Виктор Ночкин - Могила повелителя Страница 56

Толстяк Ботвейль, поминутно вздыхая, повел Элину на задний двор — к конюшне. Больше за лошадью сходить было некому, Ленлин все еще оставался немного не в себе, а волчонка лошади побаивались. Так что за обещанным скакуном пришлось идти девушке. Юный рыцарь по дороге бормотал, как ему теперь тяжело будет объяснить то, что произошло в представительстве — и капитулу Ордена объяснить, и местным шишкам, Совету Хейлана.

На конюшне было тихо, лошади спокойно жевали, стоя тесно, бок о бок — их было слишком много для маленького хейланского представительства. Ботвейль, то и дело косясь на спутницу, быстро прошел мимо великолепных жеребцов, принадлежавших покойному Архольду и ближайшим сподвижникам магистра.

— Вот этой никто не хватится. — Толстяк указал Элине гнедую кобылку, очень спокойную на вид. — Это из наших, представительских.

Можно было не сомневаться, что толстячок, при всех благородных порывах, оставался рачительным хозяином и на имущество хейланского представительства Ордена глядел как на собственное добро. Разумеется, часть отличных боевых коней, оставшихся нынче без наездников, он сумеет обратить в звонкую монету. Упряжь также была весьма дорогой. Ботвейль сам оседлал гнедую и, конечно, седло выбрал старенькое, хотя и вполне добротное.

В том, как он, проходя, похлопывал по крупам и бокам жеребцов, как косился на дорогие седла и уздечки — и притом не уставал жаловаться на грядущие бедствия, было что-то настолько трогательное и умилительное, что Элина не удержалась и, принимая у рыцаря поводья подаренной кобылы, чмокнула героя в круглую румяную щеку. Ботвейль залился краской, Элина сама смутилась не меньше юного воина… ну, как-то само собой этак вышло… чтобы замять неловкость, девушка быстро пробормотала слова благодарности и увлекла лошадь со двора. Добрый брат, пунцовый и смущенный, плелся следом…

Элина подвела лошадь и велела поэту:

— Садись. И давай-ка скорей убираться отсюда.

— В седле — твое место… — заупрямился Ленлин.

— Ну-ка, давай — быстро на лошадь! — Девушка сердито топнула. — Эй, Май, ты здесь?

— Гото-ув… — Парнишка уже оделся, хотя Ленлинову рубаху он напялил задом наперед, да еще поверх заплечного мешка с книгой Повелителя Зверей, и теперь вертелся внутри чересчур просторной одежки, пытаясь упорядочить свое место в мире.

Элина тяжело вздохнула и подняла глаза к небесам.

— Ох, что за компания… я стою посреди улицы, усеянной покойниками, Корди умчался, и, вместо того чтобы отправляться за ним, я вынуждена возиться с двумя недотепами…

— Может, останешься? — робко вставил Ботвейль. — А эти пусть идут?

— Ну а как я их брошу? Они же без меня пропадут… Ленлин, живо в седло! Ну?!

— Будет исполнено, моя госпожа!

Куда мне ни укажет путьПрекрасная из дам,Ну, хоть куда, куда-нибудь,Глядит — а я уж там!

— «Прекрасная из дам»! — фыркнула Элина. — Май, иди сюда, я помогу. Повернись… не вертись… Что там у тебя позади цепляется?..

— Книга-у…

— Горе мое…

— Имелось в виду «прекраснейшая из дам», но тогда нарушается размер, — пояснил Ленлин.

— Может, еще когда-нибудь… — протянул Ботвейль, сглотнул комок и закончил: — Когда-нибудь вернетесь сюда, в Хейлан?

Ему вдруг пришло в голову: перед путниками лежит дорога, а он, маленький толстый Ботвейль, всю жизнь проведет в Хейлане, в унылом представительстве. Всю жизнь!

— Меня зовут Элина, — на прощание сказала девушка.

Ботвейль долго стоял у распахнутой двери представительства, глядел вслед удаляющейся троице… а запертые ставни хейланской улицы слепо пялились на толстого рыцаря и на тела в белом, распростертые в лужах крови. Он думал о чудесной деве по имени Элина… ну и немножко — о лошадях, прекрасных, дорогих лошадях в конюшне позади здания представительства.

Когда рассвело, союзники подтянули резервы и приготовились к новому броску. Улицы перед ними опустели — кавалерия отошла к центру, арбалетчиков больше не было видно. Добрейший велел орденским стрелкам подняться на крыши и сопровождать тех, кто пойдет понизу.

Чтобы перебираться с одной кровли на другую, потребовались мостки. Ополченцы отодрали доски, которыми были заколочены двери домов на захваченных улицах. На стук осторожно выглянули местные — они прятались в подвалах, люди Капитана Ройнгарда накануне объявили, что будут убивать всякого, кто покажется на улицах, не разбирая, местный или чужак. Они и посоветовали укрыться в погребах, а потом заколотили входные двери. Даже если Железная Рука не знал о готовящемся мятеже, то, во всяком случае, решил подстраховаться на случай стихийного бунта. Конечно, невозможно заколотить двери всем жителям, если речь идет о таком обширном городе, как Айхерн, но изолированными оказались обитатели домов в богатых кварталах, то есть старшины и главные мастера. Ремесленные районы, мастерские, склады и трущобы вовсе не интересовали Лорда Тьмы — это выяснилось немного позже, когда солдаты Ордена, медленно продвигавшиеся по улицам к центру, наткнулись наконец, на солдат Железной Руки. Те не стали сооружать баррикад — просто выстроились, перегородив улицы, ведущие к центральным кварталам, и ждали. Атаку возглавил Воттвульк. Добрые братья в пешем строю двинулись на приступ. На крышах показались арбалетчики, но теперь орденские стрелки прикрывали товарищей, и наступление поначалу развивалось вполне успешно. Воины в коричневых плащах с нашитой серой пятерней сперва отбивались довольно бойко, но потом вроде дрогнули и отступили в подворотни и дворы.

Орденские устремились за отступающими и попали под копыта кавалерии. Лорд Тьмы, как и прежде, возглавил конницу… завершилась схватка тем, что союзников отбросили едва ли не к самым стенам. Похоже, Лорд нарочно остановился и не вышиб добрых братьев из Айхерна — а мог бы! Но Ройнгард играл со штурмующими по собственным правилам, позволял дойти до некоей границы, затем с показной легкостью отшвыривал к стенам. Его люди обороняли круг с центром на Королевском холме, где стены недостроенной цитадели уже поднялись на приличную высоту. Выбранный Лордом район был застроен домами городских богачей, то есть здесь были здания массивные, высокие, с толстыми стенами. Кровли высокие, изобилующие статуями, декоративными выступами, это было на руку арбалетчикам. К тому же в центре люди селились не кучно, не то что на окраинах. Никто не совался под руку, бунтовать здесь было некому — семьи богачей укрылись в подвалах. Конечно, под каждым богатым отелем имеются обширные подвалы!