Владислава Сулина - Потаённых дел мастер Страница 56

Под людьми, надо полагать, подразумевалось население от семидесяти и старше, а под молодежью — все остальные.

— Благодарю за сознательность. — протараторил вор и, не вслушиваясь больше в бредни старой склочницы, ретировался со всей поспешностью, какую позволяла ситуация. Теперь нужно было просто узнать, где в городе находится тюрьма, а дальше проблем не возникнет.

Уснуть в промозглой, пропахшей какой-то гадостью камере никак не получалось. Временами Кира начинала дремать, но просыпаясь, она каждый раз с трудом могла разогнуть закоченевшие конечности. Приходилось вставать и ходить взад-вперёд, чтобы хоть немного размяться. Фарлока такие мелочи не беспокоили: гигант дрых, как говорится, без задних ног, прислонившись спиной к стене и склонив голову на грудь. Разве что не храпел.

Проснувшись ближе к утру в очередной раз, Кира поняла, что нормально уже точно не заснёт, к тому же у неё возникла небольшая неприятность, которая постепенно превращалась в проблему — отсутствие в камере туалета. Вернее, туалет здесь был, но… такой, что уж лучше промолчать. Девушка косилась на посапывавших сокамерников и мучилась, разрываясь между врождённой брезгливостью, стыдом и природной необходимостью. Решаться нужно было, пока все ещё спят, потом точно станет поздно, и Кира пританцовывала возле решётки и мысленно кляла охранников, строя неосуществимые планы мести. В конце концов возобладала природа, но чувствовала себя Кира гадко. Вернувшись на своё место возле стены, она в очередной раз припомнила графа Монте-Кристо: в новом свете его заключение резко теряло ореол романтичности. Сейчас ей, как и тогда, в Сорохгоре, до слёз захотелось домой, к родной кухне и ванной комнате с душем, и даже скука, которой она периодически маялась, представлялась предпочтительнее.

— Просто дикость какая-то! — проворчала Кира себе под нос. — В цивилизованном городе не должно быть таких тюрем. С людьми обращаются хуже, чем с животными. И наверняка нас не собираются кормить…

— Мне попадались места и похуже. — пробурчал Фарлок.

— Ой, я тебя разбудила? Извини…

— Разбудила. — Гигант с хрустом потянулся и неожиданно легко поднялся на ноги. — Кормят вечером, если, конечно, ты предпочитаешь смерть от несварения желудка смерти от голода.

— Я ужин вчера пропустила. — пожаловалась Кира. Живот поддержал её согласным бурчанием. — Так что, может, и рискнула бы. Неужели нет способа сбежать отсюда?

— Дерзай, Птаха. — кивнул Фарлок. Он достал из кармана плоскую металлическую фляжку, вид которой прямо-таки кричал, что внутри совсем, даже близко не вода. — Охрана незатейливая, но действенная: никому не захочется лезть под стрелу.

— А если заставить? — спросила вдруг Кира, задумчиво покусав ноготь. — Я хочу сказать, — быстро принялась объяснять она в ответ на вопросительный взгляд Фарлока, — арбалет перезаряжается не мгновенно, охранник успеет подстрелить максимум одного. — Она посмотрела в тёмный угол, где возились, просыпаясь, остальные заключённые. — Одного пристрелят, но остальные вырвутся, устроят переполох, и, пока их станут ловить, можно попробовать смыться.

Фарлок бросил на сокамерников оценивающий взгляд, определённо заинтересовавшись идеей.

— Заставить их я могу… — произнёс он наконец.

— Придётся до вечера ждать. — вздохнула Кира. Она подтянула колени к подбородку и тоскливо уставилась на решётку. — Мне вот интересно, куда они могли мой рюкзак деть?

— На склад, на выходе из подземелья. — как ни в чём не бывало, сообщил Фарлок, принявшись ковырять в зубах обкусанным ногтем.

— Ты откуда знаешь? — уставилась на него девушка.

— А когда тебя заводили в подвал ты разве не видела, куда стражник твои вещи унёс? — удивился гигант в ответ.

Кира припомнила, что бородач и вправду отлучался на несколько минут, а вернулся уже без её рюкзака. Небось, всё, что можно, оттуда вытащили…

Девушка приуныла. Заняться в камере было нечем. Фарлок дремал, остальные заключённые играли в кости. Пошарив по карманам, Кира с сожалением убедилась, что ничего полезного, вроде окаменевшей феи, там не завалялось, оставалось полагаться на план.

— Фарлок? — позвала Кира, когда скука перешла все мыслимые границы.

— А?… — пробурчал гигант, глянув на девушку блестящим глазом из под нависших на лицо прядей.

— Ты много путешествовал?

— Доводилось. — нехотя подтвердил Фарлок.

— А слышал что-нибудь про Хозяина?

— Кого-кого?

— Он управляет городом Часовщиков. — пояснила Кира. — И совершает набеги на маленькие города. Ему служат чудовища.

— А, да, что-то такое слышал. — кивнул Фарлок. — Но сам не видел.

— А что ты про него слышал? — продолжала допытываться девушка. — Много он земель уже завоевал?

Фарлок задумчиво поскрёб подбородок.

— Про него говорят, что лучше с ним на кривой дорожке не сходиться. — произнёс он наконец. — Что он самый сильный воин в Сомногаре, что он владеет древними знаниями. — Фарлок пожал плечами, как бы говоря, что всё одно эту чертовщину не разобрать. — А тебе зачем?

— Да любопытно просто. — уклонилась Кира.

«Теперь-то всё ясно! — подумала она про себя. — Он ищет какие-то артефакты или знания древних, которые помогут ему захватить власть. Вот зачем он напал на мой город и город Эмины.»..

От волнения Кира вскочила на ноги и начала быстро расхаживать взад-вперёд по камере, бормоча себе под нос, и сопровождаемая удивлёнными взглядами.

— Мерзкий тиран! Наполеон недоделанный! — тихо ругалась она сквозь зубы. — Хоть бы ты лопнул от своей жадности!»

— Сядь, Птаха, а то в глазах уже рябит. — попросил Фарлок. — Кого это ты так песочишь?

— Этот гад уничтожил мой город, а я ему даже сделать ничего не могу! — зло бросила Кира, перестав расхаживать вдоль решётки. — Паршиво быть маленьким и слабым.

— Тебе виднее. — протянул Фарлок.

Кира закусила губу и с обидой посмотрела на великана: мол, и так не сладко, а ты ещё подначиваешь. Фарлок заржал.

— Ладно тебе! — сказал он, отсмеявшись. — Даже самого сильного воина можно отравить, или подстроить ему ловушку — хитрить ещё никто не запрещал.

Девушка перестала кусать губы, и взгляд её сделался куда заинтересованнее… и кровожаднее.

Кассир тихонько икал, привязанный к стулу посреди билетной. Окошечко кассы было закрыто, и снаружи на нём висела табличка «обед», хотя люди всё равно периодически начинали стучать, крайне возмущенные тем, что кассир решил поесть, вместо того, чтобы продавать билеты, в тов ремя, как они все так спешат. Хотя, признаться, сейчас он был бы только рад, если бы кто-нибудь из них вломился в билетную, но удача определённо изменила ему с первым встречным, бросив на произвол судьбы.