Единство-2 (СИ) - Сугралинов Данияр Страница 56

Я крушил, резал, рвал живую плоть, упиваясь своей силой, превосходством над бета-монстрами. Каждая тварь, павшая от моей руки, становилась ступенью, возносящей меня к новым высотам могущества. Я будто переплавлялся, становясь чем-то иным, нежели просто игрок или человек.

Теперь я смотрел на бета-мир не как загнанная дичь, но как охотник, как сила, способная покорить и подчинить себе это царство безумия. Я больше не бежал и не прятался, а шел вперед с высоко поднятой головой, бросая вызов всем кошмарам, что порождала извращенная фантазия древних богов. И Бездна... Бездна отвечала, раскрываясь навстречу, будто признавая во мне равного.

Многодневная битва с осиным роем стала поворотной точкой. Я понял, что больше не жертва этого мира. Оставалось лишь найти путь отсюда.

Последнего треножника-матку я уничтожил на четвертый или пятый день. К тому времени от Хладнокровия карателя почти ничего не осталось, а Косы Жнеца превратились в оплавленные огрызки размером не больше карандаша, и оба артефакта отправились в инвентарь.

После изнурительной многодневной битвы с осиным роем я позволил себе небольшую передышку. Забившись в расселину между двумя исполинскими валунами, я погрузился в беспокойную дрему, больше похожую на затяжной кошмар. Мне снились бесконечные орды жужжащих тварей, пронизывающих мою плоть жалами, гигантские треножники, испускающие ядовитый гной, и надо всем этим — звонкий смех Тиссы, но, когда я обернулся, вместо нее на меня смотрела Фортуна. Я пошел, чтобы заговорить, но ее лицо вмиг постарело, тело скукожилось, и на меня уставились пустые глазницы гниющего дымящегося скелета.

Внезапно кошмар оборвался, и я резко распахнул глаза, непонимающе озираясь. Что-то разбудило меня, какое-то неясное, тревожное чувство. Воздух вокруг был недвижим и спокоен, ни один звук не нарушал зловещей тишины мертвого леса. Но что-то все же было не так.

И вдруг я ощутил это — едва заметное дрожание нагретого воздуха, знакомое покалывание на коже, от которого по спине пробежал липкий холодок. Оно приближалось. Живое сито.

В первый момент меня парализовал страх. Слишком свежи были воспоминания о прошлых встречах с этой тварью, о жуткой агонии перемалывания заживо. Разум заходился в безмолвном крике, требуя бежать, спасаться любой ценой.

Встряхнувшись, я отбросил панику — что-то внутри меня восстало, ожесточилось. Я больше не был прежним Скифом — жалким, загнанным, цепляющимся за остатки надежды. Бета-мир закалил меня, наделил своей злой мощью. И я жаждал отмщения.

Я рывком вскочил на ноги и рванул навстречу приближающемуся Живому ситу. Страх отступил, сменившись кипящей яростью и предвкушением. Сегодня все будет иначе. Сегодня охотником стану я!

Когда призрачная тварь вынырнула из-за деревьев, я уже был готов. Живое сито застыло на мгновение, будто удивленное моей дерзостью, а затем ринулось вперед, растягиваясь и приготовившись перемолоть меня, натереть на терке, но я опередил его.

Сокрушающий выброс духа пробил невидимую преграду, вонзаясь в самое нутро Живого сита. Тварь взвыла, забилась в судорогах, но было поздно. Следом в призрачную плоть хлынул направленный ослепительный луч Возмездия Спящих, прожигая и испепеляя ее.

Несколько мгновений — и все было кончено. Живое сито распалось, рассыпалось пеплом, и лишь призрачное ядро, средоточие его силы, зависло передо мной. Что это, я не понял, но лут подобрал, стиснул в окровавленных пальцах, упиваясь торжеством. Победа. Победа над старым, укоренившимся в душе страхом и над одним из сильнейших кошмаров Бездны.

— Впечатляет. — Кто-то холодно хмыкнул возле меня. Голос был женским.

Я оглянулся: никого.

— Кто ты? — спросил голос.

— Кто я? — издав смешок, переспросил я. — Сначала появись, потом познакомимся.

— Ты убил моего питомца, — обвинила она. — Ты недавно в этом мире, но убил его так, как будто намного выше него уровнем. Не думаю, что это станет хорошей идеей — показаться.

— Твой питомец — Живое сито? — сказать, что я удивился — ничего не сказать.

— Оставлю твой вопрос без ответа. Поражает твоя неспособность понять смысл из контекста.

— А ты, видимо, совсем разучилась общаться, — ухмыльнулся я. — Слушай, у меня нет времени, мне нужно качаться, а мобы сами себя не убьют. Не хочешь нормально разговаривать — до свидания, кем бы ты ни была.

Насвистывая, я пошел в другую сторону.

— Стой, — донеслось сзади. — Я не могу назваться, потому что не уверена, что ты тот, кто я думаю. Бета-мир всегда был опасен, но сейчас он стал еще хуже. Ты можешь быть кем угодно.

Остановившись, я развернулся. Легкое марево метрах в десяти от меня, следовавшее за мной, тоже замерло.

— Слушай, я и без того знаю тебя, — сказал я. — Вас было шестеро. Девятка ушла, осталось пятеро. Из этих пятерых только две женщины: Двенадцатая и Пять-четыре. Думаю, ты Пять-четыре — она охотница и явно владеет Скрытностью.

Воздух шевельнулся, и передо мной предстала она — высокая, стройная, с огненно-рыжими волосами, заплетенными в тугую боевую косу. Кольчужный доспех облегал ее тело, на плече покоился мощный составной лук, а на поясе поблескивали метательные ножи. Ее лицо покрывала россыпь веснушек, а ярко-зеленые глаза смотрели пронзительно и настороженно. Фигура была безупречна, разве что бедра казались чуть широковатыми. От женщины веяло опасностью и силой, но в то же время в ее облике угадывалось нечто уязвимое. Бета-тестеры зашли сюда персонажами, чья внешность была скопирована с реальной, значит, это точно была она. Двенадцатая постарше, судя по рассказам Девятки, — той под сорок.

— Невидимым может стать любой из бета-игроков, — ответила она, оставаясь на дистанции. — Но ты прав, я Пять-четыре. А кто ты?

— Что, тоже интерфейс отключился?

— Да уже с полгода, как у всех, — ответила она. — Значит, ты появился здесь позже, Скиф. Ты же Скиф, верно?

— Допустим. Но как ты…

— Вопросы потом, здесь небезопасно. Уровень мобов в мире начал расти многократно быстрее, чем раньше. Это началось после исчезновения интерфейса. На Террастере легко можно нарваться на тварь с Контролем разума, и тогда тебе ничего не поможет…

Приблизившись, она взяла меня за руку, притянула к себе и обняла, крепко прижавшись. От нее пахло свежестью, от которой после кислотного воздуха Террастеры закружилась голова. После всех мучений, боли и одиночества, что я испытал в Бездне, это простое объятие показалось мне райским блаженством. Тепло ее тела, мягкость кожи, еле уловимый аромат волос — все это будто обрушилось на меня лавиной, оглушая и сбивая с толку. Я застыл, боясь пошевелиться, разрушить этот момент. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. В голове была сплошная каша из мыслей и эмоций. Смущение, благодарность, смутное влечение, стыд — все смешалось, заставляя щеки пылать.

— Иначе может не сработать телепортация, — объяснила она. — Мы же не группа.

Закрыв глаза, я невольно ткнулся ей в шею, а через миг земля ушла из-под ног, нас закрутило, мир померк. Прыжок длился мгновения, после чего мы все так же в обнимку стояли в цветущем саду. В отдалении возвышались купола замка.

Когда Пять-четыре отстранилась, я поймал себя на мысли, что не хочу отпускать ее. Это объятие длилось всего несколько секунд, но для меня, измученного бесконечным кошмаром Бездны, оно стало глотком свежего воздуха, напоминанием о том, что в мире есть не только боль и смерть. Что-то теплое и светлое шевельнулось в груди, заставляя на миг забыть обо всех ужасах, через которые я прошел.

Поэтому я лишь неловко улыбнулся, надеясь, что не сильно покраснел, и шагнул назад, восстанавливая дистанцию.

Пять-четыре, взяв в руки амулет связи, тихо сказала:

— Третий, я нашла его. — Потом качнула головой. — Следуй за мной, Скиф…

Мы пошли плечом к плечу, и я повторил вопрос:

— Как ты поняла, что я Скиф?