Кристофер Сташеф - Маг-крестоносец Страница 55

Сэр Брок прищурился, стараясь лучше разглядеть таран.

— Не сомневаюсь, так оно и есть. А не могли бы мы что-нибудь еще предпринять, дабы сорвать их планы?

— Можно было бы... — усмехнулся Рамон и прочел нараспев:

Взрывам ты не поддаешься,Крепко скроенный каркас?Как на качку отзовешься,Полюбуемся сейчас!

Влево-вправо, влево-вправоРаскачайся, разболтайся —То-то будет нам забава!Все, кто рядом, — разбегайся!

Таран начал раскачиваться из стороны в сторону — все сильнее и сильнее. В конце концов воины, стоявшие рядом с останками боевой машины, начали с криками убегать от нее подальше.

Глава 12

— Каркас уже дрожит! — в восторге воскликнул сэр Брок.

Каркас фургона действительно подрагивал и вскоре начал раскачиваться в такт с тараном.

— Если так дальше пойдет, — вскричал сэр Брок, — таран оторвется от...

Брок как в воду глядел. С грохотом, звук которого долетел до крепостной стены, таран обрел свободу и, утащив с собой обрывки канатов, которыми был прикреплен к раме, упал в самую середину войска. После того как он оторвался, каркас не выдержал и с треском повалился на днище.

— Днище крепкое, — заметил сэр Брок.

Напуганные магическим разрушением своего секретного оружия воины герцога начали отступать, но рыцари гневно кричали на них и подгоняли вперед, размахивая мечами. С великой неохотой воины разворачивались, чтобы снова двигаться в сторону замка.

— Лучники, ну-ка, задайте им перцу! — крикнул сэр Брок. — Стреляйте!

Стрелы, пущенные из арбалетов, дождем посыпались с крепостной стены и вонзились в землю в ярде перед первой шеренгой пехотинцев. Лишь несколько стрел угодили кому-то из них в ступни или голени. Раненые взвыли от боли и попадали наземь. Их более везучие соратники отступили, и большинство рыцарей не стали их удерживать. Но тут вперед выехал герцог собственной персоной. Он ревел от злости и грозил своим незадачливым пехотинцам булавой.

— Перкин! Дай мне твой арбалет! — крикнул сэр Брок.

Перкин удивленно глянул на командира, но тут же подбежал и подал ему свой арбалет. Сэр Брок зарядил лук, прицелился и натянул тетиву.

Самарканд оказался множеством белых кубиков вперемежку с высокими стройными минаретами, украшенными мозаикой и геометрическими орнаментами из цветных кирпичей, отчего казалось, что узоры составлены из драгоценных камней. У Мэта перехватило дыхание, когда он увидел перед собой легендарный город. Ему даже пришлось убеждать себя в том, что аромат экзотических специй ему мерещится — ведь пока он парил на высоте в пятьсот футов над крышами домов. Он испытывал величайшее искушение совершить посадку, поскольку признаки жизни обнаруживались лишь в виде каравана, змейкой приближавшегося к воротам, но как только они полетели над самим городом, Мэт разглядел отряды лысоголовых конников, которые, сидя верхом на косматых пони, разъезжали по улицам.

— Город захвачен, — крикнул Мэт птице Pyx. — Давай-ка лучше полетим к Багдаду.

— Ну, уж это — с утра, — проворчала птица. — Я устала и проголодалась.

— Ах да, верно, — спохватился Мэт. — Нам определенно пора остановиться на ночлег.

Рух пролетела еще с пару миль, после чего, выписывая круги, зависла над вершиной холма. Выпустив из когтей циновку, она сообщила:

— Прилечу за вами утром. Сладких снов.

— Да уж, — проворчала Балкис, не спуская глаз с огромной птицы, кружащей над холмом. — Приснятся мне сладкие сны, как же — когда я буду думать о том, что это страшилище прилетит за нами при свете дня!

А птица Рух неожиданно сложила крылья и камнем устремилась вниз. Мэт и Балкис увидели, как она на бреющем полете пронеслась над землей и взмыла в воздух, держа что-то в когтях.

— Кого она схватила? — выпучив глазки, проговорила Балкис.

— Пожалуй, мне не хочется выяснять, — отозвался Мэт, отвернулся и поежился. — Но теперь я понимаю, почему эта пташка оставила нас одних на ночь. Не думаю, чтобы мы пришли в восторг от ее поведения за столом. Ладно, давай-ка наберем немного хвороста и попробуем развести костерок.

Их разбудил рассвет. Перекусив на скорую руку, Мэт расстелил циновку — приготовился к прилету птицы Рух. Прождав ее целый час, Мэт уже начал нервничать, но вот наконец она появилась. Мэт понял, что птице пришлось ожидать, пока воздух прогреется, дабы она могла воспользоваться восходящими потоками воздуха. Птица снизилась, ухватила когтями циновку и, не дав седокам опомниться, взмыла в небо. К тому времени, когда птица Рух набрала оптимальную высоту, Мэт успел прийти в себя настолько, что отважился обратиться к ней с вопросом:

— А... у тебя есть имя?

— Это тебе зачем? — с неожиданной подозрительностью поинтересовалась птица.

— Всего лишь для того, чтобы не называть тебя то и дело «птица», — быстро нашелся Мэт. — Не бойся, я не стану пользоваться твоим именем для того, чтобы заколдовать тебя. Ну, может быть, у тебя есть прозвище?

— Что такое «прозвище»? — с сомнением осведомилась птица.

— Это не настоящее имя, а то имя, которым тебя называют вместо настоящего. Ну, вот, например, мне однажды повстречался мантикор, который всюду шлялся за мной. Я назвал его Манни.

Балкис вывернула шею и в изумлении уставилась на Мэта.

— А еще был бохан, который страстно жаждал усыновить меня, — продолжал Мэт. — Его я нарек Бохи. Ну и как насчет того, чтобы я называл тебя... ну, скажем... Рухи?

Птица молчала. Последовало несколько взмахов крыльями. Наконец она отозвалась:

— Годится. А мне тебя как называть?

— Можно — Мэтью.

О кошке Мэт ничего не сказал, надеясь на то, что птица на нее особого внимания пока не обратила.

— А ты не боишься, что я тебя заколдую?

— Не очень. Я ведь тебе не целиком свое имя назвал.

Мэт пока не задумывался всерьез о том, что волшебные существа способны колдовать, но если на это была способна Балкис, то почему бы и не птица Рух?

Пущенная сэром Броком стрела полетела с такой скоростью, что проследить за ней было почти невозможно, и вонзилась в плечо герцогу. Герцог вскрикнул, выронил булаву и зажал рану рукой. Его лошадь развернулась, и герцог поскакал прочь от замка во главе отступающего войска.

Сэр Брок вернул арбалет Перкину и довольно кивнул.

— Этот выстрел должен был сделать рыцарь, да? — осведомился Рамон вполголоса.

— Верно, — подтвердил сэр Брок. — Если бы стрелял Перкин, нам пришлось его за это повесить — таков закон. Но рыцарь, ранивший другого рыцаря, достоин славы.