Агнес на краю света (ЛП) - Маквильямс Келли Страница 57

— И это все?

Она колебалась, пытаясь найти правду.

— Иногда у них есть и другие задачи.

Он кивнул и глубоко вздохнул.

— Помимо прочих задач, то, что ты описываешь, похоже на проповедника или профессора колледжа.

Она подавила смех, прикрыв рот здоровой рукой. Профессор колледжа? Правда?

Но кого волнует, какие определения он использовал, чтобы понять ее жизнь, пока он действительно пытался?

— Дэнни, я хотела, чтобы ты поцеловал меня в библиотеке. Но тогда я еще не была готова. — Она помолчала, думая об испытании, когда объявила о значении своего Бога для самой себя. — Теперь я готова.

Ее повязка лежала свёрнутой у его ног. Ее рука все еще неловко свисала между ними.

Дэнни склонил голову и нежно поцеловал ее локоть.

У нее перехватило дыхание.

— Это ведь не больно, правда?

— Нет. — Дрожь пробежала через нее. — Это было прекрасно.

— Истолковывать Его слово во времена перемен? — пробормотал он. — Ладно.

Он снова поцеловал ее в локоть, потом плечо, потом шею.

А потом он поцеловал ее в губы, и Агнес крепко поцеловала его в ответ, пытаясь заполнить всё своё одиночество и весь свой страх.

Она не могла обхватить его руками, как хотела, не могла положить обе руки на его широкую спину. Но по мере того, как поцелуй продолжался, боль в ее руке таинственным образом начала исчезать… феномен, которому, она не сомневалась, Дэнни мог дать какое-то медицинское объяснение. И все же, когда она начала прикасаться к нему, обнимать его, она подумала, что их поцелуи делают их более духовными и менее плотскими. Больше дыхания, и меньше равнодушного воздуха.

Помня предостережение Матильды, Агнес не стала заходить в пространство молитвы. Но она верила, что если сделает это, то услышит чудеса в жаре, возникшем между ними.

Когда они слились воедино, она боролась с желанием сказать «Аминь». 

— 45-

АГНЕС

Тайны Божьи будут расстраивать и пугать вас.

Пусть другие люди будут вашей скалой.

Они все тоже должны столкнуться с этой тайной.

АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ

Сахар в крови Зика поднимался и падал слишком быстро, всю ночь. К утру он преодолел отметку 22 ммоль/л — шокирующе высокую отметку, — и Матильде ужасно не терпелось поднять мальчика и заставить его двигаться. Без инсулина только физические упражнения могли снизить уровень глюкозы в крови.

— Почему бы вам двоим не пройти вперед, пока мы будем собирать вещи, — с подозрительной живостью прощебетала Матильда. — Тогда ты можешь проверить его еще раз. Ладно?

— Я не ребенок. — Зик вцепился в Бенни, как будто рыжий кот был его единственным другом в этом мире. — Ты не можешь говорить обо мне так, будто меня здесь нет.

Матильда и Агнес обменялись страдальческими взглядами. С годами раздражительность стала привычным признаком высокого уровня сахара в крови. Потерять способность лечить его быстрым и простым уколом было все равно, что потерять руку.

— Выпей немного воды. — Агнес подтолкнула к нему свою флягу.

— Нет. Мне кажется, меня сейчас стошнит.

— Глубокий вдох. — Она кругами терла ему спину. — Ты почувствуешь себя лучше, как только мы начнем идти.

Если повезет, они доберутся до больницы пешком за три дня. А может быть, Бог имел в виду больницу, когда сказал ей вернуться в Сион?

Больница Милосердия и Сион были не совсем синонимами, но они были близки.

Агнес проверила рюкзак. Без инсулина ее немногочисленные запасы были более значимыми, чем когда-либо. Там был тест на кетоновые тела, запасной глюкометр Матильды и новый комплект батареек. Дополнительные тест-полоски. И дополнительные шприцы — хотя без инсулина они были бесполезны.

— Пойдем, Зик, — предложила она ему.

— Я хочу дождаться Макса.

— Прости. — Агнес с трудом скрывала свое разочарование. — Но мы не можем.

Она схватила Зика за руку и потащила за собой. Краем глаза она уловила какое-то быстрое движение: вдалеке летел ястреб.

Ее охватил страх.

Что, если он был заражен?

Несмотря на предостережение Матильды, она шагнула в пространство молитвы, позволив ему развеваться подобно одеялу над желто-оранжевой пустыней.

— У тебя теплая рука, — сказал Зик.

Он был прав, и тревога скрутила ее живот. Она торопливо оглядела пустыню, позволив своей силе блуждать, словно любопытным пальцам по поверхности луны.

Вдалеке виднелись красные существа… в пространстве молитвы она слышала их крики. Она чувствовала зараженных ящериц, вилорогов, ястребов и лисиц, но все они были далеко. Пустыня выглядела пустой невооруженным глазом, но на самом деле она щетинилась инфекцией.

Пот заливал ей глаза, но она не чувствовала никаких серьезных угроз. И все же им не следует слишком далеко отходить от Матильды и ее винтовки.

Облегчённо вздохнув, она закрыла пространство молитвы, позволив ему потускнеть, остыть и умереть.

Через некоторое время она опустилась на колени и снова уколола Зику палец.

21 ммоль/л. Слава Богу, уровень опускался.

— Ты злишься, что я уронил свой инсулин, — угрюмо сказал Зик. — Вы все на меня сердитесь. Так ведь?

Она моргнула.

— С чего бы нам злиться на тебя?

Он пнул ногой камешек.

— От меня слишком много хлопот.

— Зик…

Его глаза ярко сверкнули.

— Бог любит тебя, и именно поэтому он дал тебе сверхспособности. Но он ненавидит меня, Агнес. Вот почему он сделал меня больным. Я знаю, что должен был умереть давным-давно. Я молился изо всех сил, но Бог так и не избавил меня от диабета.

— Остановись. — Агнес начало подташнивать. Она понятия не имела, как глубоко эти мысли ранили Зика. — Иезекииль, мне нужно, чтобы ты выслушал меня. Бог не прост, как учил тебя Пророк. Он большой, непостижимый и сложный. — Она сглотнула. — Если Бог дал тебе диабет — а я говорю только «если» — он сделал это не для того, чтобы причинить тебе боль.

Зик склонил голову набок.

— Тогда почему?

— По той же причине, по которой он дал мне мою сверхспособность, как ты это называешь. Он дал тебе эту борьбу, чтобы сделать тебя тем, кто ты есть. Мы никогда не поймем его замысел до конца.

Зик задумчиво поднял голову к небу.

— Агнес, — сказал он, наконец. — Неужели я умру?

— Тебе будет очень плохо, — серьезно сказала она, зная, что это были одни из самых важных слов, которые она когда-либо произносила. — Но ты будешь продолжать идти, потому что ты должен, и потому что я верю в тебя. А через три дня у тебя снова будет инсулин.

Остальные догнали их. Увидев Макса, лицо Зика расплылось в улыбке. Он посадил Бенни себе на плечи и пошел рядом со своим любимым Чужаком.

Агнес посмотрела на Дэнни. Ей очень хотелось зарыться лицом в его шею. Но, конечно, сейчас это вряд ли уместно.

Он улыбнулся ей.

— Вы хорошо поговорили?

— Да. — Она сделала глубокий вдох. — Но я боюсь.

Дэнни незаметно взял ее за руку.

— Теперь нам не так уж далеко идти.

Три дня — и они будут в больнице.

Даст Бог, это будет Сион. 

— 46-

БЕТ

Если Петра и научила нас чему-то, то следующему:

внутри наших худших кошмаров горит тлеющий уголек искупления.

АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ

Внутри трейлера были разбросаны остатки разбитой жизни Бет: игрушки, диван, стол, ночник Иезекииля с распятием… все было покрыто серебристой пылью. На кухне в углу темнел и молчал холодильник. Кори открыл его и прикрыл нос рукой.

— Боже. Тут всё сгнило.

Он выбросил испорченное мясо в мусорное ведро. Бет поспешила ему на помощь, смутно чувствуя себя неловко из-за своего маленького бедного трейлера. Кори, один из богатеев-Джеймсонов, никогда не видел его раньше. Но она споткнулась об игрушечный грузовик Сэма, раздавив пластик ботинком.