Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (СИ) Страница 56

Мы быстро шли по дворцовым переходам. Герцог торопился, а я еще не мог вертеть головой из‑за боязни показаться провинциалом постоянно попадавшимся навстречу придворным, поэтому многого не рассмотрел. Аудиенция происходила в специально предназначенных для этого апартаментах. Нас остановили уже на подходе к месту встречи. Герцог прошел сквозь почтительно расступившуюся охрану, а остальным предложили подождать в соседнем помещении, вдоль стен которого один к одному стояло несколько мягких то ли диванов, то ли кушеток, я в мебели никогда толком не разбирался.

Ждать пришлось долго. Граф молчал, а я, помня его жест, тоже не раскрывал рта, рассматривая от нечего делать богато выполненные шелковые гобелены с изображениями сцен охоты. Я волновался во дворце герцога, понимая, как сильно зависит судьба моей семьи от того, какое у него обо мне сложится мнение. Здесь и сейчас решалось еще больше, но почему‑то волнение напрочь исчезло, осталось только желание, чтобы это тягостное ожидание поскорее закончилось. Наконец из‑за дверей показался богато одетый придворный, который пригласил графа войти. Рассматривать гобелены надоело, поэтому я решил обдумать события последних дней, что уже сделано, и что еще только предстоит сделать. Из раздумий меня вывело то, что кто‑то начал трясти за плечо. Подняв глаза, я увидел, что это проделывает удивительно милая особа лет пятнадцати или чуть старше.

— Вам плохо, шевалье? — с тревогой спросила она, увидев, что я очнулся.

— До того, как вы взялись вытрясти из меня душу, было очень хорошо, — пошутил я. — А что вас заставило предположить, что мне плохо?

— Извините, — она смутилась и слегка покраснела. — Просто вы застыли, как одна из тех статуй, которые стоят в стенных нишах переходов. Дыхания видно не было, и глаза не двигались, вы даже на меня не отреагировали!

— А почему я на вас должен реагировать? — спросил я. — Нет, вы, конечно, очаровательная девушка, и на вас приятно посмотреть…

Сначала от моих слов у девушки округлились глаза, а потом она захохотала, заставив обернуться охрану у дверей.

Отсмеявшись, она промокнула выступившие слезы рукавом и присела на кушетку рядом со мной.

— Давно я уже так не смеялась, — сообщила она мне. — Здесь очень редко бывают люди, которые не знают меня в лицо. Кто вы такой, шевалье?

Мои баронские браслеты были прикрыты кружевными манжетами рубашки, и мой статус собеседница определила в основном по возрасту и не слишком богатой одежде. Я уже начал догадываться, с кем меня в королевской приемной столкнула судьба. Судя по возрасту и свободному поведению в таком месте, это была ее высочество принцесса Лана.

— А кто же это заставил вас так смеяться в прошлый раз? — спросил я, проигнорировав вопрос об имени.

— Был тут один мелкий и вредный, — ответила она, превращая мои подозрения в уверенность.

— Я передам Нику, что вы его помните, — пообещал я и добавил с вопросительной интонацией. — Ваше высочество?

— Догадались, — с досадой сказала она. — А себя почему‑то называть не хотите. Ника‑то откуда знаете?

— Он со мной дружит, а кроме того, влюблен в мою жену. А я… — я приподнял руки, позволяя манжетам слегка сползти, открывая баронские браслеты.

— Так вы женаты, — как мне показалось, с сожалением сказала она, — и, несмотря на возраст, уже полноправный барон. Значит, родителей уже нет в живых. Погибли? Такое чаще всего бывает на границах или в других странах, где мало порядка. Скорее всего, вы иностранец: в чертах лица есть что‑то неправильное.

Она бесцеремонно осмотрела меня со всех сторон, сразу заметив почти неприкрытые не успевшими отрасти волосами уши.

— О, боги! А кто это изуродовал вам уши, и для чего?

— Никто мне их не уродовал, — с некоторой долей обиды ответил я и, решив над ней немного пошутить, продолжил. — Они у меня такие от рождения. Но это даже хорошо, что я вам не понравился, а то Ник мне вас сватал второй женой и все расписывал, какая вы славная, и как вы меня сразу полюбите. Выходит, врал. И даже перстень с изумрудом подарил, якобы от вас.

В первый момент она меня просто не поняла, потом до нее дошло, и я имел удовольствие наблюдать превращение принцессы озадаченной в принцессу свирепую.

— Да как он только посмел! — зашипела она не хуже тех гадюк, которых я встречал в лесу во время походов за грибами. — Да как вы осмелились мне такое сказать?

В этот момент открылась дверь в комнату приемов, и все тот же раззолоченный придворный объявил:

— Барон, Ген Делафер! Его величество Игнар Орсел желает вас видеть!

Я вскочил с кушетки и шагнул к двери, но забывшая в гневе все приличия принцесса вцепилась в меня руками.

— Куда?! Я еще с тобой не кончила!

— Извините, ваше высочество, но мы с вами еще даже не начинали! — мне было смешно, пиетета к ее титулу я не испытывал и почему‑то был абсолютно уверен, что мне все сойдет с рук. — Оставь меня, сумасшедшая, кружева порвешь!

Видя, что добыча ускользает, и почти ничего не соображая от накрывшего ее бешенства, девушка прыгнула на меня, повалила на паркетный пол, уселась сверху и начала в упоении в клочья рвать мой кружевной воротник. Проделывала она это молча, только сопела носом от напряжения, поэтому я явственно расслышал, как чей‑то голос со сдерживаемым смехом сказал:

— Ну, наконец, ей хоть кто‑то понравился. Теперь я верю, граф, всему, что вы говорили об этом молодом человеке. Моя дочь любого может довести до бешенства, наконец‑то, нашелся кто‑то, кто ей не по зубам. Однако находиться в такой интимной позе на всеобщем обозрении принцессе не пристало. Разнимите их!

Чьи‑то руки вежливо, но твердо ухватили принцессу за плечи и попытались от меня оторвать. Она отпустила воротник и схватила меня за горло. Я, естественно, начал задыхаться и захрипел. Закончить процесс удушения девушке не дали, все‑таки оторвали от меня и поставили на ноги. Я, в свою очередь, поднялся и отвесил королю низкий поклон. О том, какой у меня сейчас вид, я старался не думать. Сам виноват: не нужно было так злить принцессу. Нашел место и время!

— Может быть, вы мне скажете, чего не поделили с моей дочерью? — спросил меня король.

Короны на стоящем рядом со мной пожилом мужчине не было, и одеждой он не слишком отличался от окружающих его придворных, но его лицо носило такую печать властности, что, встретив его одного в другой части дворца, я ни на секунду не усомнился бы, что это и есть глава королевства.

— Извините, ваше величество, — еще раз поклонился я. — Я лишь передал ее высочеству слова нашего общего друга Ника Сажа.

— И здесь не обошлось без моего племянника, — покачал головой Верон. — Но от вас, Ген, не ожидал. Не успели жениться…