Михаил Ардин - Райское Местечко Страница 56

Рубка была рассчитана на семь человек команды, но в наличии были только капитан и два офицера.

– Адмирал, мы ждем опаздывающих членов экипажа? – спросил я Мелиссу, устроившуюся в кресле штурмана.

– Нет, Алекс, все на борту, мы ждем стартовое окно.

Ну да. Когда на борту селфер, экипаж вообще, по сути, не нужен.

– А куда мне поставить ваши вещи?

– Да куда угодно, ты же взял на себя их транспортировку,- улыбнулась Мелисса,- лететь-то всего ничего, вряд ли мне что-то понадобится до посадки на Марс.

Я решил не мешать своим присутствием в рубке и отправился в ту каюту, где оставил кофры. Экипажу предстояли довольно-таки нервные минуты, а то и часы. Поскольку рейс был внеплановый, стартовать и пройти через зону интенсивного движения в околоземном пространстве было задачей муторной. На подходе к Марсу возникнет та же проблема, но на порядок проще, все-таки околомарсианские орбиты несравнимо свободнее земных, да и транспортов взлетает-садится в любом порту гораздо меньше. Хотя и там есть свои заморочки. Так что я решил расположиться пока в каюте в одном из удобных кресел и ждать выхода на траекторию полета к Марсу, чтобы в спокойной обстановке обойти все закоулки корабля.

Когда я пристроил кофр Мелиссы рядом со своим, то не мог не обратить внимания на то, что он оказался набит вещами ощутимо больше моего. Сначала я подумал, что Мелисса, будучи все-таки женщиной, взяла с собой какие-то наряды, но потом сообразил, что основное место в ее кофре, должно быть, занимают форменные меха.

Да, зимняя форма Космофлота была вещью совершенно особенной. Это была своеобразная привилегия, обозначающая кастовую принадлежность. Ни один человек, не служивший в Космофлоте, не имел права носить подобный мех, мех снежных волков Альбины. При температуре ниже десяти градусов Цельсия личный состав Космофлота, от рядовых до Адмирала, по Уставу обязан был надевать меховые куртки, совсем короткие – у рядовых, длинные – у офицерского состава, а Адмиралу полагалась шуба до пят. Мех по сути своей не являлся одеждой и тем более защитой от холода, эти функции прекрасно выполняла наша форма. Этот мех был символом и отличительным признаком принадлежности к Космофлоту, а длина мехового одеяния соответствовала званию военного. Моя куртка была длиной примерно до колена, поэтому места в сумке она занимала несколько меньше, чем великолепная шуба Мелиссы.

Мех снежного волка, белый, ослепительно сияющий, с голубыми искорками, пробегающими по волоскам, этот пушистый мех был невероятно легким и прочным, выдерживал любую обработку, его практически невозможно было испачкать. Можно было вляпаться в любую грязь, хоть в нефтяную лужу, а потом просто встряхнуть мех, и на нем не оставалось ни малейших следов.

Я вспомнил историю первой высадки на Альбину, в благополучном завершении которой снежные волки сыграли далеко не последнюю роль. Эта история была примером невероятного везения, фантастической удачи и стечения редчайших обстоятельств. Альбину, тогда еще безымянную планету у безымянной звезды, обнаружили триста с небольшим лет назад при выполнении очередного разведывательного полета, предусматривающего осмотр всех звездных систем, лежащих в заданных участках пространства. Но если бы не цепочка случайностей, открытие Альбины могло иметь трагические последствия не только для экипажа экспедиционного корабля, но, возможно, и для всего человечества.

Случайностью было назначение перед самым выходом в рейс Макса Бредли на должность старшего помощника командира корабля. Это внезапное назначение явилось результатом того, что прежний старпом, Мила Рутянска, за два дня до старта, участвуя в финале соревнований Космофлота по спортивным танцам, сильно повредила ногу в колене, порвала там что-то, и врачи настаивали на ее лечении в стационаре. Макс Бредли оказался у руководства, что называется, «под рукой». Макс, штурман среднего катера, лишь накануне завершившего свой рейс, давно был на примете у руководства на предмет продвижения по службе, но все никак не было случая. И вот случай подвернулся. Разве это не стечение обстоятельств?

Удивительно, но никто тогда не знал, что Макс – Потенциал, который к тому моменту вошел в стадию ускоренного развития второй структуры мозга. Очевидно, триста лет назад контроль состояния мозга человека был организован намного хуже, чем сейчас.

Обнаруженная планета, названная позже Альбиной, была планетой холодной, очень холодной. Настолько холодной, что наличия жизни на ней никто всерьез не предполагал. Поэтому капитан корабля сразу направил на ее поверхность для проведения разведки планетарный танк с пятнадцатью членами экипажа. Руководителем этой экспедиции, хвала богам, был назначен Макс.

Исследователи, облачившись в скафандры, вышли из танка, а Макс остался внутри на связи. Он с завистью наблюдал, как народ резвился в искрящихся на солнце снежных сугробах, как затеял игру в снежки. А потом в снегу обнаружились какие-то здоровенные ямы. Все стали рассматривать эти ямы, и никто никак не мог сообразить, как они могли образоваться. Когда кто-то высказал смеха ради предположение, что это – следы «слонопотама», все с хохотом и шутками решили пойти по следам искать этого слонопотама. День был прекрасным, никто никакой опасности не ожидал, и вся компания успела отойти от танка почти на километр.

Макс, чувствуя особую ответственность в еще новой для себя роли руководителя, время от времени осматривал горизонт. В какой-то момент ему показалось, что сугробы вдали шевелятся. Он решил, что у него от яркого солнечного света, отражающегося от снега, что-то случилось со зрением. Он протер глаза, но шевеление сугробов не прекращалось, и ему показалось, что шевеление приблизилось к группе людей. Он сообщил им, что происходит что-то непонятное, но народ веселился, и ему ответили, что ничего особенного никто не наблюдает, может, ветер поднимает снежную пыль?

Тогда Макс переключил экраны наблюдения в инфракрасную область спектра и с ужасом увидел, что почти всю равнину заполнила масса объектов, чья температура была немного выше температуры снега. И эта масса с большой скоростью двигалась в сторону людей. Он закричал в коммуникатор: «Опасность на земле!» и приказал немедленно возвращаться в танк. Но ему ответили: «Тебе завидно, что ты не с нами!», и все засмеялись.

По-видимому, у людей в тот момент сработал прочно внедрившийся в человеческое сознание стереотип «Мороз и солнце, день чудесный!». Никак иначе эту поразительную беспечность при первой высадке на новую планету ни один психолог объяснить потом не мог. Конечно, свою роль сыграло и то, что это была первая за весь полет планета, на поверхность которой вообще можно было выйти, хотя и в скафандре.