Евгений Щепетнов - Охотник Страница 56

Маша почувствовала такой приступ возбуждения, что едва не кончила. Покосилась на Зою — отвела глаза, устыдившись дурным мыслям. Баба переживает, а она только думает как раком встать, да зад парню подставить!

«Ну не сука ли я? Нет — а что сука-то? Что естественно, то не безобразно! Я что, отнимаю что-то у Зойки? Наоборот помогаю! А то, что „встал“ на парня — так это природа, я все-таки человек, баба, а не холодная статУя! И ничего человеческого не чуждо, как кто-то там сказал. Маркс, что ли? Но хорош самец, да… хорош! Как я его хочу! Ууууу… щас завою, как волчица!»

«— Чем больше площадь контакта тел, тем большее воздействие ты оказываешь на пациента.

— Мам, а чего, я должен голышом ползать по какой-нибудь бабке? Тьфу!

— Нет, сынок — мать улыбнулась, а отец за столом поперхнулся и выронил деревянную ложку, зайдясь в приступе яростного смеха — Тихо, Смул! Ну не мешай, а?! Я объясняю ему азы лекарского дела, а ты хихикаешь!

— Да я вспомнил, как ты лечила того парня, от воспаления легких! Нет — ну ты представь — я захожу, а ты по пояс голая прижимаешься к его спине! А он чего-то там радостно повизгивает, мерзавец! И как не повизгивать, когда к нему прижались красивая баба такими-то сиськами! Хо хо хо…

— Фууу… Смул! Ну чему ребенка учишь! Сынок, не слушай его! Папка шутит!

Мать секунды две крепилась, потом вдруг не выдержала и прыснула смехом:

— Ты бы видел свое лицо! Приехал с рынка, весь такой ничего не ожидающий, а жена тискается с голым мужиком! У тебя глаза так вытаращились, я думала — на пол упадут! Спасибо, сразу не прибил, хоть спросил, зачем это я на него залезла! Другой бы по башке сразу! Хи хи хи…

— Люблю потому что…  — ухмыльнулся отец — Но вообще-то мысль была шандарахнуть чем ни попадя. Уж потом вспомнил про лечение…

— А что, такое лечение редко применяют, мам? — Сергар смотрел на хохочущих родителей и не понимал — чего они так развеселились? Что такого смешного, если лекарка обнимается с полуобнаженным пациентом, и главное — зачем?

Мать вытерла слезы, успокоилась, и деловитым тоном пояснила:

— Редко. Во-первых, кому охота тискаться с каким-то там пациентом? Даже если хочешь его спасти. Это уж от отчаяния, когда ничего не помогает, и ты делаешь ставку на все свои силы. Мы ведь не лечим особо сложные случаи, для того есть Высшие Лекари. Вот пусть они и ползают голышом по всяким там пациентам… хе хе хе… Кроме того — чтобы добиться максимального эффекта не нужно плотного контакта — достаточно напоить пациента специальным снадобьем, повышающим его чувствительность к магии. А вот если нет снадобья, или оно не помогает… вот тогда — да! Тут уже прямой контакт, единение, и лучше как можно плотнее, как можно большей площадью! Лучше — раздеться совсем и лечь на него так, чтобы руки касались рук, голова головы, а ноги ног! И тогда…

— Тогда бы я тебя точно прибил! — захохотал отец, откинувшись на спинку стула, и отбросив от себя ложку, загремевшую по столу — А для пущего контакта и лучшего лечения не надо еще засунуть и…

— Тьфу на тебя, похабник! — расхохоталась мать, и отвернувшись от Сергара показала мужу кулак — Вот — кто про что, а он все про ЭТО! Тьфу! Тьфу на тебя!

Сергар смотрел на них и ничего не понимал. Ему вчера исполнилось шесть лет, он был уже большим мальчиком. Мужчиной. Но у взрослых еще много непонятного… они странные. И чего тут смешного?»

Девушка была теплой, гладкой, и как ни странно — хорошо пахла. Как пахнут все домашние девчонки — молочком, свежестью, чистым девичьим телом. Дыхание тоже чистое, губы пухлые, красные, будто накрашенные.

«Красивая девочка!» — мелькнула мысль, и тут же умчалась — не до нее! Даже мужская плоть, восставшая после того как лекарь взгромоздился на девушку тут же опала, будто убоявшись предстоящей задачи.

Сергар лег на девушку, взяв ее ладони в свои, прижавшись своими ногами к ногам девушки, прижавшись губами к ее губам. Теперь они были как зверь с двумя спинами. Как два любовника. Как муж и жена, соединившиеся в одном, едином порыве — зачать новую жизнь.

Тело лекаря засветилось ярким, даже при свете видимым светом, видимым — даже непосвященным. Сергар сейчас просто сочился Силой.

Маша невольно ойкнула, и Зоя быстро закрыла ей рот, накрыв ладонью так быстро, что едва не разбила губу. Девушка обиженно посмотрела на соседку, и та встретила взгляд яростным блеском черных глаза — молчи! Маша кивнула и стала наблюдать за происходящим, уж ничем уже не выдавая свое присутствие.

Хлоп!

Проникновение было таким неожиданным, таким чувствительным, что Сергар едва не потерял контакт со своей Силой. Он буквально впился в мозг девушки, вонзился в него, ворвался, как в темную комнату врываются лучи утреннего света, выскочив из-за отодвинутой занавески. Тьма треснула, разорвалась в клочья, унеслась прочь, испуганная бесцеремонным вторжением, и Сергар остался висеть в пространстве — маленький, как орел в вышине, как маленькое облачко, зависшее над необозримым, великим Миром.

Внизу простиралась равнина, ровная, блестящая, как ледяная. И никого. Совсем. И где душу искать — неизвестно. Ее душу. Девчоночью. Если она тут еще есть.

Куда лететь? Где этот самый домик, где темница, в которой спряталась девушка? Как найти?

И тут же усмехнулся — вот дурак! А как ты находил артефакты? Через Силу, конечно! Другого пути нет!

Нырок в пустоту!

Спустился на ровное поле — гладкая поверхность была упругой и слегка светилась сине-зеленым светом. Усмехнулся — это что, так воспринимается мозг? Его поверхность? Так она ведь не гладкая! Она вся в бороздках, в извилинах!

Чего-чего, а мозгов Сергар насмотрелся. И не только в учебке, где им показывали вынутые из черепных коробок мозги.

Когда рядом с тобой прямым попаданием огневика сносит половину черепа твоего товарища, и его мозг вываливается, плюхаясь на твою ступню, как выброшенная на берег медуза — волей-неволей запомнишь, как выглядит эта желто-красно серая плоть.

Фаххх!

Во все стороны полетели щупалы-нити Силы, они покрыли «небо», будто паутиной. Посыл-задание — найти!

Образ!

Найти!

Дзыннь! Дзынь-дзынь! Ниточка задергалась — поймал! Поймааааал!

Фаххх!

Втянулись ниточки, кроме одной, тут же сделавшей толстой, крепкой, а на конце ее что-то билось, что-то живое — рыбка! Птичка, попавшая в силки!

Дернул — не идет! Крепко сидит! Ну что же — если птичка не идет к охотнику — охотник придет к птичке!

Вжжжик!

Мелькнуло, моргнуло — нет равнины! Нет света!

Комната, освещенная вечерним солнцем. У стены телевизор — большой, просто огромный — Сергар никогда таких не видел, чуть не в пол-стены! На экране — целуются мужчина и женщина — страстно, взасос.