Магическая академия. Достать василиска! Страница 56

— А тебе, Кати, придется задержаться, — проговорил мужчина, после чего я услышала щелчок дверного замка и тихий шелест опускающихся на окно штор. Бытовая магия, чтоб ее!

— Вы заперли дверь? — запаниковала я, озираясь по сторонам.

— Успокойтесь, госпожа Ирмин, — убрав ладонь, вежливо сказал блондин. — Ничего плохого я вам не сделаю.

— А хорошего что? — спросила я, настороженно наблюдая за обходящим меня мужчиной.

— Это все для твоей безопасности, Кати. — Он снова перешел с официального тона на дружеский.

Сигурд не делал больше никаких попыток ко мне прикоснуться. Действительно, зачем? Когда я и так здесь заперта, словно птичка в его змеином логове! Небось и звукоизоляционное заклинание вслед за магическим закрыванием замков активировалось. А может, и еще какая-нибудь защита.

— Что для моей безопасности? — Я нервничала все сильнее.

— «Абсолютный щит», — сказал он то, о чем я и сама уже догадалась. Ну, что ж за упрямый бара… то есть василиск!

Мне бы сказать ему все, что о нем думаю. Объяснить свое упорное нежелание обзаводиться «кровопийцей» и просто поговорить по душам, а я… посмотрела на него волком и выпалила:

— Раздеваться не буду!

— Кати…

— Не буду! — прозвучало почти истерически.

— Водички? — понимающе улыбнулся блондин и принялся наполнять бокал из высокого графина.

Вода была холодной и вкусной, и я выпила почти все, что мне дали, а потом села обратно на диван, сцепила в замок пальцы и, не глядя на мужчину, начала говорить.

— Я вам очень благодарна за помощь и за заботу, господин Сальдозар, но, прошу вас, не перегибайте палку, не навязывайте мне то, чего я не хочу. Именно так делали мои родители, вынуждая выйти замуж в шестнадцать лет за нелюбимого человека и запрещая учиться в ведической школе. — Я сосредоточенно разглядывала ненавязчивый узор бело-коричневого ковра и остроносые ботинки стоящего на нем мужчины, но посмотреть ему в лицо не решалась. — И больше не используйте, пожалуйста, на мне свой дар инкуба, — попросила, по-прежнему любуясь ботинками, в смысле, ковром. — Я по жизни не очень-то везучая. Вдруг эффект от вашего взгляда закрепится, и что тогда? Стану осаждать приемную целительского корпуса вместе с вашими поклонницами?

— Не закрепится, Кати. Эффект кратковременный, потом воздействие полностью проходит без каких-либо последствий для девушки.

— Правда? — Я все же отважилась на него взглянуть, но тут же снова уставилась в пол. — Почему же тогда они за вами бегают?

— Они не только за мной бегают, Катарина. В АРиС, как и в любом учебном заведении, студентки влюбляются в преподавателей и прочий персонал. Или даже не влюбляются, а охотятся за состоятельными холостяками, занимающими неплохое положение в обществе. Постоянно! И поверь, за некоторыми охота идет куда масштабней, нежели за мной. Хотя в моем случае девчонки, ко всему прочему, жаждут испытать на себе особенности близости с демоном страсти, потому что в какой-то лживой книжке вычитали, что мужчины с даром инкуба — лучшие любовники. — Тон его стал неприязненным, и я снова посмотрела в лицо полукровке, которому «посчастливилось» унаследовать от предков такие сомнительные таланты. Отметила, как скривились его губы… да так и засмотрелась на них. Интересно, книжка действительно врет или Сальдозар просто скромничает.

— А на самом деле — нет? — решила прояснить этот вопрос, потому что тоже ее читала.

— Что именно? — уточнил он.

— Вы плохой любовник? — спросила я, и только потом поняла, что говорю. Кофейный орнамент по белому ворсу, начищенные до блеска ботинки, здравствуйте! Я вновь уставилась в пол, пробормотав виноватое: — Простите, я не имела в виду…

— Кати, — диван рядом со мной прогнулся под весом мужчины, — успокойся, я тебя понял. — И голос такой мягкий, обволакивающий. А вдруг этот полувасилиск-полуинкуб не только взглядом околдовывать умеет!

— Не зачаровывайте меня, пожалуйста, — едва не всхлипнув, пробормотала я. — Мне хочется настоящих чувств, понимаете? Чтобы не думать, истинная это любовь или меня бесчестно приворожили. А как потом распознать настоящее, когда так часто привораживают? — Я замолчала. И он молчал. Мы оба так сидели до тех пор, пока я не прокрутила в голове только что сказанное и не ужаснулась двусмысленности. — Я не про вас, в смысле, влюбиться вообще… а не в вас. Из-за чар можно ведь потом и ошибиться.

— Я понял, понял, — снова повторил он, оборвав мою путаную речь. — Но и ты меня пойми, ведьмочка. Ты просто не оставляешь мне порой выбора своим глупым упрямством. Я чувствую за тебя ответственность.

— А вы прекратите ее чувствовать, — посоветовала я, по-прежнему любуясь ковром, к сожалению, без ботинок. — Вы и так для меня уже много сделали. За что вам огромное спасибо, — поблагодарила еще раз — так, для пущего эффекта. — А вот идея с «кровопийцей» — уже лишнее.

— Если б я не видел сегодня аудиторию «Стихбед» и твоего озабоченного приятеля со сломанными ребрами…

— Это просто совпадение! — с жаром заверила я. — Вы же не ставите «абсолютный щит» всем новичкам, над которыми подшучивают бывалые студенты. Так зачем выделять из общей массы одну невезучую ведьму? Как же вы не понимаете, что своей заботой только больше настроите этих охотниц за холостяками против меня! — Я даже руками всплеснула от досады, потому что, судя по каменной физиономии блондина, он не понимал. Или не хотел понимать… А какие еще варианты-то? — Отпустите меня, а? — воскликнула, глядя на него, и чуть снова не ляпнула «дяденька», но вовремя прикусила язык. Мужчина выглядел молодо, однако все равно чувствовалось, что он старше, умнее, мудрее и опытней меня. — Ну, зачем вам это все, господин Сальдозар?

— Надо, — коротко ответил лекарь.

— Из-за ответственности? — Я обреченно вздохнула.

— И из-за нее тоже, — сказал он, поднимаясь. Затем снял мантию и с невозмутимым видом принялся закатывать рукава белой рубашки. — Сама разденешься или мне помочь? — буднично спросил, лениво, разве что не зевнул для лучшей демонстрации безразличия. — И не надо делать такие круглые глаза, Катарина. Ничего особенного в моей просьбе нет. Не стоит стесняться. Я целитель — маг, который обнаженные тела пациентов регулярно обследует и латает.