Артем Каменистый - Дороги для смертников Страница 56

Глава 12

  Сеул пробился из низов. Сыну мелкого лавочника сделать карьеру непросто, а уж получить дворянство, пусть даже и негербовое, и вовсе немыслимо. Но он получил. И получил честно - не предавал, не расталкивал локтями товарищей по пути в гору, не вылизывал начальству зады и не подставлял свой. Он просто выполнял свою работу. И выполнял ее так, что его частенько замечали те, кто это мог оценить. Бывали у него, конечно, и падения, но взлетов все же побольше случалось.

  И бывали в его работе случаи, когда жизнь висела на тончайшей нити. Однажды нож подосланного убийцы скользнул по горлу, но даже кожу не поцарапал - спас хитрый воротничок с вшитой стальной полоской. Стилет мелкого торговца итисом, которого Сеул хотел задержать просто как свидетеля, сломался, ударив в ребро. Ребро тоже сломалось, но рана оказалась пустяковой, хотя негодяй явно метил в сердце. В Сеула стреляли из арбалетов и луков, его пытались удушить удавкой, недавно он попал под магический удар и обстрел из пороховых трубок, а однажды под ним даже лошадь ухитрились убить. Везение было на его стороне - ни разу увечья серьезного не получил. Ну, если откровенно, то не только везение - дознаватель умел за себя постоять. Регулярно брал уроки фехтования, меняя мастеров для постижения секретов разных школ, выучился отлично носиться верхом и управлять экипажем, у старых сыщиков узнавал секреты предугадывания поступков человека по едва заметным жестам, движениям, взглядам.

  Поступки человека, перед которым Сеул сейчас сидел, он предугадать не мог. Вообще не мог - даже приблизительно. Живая скала - абсолютно непроницаемая. Его можно смело использовать вместо надгробия - никто и не заподозрит, что это живой человек.

  Когда дознаватель спустился в селение, его встретила четверка невероятно угрюмых горцев, вооруженных от мизинцев на ногах до верхушек высоких шапок. Их намерения предугадать мог даже дурак - они неистово мечтали убить Сеула особо злодейским способом. Мучительным способом. Кроваво-зрелищным. Так как человека нельзя убить дважды, такие ребята ухитряются из одного раза сделать спектакль, достойный десятка смертей. Но лишь полный дурак не понял бы, что убивать дознавателя не будут - что-то им мешало в осуществлении своих желаний.

  Непроницаемый человек, встретивший Сеула на пороге низкого домика с плоской крышей, кивнул горцам, и те, сохраняя мрачный вид, остановились, пропуская "столичного гостя" вперед. В дом они не вошли.

  Опытный Одон, инструктируя Сеула перед походом в селение, предупредил, что в домах горцев можно делать что угодно, за единственным исключением - нельзя притрагиваться к еде или питью. Но если хозяин предложит сам, отказываться нельзя ни в коем случае. Это не вежливость - это жизненно важная вещь. Если ты попробовал то, что тебе предложили, ты становишься полноправным гостем. А гостя нельзя резать ни в доме, ни на территории селения. Хочешь его зарезать - тащи за околицу. А ведь за околицей дожидаются егеря, и они негативно отнесутся к такому делу. Так что Сеул поневоле стал испытывать чувства голода и жажды, ожидая, когда же ему предложат пожрать и попить.

  Но хозяин не предлагал.

  Да и хозяин ли? Не слишком этот человек похож на горца. Горцы ведь по внешней и внутренней сути шакалы или волки. Налететь, укусить, отскочить. Загрызть слабого, или толпой сделать это с сильным. Не уважать никого и ничего кроме правил стаи и вожака. Их образ жизни отражается у них в глазах - взгляни в них, и увидишь агрессивный мрак.

  Этот человек был одет как горец. Выглядел как горец. Но в глазах его было два бездонных черных омута - ничего не прочитать. И держался он неправильно. Хотя Сеул с горцами близко знаком не был, но наблюдательность подсказывала - нормальные горцы так не держатся. Они постоянно тянутся к поясу, постукивают пальцами по рукояткам кинжалов, смотрят исподлобья, чуть повернув голову. И постоянно жуют какую-то дрянь, сплевывая жмых под ноги. И несмываемая печать какой-то подавленной униженности в сочетании с готовностью принять в любой миг самый жестокий удар судьбы, маскируемая агрессивной гордостью, временами доходящей до абсурда.

  Этот, усевшись по другую сторону стола, вообще не шевелился. Просто смотрел на Сеула парой черных омутов. Не было в нем ни гордости, ни обреченности, ни униженности вечно притесняемого народа - в нем не было ничего. И дознаватель понимал - тот может сделать что угодно. Сейчас, не моргнув глазом, прикажет гостя посадить на кол. Или предложит ему провести ночь со всеми женщинами селения. И Сеул никак не догадается о его намерениях.

  Молчание длилось долго - неприлично долго. Но Сеул в эти игры кого хочешь обыграет и сам - не раз так на задержанных воздействовал. Не отворачиваясь и не отводя взгляд смотрел на странного горца, сидя так же неподвижно. Если начинаешь копировать манеру поведения собеседника и его движения, это часто выводит из равновесия.

  Этого Сеул не вывел. Ничем себя не выдав, тот заговорил внезапно, заставив дознавателя невольно вздрогнуть - уж слишком его завораживал этот непроницаемый взгляд.

  - Наместник сказал тебе, что твоя миссия выполнена. Ты мог сидеть в Тионе - пить вино, ходить в бордель, спать на перине. Но ты пошел в эти горы. Почему?

  Голос у горца оказался под стать взгляду - будто список товаров в таможенной ведомости перечитывал. Ни одной лишней нотки - полностью непроницаемый голос. Ни грустный, ни веселый, ни безразличный - просто никакой. Сеул даже не удивился информированности незнакомства - обладатель такого взгляда просто обязан знать то, о чем другие не догадываются.

  - Слова наместника отчасти верны, но я все же не считаю, что моя миссия выполнена. В Тионе я потерял хорошего человека - немало времени с ним проработал. У меня к этой шайке теперь свой счет. Да и сомневаюсь, что наместник смог бы закончить дело лучше чем я.

  - Я спросил не это. Я спросил, почему ты променял комфорт и безопасность на это?

  - А, так вот вы о чем... Знаете - комфорт это хорошо. Когда ты стар и немощен. И, укрываясь теплым пледом, вспоминаешь время, когда был молодым. Хорошо, если тебе есть что вспомнить. А если кроме комфорта и безопасности у тебя ничего не было, это плохо. Тебе нечего будет вспоминать. Я видел немало стариков, которые даже имя свое забывали. Возможно, к этому привела как раз комфортная молодость.

  - Ты сказал не все. Не надо недоговаривать - в твоих интересах давать мне полные ответы.

  Проклятье - этот непонятный горец мысли читает, что ли?!

  - Да, вы правы. Есть еще причина. Но мне сложно ее выразить словами... Я вам сейчас это покажу - так будет понятнее.