Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой Страница 57

– Карлсон? Ты что, просидел здесь весь день? – изумилась Эльвира, обнаружив, что ее загадочный кавалер, который должен был утром отбыть домой, опять сидит в ее комнате и с интересом изучает какой-то толстенный том. – Или тебе опять от начальства попало?

– Да нет, – засмеялся он, откладывая свой талмуд в сторонку. – Я уже был дома, показался всем на глаза и сказал, что Кантора послал по делам, чтобы его не искали. Мой дорогой друг в неподъемном состоянии, если бы я притащил его утром, у всех бы немедленно возник вопрос, где он был и где так набрался. Так что, я оставил его здесь, а сейчас вот за ним вернулся. А потом подумал, раз уж я все равно здесь, почему бы не зайти к тебе. А теперь вот думаю, раз уж я зашел, ничего страшного, если мы с Кантором вернемся завтра утром…

– Все ясно, – улыбнулась Эльвира. – Кроме одного. Он что, твой подчиненный, что ты его якобы посылаешь куда-то?

– Ну… – смутился Карлсон. – В общем, да.

– А каким образом в подчинении у простого пропагандиста оказывается воин?

– Он мой телохранитель, – неохотно признался Карлсон. – Мне его недавно выделили. Вернее, я сам попросил… Ну, в общем… да зачем оно тебе надо?

Эльвира присела к столу и с интересом посмотрела на собеседника.

– Так значит, ты не просто какой-то там рядовой сочинитель речей для ваших ораторов, а достаточно выдающийся деятель, чтобы иметь личных телохранителей?

– Нет-нет, – с излишней поспешностью ответил Карлсон. – Это не потому, что я какая-то большая шишка, а просто потому, что я маг, хоть и плохонький. У нас маги на вес золота, поэтому их всячески берегут… Эльвира, прошу тебя, не расспрашивай…

– Что ж… – вздохнула Эльвира. – Не буду. А как это твой друг и телохранитель умудрился так набраться? Вроде на балу гостей не особенно поили, да он и без того веселился вовсю. Он всегда такой?

– Что ты! – засмеялся мистралиец, с явным облегчением уходя от скользкой темы. – Обычно он серьезный и почти не улыбается. А вчера я над ним немного поколдовал. Ну нельзя же идти на бал с такой кислой рожей! Вот я ему и добавил немного веселья… и, как всегда, перестарался. Он разошелся так, что бросил вожжи и ударился в загул. После бала он протащил свою девушку по нескольким кабакам, и даже почтил своим присутствием какую-то опиумокурильню… Хорошо, хоть в бордель податься не додумался! Так что домой они вернулись только часам к четырем, и, когда я зашел за ним в семь, мне из-за двери сонный женский голос сообщил, что разбудить Диего не представляется возможным, разве что я сам попробую. Я не стал светиться, и сказал, что приду позже. А у тебя что новенького?

– А я вот в начальство выбилась, – вздохнула Эльвира, доставая сигарету из шкатулки.

Карлсон добыл огонек, щелкнув пальцами, и поинтересовался:

– Это как?

– Только что меня вызвал король и назначил старшей над прочими дамами. Сказал, что тут у нас совершенный гадючник и полный бардак, а в случае чего и спросить не с кого, так что нам непременно нужен кто-то старший. И назначил меня, поскольку Акрилла и Вероника еще молодые, Анна и Селлия дуры, а на Камиллу он сегодня обижен. И как тебе? А Жак еще уверял, что он никаких планов на мой счет не имеет…

– Знаешь, я, конечно, не смог его вчера прослушать, но мне кажется, что он действительно не имеет никаких планов на твой счет.

– Вчера? – удивилась Эльвира. – А ты что, был на балу? Тебя же увидеть могли!

– Не удержался, – признался Карлсон. – Уж очень хотелось на него посмотреть, на вашего короля. Ох, и оглобля вымахала! А заметить меня никто не заметил, там такая толпа была, что в ней затеряться – раз плюнуть. Так вот, насчет тебя. Я, конечно, не могу сказать наверняка, не прослушав, но по-моему, мы не совсем верно истолковали пророчество. Вас ведь две, будущих королев. И его величество, на мой взгляд, положил глаз не на тебя, а на твою одноглазую подругу.

– Кира? Ты серьезно?

– А что тебя смущает? С Шеллара станется завести себе одноглазую королеву просто назло своим придворным дамам… и всем остальным.

– Ну, пусть попробует, – фыркнула Эльвира. – Только я сомневаюсь, что ему удастся уговорить Киру на такую авантюру, как брак.

– Зато представляешь, какой порядок она наведет в вашем… как ты сказала, гадючнике? – хихикнул Карлсон. – Кстати, а из-за чего Шеллар вас так обозвал? Опять ваши дамы что-то веселенькое выкинули?

– Хоть плачь, хоть смейся! Уж от кого, но от Камиллы я такого не ожидала. Или ей посоветовал кто, или она намного хитрее, чем прикидывается, или у нее вдруг чувство юмора прорезалось… Вчера на балу Анна стала ее поддевать, что король ее позабыл и позабросил, а как женится, так и вовсе знать не захочет. А Камилла обиделась и заявила, что никуда он не денется, позовет. В результате они побились об заклад, что король позовет Камиллу сегодня утром. Поскольку он ее звать не собирался, и она это прекрасно знала, Камилла сделала вот что. Есть у нас тут одна бестолковая девчушка по имени Акрилла, жуткая трусиха, молодая, неопытная, нетраханная, и короля до смерти боится. Камилла наплела ей, что король выбрал ее в невесты и велел явиться для предварительного перетраха. Та перепугалась, начала рыдать и пускать сопли…

– Так она что, поверила? – изумился Карлсон. – На полном серьезе?

– Так она же все время именно этого и боялась, как было не поверить! Камилла теоретически просветила бедную девочку, что такое минет и как это правильно делать, и велела идти к королю и отработать это на практике… Что ты хихикаешь, представь себе, какое потрясение для порядочной девушки! Она начала упираться и отказываться, Камилла ее настращала, рассказав, как страшен король в гневе…

– А он страшен? – живо заинтересовался Карлсон.

– Откуда мне знать? До недавних пор вообще считалось, что он гневаться не умеет. Пару недель назад, говорят, в первый раз в жизни разгневался. Камилле министр культуры рассказывал, говорит, страшен. Орал так, что стекла вылетели, все министры перепугались до сердечных приступов… Но сама я не видела. Так вот, Камилла ее напугала, как следует, привела к королевским покоям и втолкнула в дверь. А в это время у короля сидели Мафей и Жак, то есть, получалось, то ли они ее вместе учить будут, то ли он сам, но при свидетелях, но в общем, бедная Акрилла вовсе онемела. А король с утра был не совсем здоров после этого бала, и, соответственно, в самом отвратительном настроении. Сердиться он начал, как только она вломилась в комнату, а поскольку она в истерике и ни слова вразумительно сказать не могла, он вообще разозлился, встал с кресла и хотел ее выгнать. И тут-то самое веселье и началось. Жак мне рассказывал, я чуть со смеху не померла. Когда его величество изволил встать, на нем распахнулся халат, и наша целомудренная Акрилла имела честь лицезреть все, что под этим халатом находилось. А там есть на что посмотреть, могу тебя заверить, как два твоих. Увидела она все это, и в обморок. Король стоит полностью офигевший, эти два поросенка давай ржать, дама в обмороке валяется… Скандал – первый сорт. Потом, конечно, разобрались, король вызвал к себе Камиллу и отматерил по первое число. Камилла все это выслушала, покивала, покаялась, и пообещала, что больше не будет. А Анна, получается, проспорила ей колечко с изумрудом, поскольку в споре не уточнялось, для чего именно король должен вызвать Камиллу. Теперь Анна на Камиллу дуется, Акрилла на нее насмерть разобиделась… А я теперь что, должна со всем этим разбираться?