты спокойная. Ты ищешь покоя, но ты искала его не там. Наверху его нет, там жизнь. Здесь хорошо. На глубине лучше.

- К нам сюда забираются осы.

- Мы закопали выходы.

- Мы не задохнемся?

- Если мало двигаться, то хватит и того воздуха, что проходит через отверстия сверху. Нам мешает свет, но мы терпим это ради вас.