Джим Батчер - Грязная игра Страница 57

— Ты закончила? — спросил я, пытаясь сохранить остатки достоинства.

На неё мгновенно снова напало икающее хихиканье.

Это было очень непрофессионально.

Глава 25

К тому времени, как мы вернулись на скотобойню, солнце уже село, и на город опустилась холодная и тёмная ночь. Поднялся лёгкий туман, начался дождь, а температура упала настолько, что падающие капли покрывали весь город тонким слоем льда.

— Ледяной дождь, — отметила Кэррин, паркуя машину. — Просто отлично.

— По крайней мере, он удержит людей дома, — сказал я.

— И если дела пойдут наперекосяк, среди невинных мирных жителей будет меньше жертв, — согласилась она. — Это не Мэб снова мутит с погодой?

Я покосился на дождь.

— Нет, — ответ пришел мгновенно и совершенно инстинктивно. — Это всего лишь зима в Чикаго. Мэб не заботят невинные мирные жители.

— Но её может заботить твое преимущество.

Я фыркнул и сказал:

— Мэб помогает только тем, кто помогает себе сам.

Кэррин ответила натянутой улыбкой.

— Насчет того, что ты сделал с дженосквой. Ты бросил в него магией.

— Ага.

— Это, похоже, не сработало.

— Не-а, — протянул я. — Я врезал ему лучшим ударом, что дала мне Мэб. И всё просто стекло с него и ушло в землю.

— Ушло в землю, — повторила Кэррин. — Как через громоотвод?

— Именно, — ответил я. — Лесные люди владеют магией, мощной до нелепости, но они использую её иначе, чем люди. Мой знакомый использовал магию Воды способом, которого я раньше не видел и не слышал. А этот дженосква… Я думаю, он таким же образом использует магию Земли. На таком уровне, о котором я ни черта не знаю.

— А я, представь, вообще ни черта не знаю о магии Земли, — сказала Кэррин, — и мне нужен краткий обзор.

— Я послал в него мой самый мощный заряд магии, а он просто остановил его без каких-либо проблем. И я совершенно уверен, что он сможет повторить это, когда пожелает.

— У него иммунитет к магии? — спросила Кэррин.

Я пожал плечами.

— Типа того, раз он чувствует её и может отразить, — ответил я. — Но теперь я думаю, что он не очень-то сообразителен.

— Напрасно он выдал тебе такой важный секрет, если даже не собирался тебя убивать.

— И не говори. Может быть, он меня переоценил и решил, что я и так всё знаю. В любом случае, я теперь в курсе.

— Точно, — сказала Кэррин. — И теперь у тебя преимущество. Ты уже не будешь пытаться швырять в него магией в следующей раз.

Меня передёрнуло при воспоминании о невероятной скорости и силе этого существа, и том, как мало он меня боялся. Я потрогал рукоятку моего нового револьвера, теперь обосновавшегося в кармане моего плаща.

— Если повезёт, следующего раза не будет.

Кэррин резко повернулась ко мне, и её лицо стало серьёзным.

— Гарри, — сказала она тихо, — эта тварь с удовольствием тебя убьёт. Я же вижу. Не обманывай себя.

Я поморщился и отвернулся.

Убедившись, что её слова дошли до меня, Кэррин кивнула и вышла из машины. Одна из её космических пушек (она звала её Крисс) висела в кобуре под пальто и была почти незаметна при движении. Она покрутилась, бросила взгляд вверх и вниз по улице, затем достала гранатомёт и повесила себе на плечо. В темноте и под дождём гранатомёт в три с половиной фута длиной походила на один из этих защитных тубусов, которые используют художники.

— Ты правда думаешь, что сможешь завалить его этой штукой? — спросил я.

— Хватит, чтобы справиться с ним, — ответила она. — Если понадобится.

Я покосился на моросящий туман и произнес:

— Я уже устал от этой работы.

— Тогда давай покончим с ней, — сказала Кэррин.

На этот раз, когда мы приехали, Джордана на посту не было. Возможно, его сменили для перерыва на сон. Или, возможно Никодимус убедился в том, что я собираюсь подорвать его влияние и перевербовать парня, и перевёл его на менее уязвимую позицию. Ага. Скорее всего.

Когда мы вошли, большая часть команды была уже внизу, собравшись вокруг стола для переговоров. Даже дженосква маячил поблизости, хотя и в самом тёмном углу, что низводило его видимое присутствие до огромной, мохнатой тени. Отсутствовали только Никодимус и Дейрдре. Хотя её я тут же заметил — Дейрдре тихо стояла на галёрке и смотрела вниз на стол, у которого Вязальщик оживленно рассказывал какой-то анекдот или шутку.

Она, казалось, была… не в порядке. Не поймите меня неправильно — девушка, которая способна откусывать мужчинам языки, так или иначе явно «не в порядке», но убийца-динарианка выглядела искренне встревоженной, или огорчённой, или что-то в этом духе.

Кэррин проследила за моим взглядом и вздохнула:

— Мы не можем позволить себе спасать ещё одну девицу, Дрезден.

— Я вовсе не об этом думал.

— Ну конечно.

— Вообще-то, я думал, что она выглядит уязвимо. Может, это подходящее время, чтобы открыто поговорить с ней о смерти Харви.

Кэррин задумчиво прищёлкнула языком:

— Я буду за столом.

— Идёт.

Она начала спускаться по лестнице, а я двинулся к Дейрдре.

Когда я приблизился, она безразлично посмотрела на меня, но затем её взгляд опять устремился вниз.

— И тут я сказал, — хихикая, говорил Вязальщик, очевидно приближаясь к развязке, — «Тогда зачем ты это надел?»

Ханна Эшер искренне расхохоталась, Анна Вальмон присоединилась к ней, хотя более сдержанно. Даже Грей улыбнулся, хоть и слегка. На его странно непримечательном лице улыбка смотрелась несколько чужеродно.

Дейрдре смотрела на них с абсолютно бесстрастным выражением лица, словно учёный, наблюдающий за бактериями. Когда я подошёл, она на секунду взглянула на меня, немного напрягаясь.

Как гениальный следователь, я сразу спросил её:

— Так зачем ты убила Харви?

Несколько секунд она просто смотрела на меня, затем снова перевела взгляд вниз, наблюдая, как Кэррин подходит к столу. Заметив, чем она вооружена, все на мгновение смолкли. Затем Грей неожиданно проворно поднялся, готовый помочь с гранатомётом, словно это было пальто. Кэррин позволила ему, одарив холодной улыбкой и смотря при этом мимо него, на тень, где затаился дженосква.

— Я не убивала финансиста, — спокойно ответила Дейрдре. — Никодимус сказал этого не делать.

Это меня немного удивило. Если она хотела закрыться от меня, ей не было никакой нужды лгать. Она просто могла промолчать.

— Он сказал это нам всем, — сказал я. — Возможно, он сказал нечто иное лично тебе.

— Он не говорил, — сказала она. — Моя мать убила его заклинанием, которое она называет Кровавый Скальпель.