Наталья Соболева - Пламя и пепел Страница 55

Он снова целовал меня, и мог больше уже ничего не объяснять. Я не нашла бы в себе сил сказать, что мы не имеем право на эту роскошь.

Потому что это была жизненная необходимость.

Глава 32

Утро настало гораздо быстрее, чем хотелось бы. Я открыла глаза, и свет ослепил меня, как это бывает только очень ранним утром, когда все, чего хочет тело — это получить еще несколько часов отдыха, а быть может, и порцию приятных сновидений. Как ни странно, в моей голове даже не сразу возник ответ, зачем нам нужен такой ранний подъем.

Но потребовалась всего пара секунд, чтобы реальность ворвалась в мир сонного забытья, распахнув дверь с ноги. Я закрыла на мгновение глаза, словно заново вживаясь в те обстоятельства, которые, как колоду карт, раскинула перед нами жизнь. Этьена рядом уже не было — видно, взвинченные нервы подняли его еще раньше.

Он стоял в кухне, у окна, держа в руках чашку с кофе — на столе уже исходила паром вторая чашка, для меня.

— Я слышал, что ты проснулась.

Я не знала, что сказать — и можно ли подобрать такие слова, чтобы ему стало чуточку легче. Мне подумалось, что это было странное утро — тихое, зависшее над миром, как облачко, цепляющееся краем за горную вершину. Люди спали, не было слышно даже лая собак и чирикания птиц. Так всегда бывает, когда происходит что-то очень важное.

Еще я вспомнила, что, едва приехав сюда, подумала о том, чтобы подняться в горы. Конечно, я тогда, хоть и приехала на тревожный зов, представляла себе мирную прогулку, почти пикник в какой-нибудь небольшой компании — впятером, вшестером. День на свежем воздухе, неторопливый спуск в город… Почему мы так и не устроили поездки с ребятами? Отправляться в горы вдвоем, наспех — в общем-то, безумие, но разве в моей жизни было что-нибудь нормальное… Каков поп, таков и приход, говорят в народе.

— Ну что, мы готовы? Наверное, Жан скоро уже подъедет. Пойдем седлать мой джип, — улыбнулась я. Пусть улыбка вышла натянутой, а голос дрожал от напряжения и ожидания — Этьен постарался отразить мою напускную легкость на своем лице, и нам обоим чуточку полегчало. Для начала неплохо.

Мы заехали за Жаном, который был уже готов и ждал нас. Я заметила, что выглядел он несколько растерянно. Наверное, никак не мог понять, с чего это нам так приспичило лезть в горы, что мы даже не прошли нормальную подготовку. Через несколько минут, поглядывая с заднего сиденья то на нас с Этьеном, то в окно, Жан подтвердил мои догадки, спросив:

— Ребята, я что-то не понимаю, что происходит? На обычную прогулку в горы так не собираются. Что у вас там, тайник с сокровищами, или стрелка с местной братвой?

Я нервно засмеялась. Жан шутил, но и сам не знал, как он близок к правде. А что, эти существа — тоже своего рода братва, которая хочет установить везде свой порядок и не гнушается для этого никакими средствами. «Стрелка» ли? Как по мне, это больше походило на ловушку. Подготовленную персонально. Причем я не только иду сама, но и тащу за собой Этьена. Конечно, он взрослый мужчина, и сам принимает решения, но я все равно чувствовала себя в какой-то мере виноватой. Что ж, подумала я, это было лучше, чем если бы он отправился в горы один, предварительно заперев меня в номере. Не то чтобы меня это удержало, конечно.

Но в ответ нужно было все же что-то придумать, отмалчиваться до бесконечности все равно невозможно.

— Просто, понимаешь, Жан, думаю, что мы с Этьеном скоро уедем, ну а как же можно побывать в Швейцарии и не увидеть Альп? — я попыталась отшутиться, и вышло неловко.

— Ясно, — мрачным голосом бросил Жан, — я тут слышал, что ты уволилась, но подумал — слухи. И куда же вы… переезжаете?

Надо же. Я и не думала, что Жан так скоро узнает о том, что я ушла с работы — а ведь в этом нет ничего такого уж удивительного, коллектив у Кортена маленький, слухам и разбегаться-то далеко не приходится. Все это напоминало мне мое неудавшееся бегство в Рикон — только теперь уж, я чувствовала, в мыслях не было ничьих серых нитей. Нет, в этот раз во всем была виновата я и моя несобранность. Когда человек сначала бросает работу, а потом с маниакальным упорством, наплевав на предосторожности, лезет в горы — это наводит окружающих на мысли. Странные мысли.

— Думаю, куда-нибудь севернее, — ответила я наугад. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я заметила донельзя удивленное лицо нашего проводника. Ну да, кто же уезжает из «Швейцарской Ривьеры», да еще и на север? Только совсем уж чудаки. Как ни вертела я мысли, мне не удавалось придумать какой-нибудь обыкновенной, не странной причины.

Мы ехали в тишине. Подножия гор скоро замаячили невдалеке, а еще через несколько минут и вовсе заслонили от нас весь остальной мир. Не зря говорят, что горы имеют царственный вид — это подтверждает даже то, что горы не любят в своем присутствии никакого другого ландшафта. Оказавшись в горах, вы видите только горы.

Выйдя из машины, мы перепроверили всю экипировку, облачились в снаряжение и вскинули на спины небольшие рюкзаки, в которых было лишь самое необходимое. Каков бы ни был исход этой нашей вылазки, палатки и термосы нам понадобятся вряд ли. Немного потоптавшись у машины, я, наконец, захлопнула дверь и нажала на кнопку сигнализации. Бросила ключи Жану.

— Держи, у тебя сохраннее будут, наверное.

Какое-то время мы просто шли пешком. Пользуясь тем, что еще не начался трудный подъем, я завязала разговор с Жаном — бедняга и так уже чувствовал себя жутко потерянным, и не мудрено. Это надо было как-то исправить.

— И часто ты здесь бываешь? В горах, я имею в виду, — зачем-то пояснила я.

— Ну, несколько раз за сезон хожу. Зимой не люблю, только летом. Все-таки здесь непростой рельеф.

— Наверное, уже все тропы знаешь.

— Есть знатоки куда лучше. Я же не мастер — я просто люблю горы.

Я обвела взглядом каменистый ландшафт, казавшийся мне пустынным и безрадостным. И не удержалась от вопроса:

— А почему?

Жан ухмыльнулся, окинул нас насмешливым взглядом.

— Эх вы, путешественники! Что, и правда в голову ничего не приходит? — он вдруг стал серьезным, вдумчиво посмотрел на пейзаж, — Здесь… как это сказать… красиво — и уединенно, будто ты один на один со всем миром. В горы приходят, чтобы поговорить с самим собой.

Я подумала, что раньше не замечала за ним такой раздумчивости. Сидит себе за компьютером самый обыкновенный парень, русая челка чуть не до глаз свисает, из кабинета редко когда выходит, даром что пиарщик — со всей общественностью нынче можно связаться прямо с рабочего места. Я даже не сразу заметила, как укоризненно покачала головой самой себе. Казалось бы, пора бы уже перестать судить человека по тому, как он себя ведет, и начать заглядывать поглубже. Сто лет в обед, а все так же ошибаюсь в людях.