Галина Львовна Романова - Тайна лорда Моргана Страница 57

— Боюсь, я знаю, в чем дело, — цокая копытами, он обошел доспехи гладиатора кругом. — Ты ни в чем не виноват, мой верный Спартак, — сказал он привидению. — Империя не сомневается в твоей верности, и вовсе не ты вызвал наш гнев. Отправляйся к себе и живи спокойно, ожидая наших приказаний.

Доспех отсалютовал и растворился в воздухе, оставив после себя легкий аромат конюшни, а директор уселся по-собачьи в центр освободившейся пентаграммы.

— Дело вот в чем, — сказал он. — Наш дух Рыцаря, перевоплощаясь в тот или иной доспех, всякий раз оставляет свою память в прошлом. Будучи гладиатором, он не помнит, где был и что делал в доспехе русского ратника. А став русским ратником, забывает, что был когда-то тевтонским рыцарем. И так далее. Девушка, — кивнул он Студентке, которая понуро стояла в уголке, размазывая по щекам слезы пополам с косметикой, — ты помнишь, в каком доспехе был дух Рыцаря ночью?

— Ка-а… а-а… кажется, в кольчуге Викинга, — всхлипнула она.

— Вот и отлично. Значит, надо всего-навсего подождать, пока снова не оживет Викинг!

— Но этого можно ждать сколько угодно! Хоть до скончания века!

— Нет. Мы можем приблизить это время, если просто-напросто разберем все доспехи в холле и поменяем местами их детали, — вмешалась Берегиня. — Например, к русской кольчуге приделаем греческий шлем, а к пластинчатой броне монгольских ратников добавим наручи тевтонских рыцарей. Дух Рыцаря не будет вселяться в неправильно собранные доспехи, и ему останется один выход — кольчуга Викинга. Которую мы нарочно оставим нетронутой!

— Великолепно! — просияла дама Морана. — Это выход… И горе тому, — добавила она свирепым шепотом, взглянув на Черного Вэла, — кто помешает духу вселиться в доспех Викинга или оставит неповрежденным какой-нибудь другой доспех!

Школа была в трансе. Уроки в тот день сократили, дети ходили притихшие. Гнетущая тишина стояла даже на переменах, ибо дама Морана не выдержала и прочла перед всеми лекцию о том, что не потерпит никакого нарушения дисциплины. Сгущая краски, она просто-напросто напугала детей. Да и мы, учителя, ходили на цыпочках.

Я мало знал о секте Белого Мигуна — только то, что рассказал мне мессир Леонард, вручив фотографию матери, да по обрывкам беседы с Черным Вэлом. Но интуитивно догадывался, что возрождение Братства может обернуться для всего магического мира катастрофой. Белый Мигун на свободе. Неизвестно, где он находится, но что он собирает силы для реванша — не вызывало сомнений. В новостях периодически передавали информацию о том, что Белого Мигуна якобы видели тут и там. Сперва он мотался во всем Британским островам, но потом его встретили в Дании. А спустя какое-то время некто похожий на Мигуна крутился в Парижском Диснейленде, и кое-кто даже видел, как он садился в поезд до Силезии. Старую Европу продолжало лихорадить, но до сих пор нигде столь активно не проявляли себя сторонники Мигуна. Представляете, какой разразился бы шум, если бы узнали о ЗНАКЕ в Школе МИФ? Это, как минимум, означало бы, что Белый Мигун уже добрался до Скандинавии!

После занятий я сбегал в библиотеку и попросил Серую Мышь дать мне подшивки газет и журналов двадцатилетней Давности, но библиотекарша меня огорошила — оказывается, после того как Мигун был арестован, пришел приказ из Министерства, повелевающий уничтожить всю информацию о секте! Оставили только кое-что в архивах и учебниках истории. И она, как честная волшебница, выполнила приказ.

Отчаявшись что-либо отыскать — ибо в свои школьные годы уже читал учебник по истории магии и не нашел там ничего о секте, — я возвращался к себе и не поверил своим глазам, когда увидел, что возле дверей в мою комнату топчется Даниил Мельхиор.

На мальчике не было лица. Веки опухли от слез, он кусал губы и подозрительно сопел носом. К груди мальчик крепко прижимал объемистый сверток, показавшийся мне знакомым.

— Что случилось? — Я потрепал Даниила по плечу.

— Вот… вот, — всхлипнул он.

Сверток оказался инсектарием, который несколько недель назад я сам сделал для его мотылька. Несчастное насекомое лежало на дне без признаков жизни.

— Пошли. — Я распахнул дверь, пропуская мальчика внутрь.

На Даниила было жалко смотреть. Усевшись к столу, он поставил инсектарий, вытащил тельце мотылька и склонился над ним. Я осторожно вынул насекомое у него из рук и внимательно осмотрел.

Мотылек выглядел ужасно. Пушок на тельце весь вылез, оно сморщилось и местами начало чернеть. Глаза тоже обмякли. Крылышки облетели и обтрепались, а бурый узор на них выцвел. Только усики-антенны еще сохраняли прежний вид и слегка подрагивали.

— Он… он умер? — Даниил с опаской заглядывал мне в руки.

— Пока еще нет.

— Значит, ему можно помочь? — Мальчик вцепился мне в локоть.

— Боюсь, что нет. Извини. — Я осторожно положил мотылька под свет лампы. — Твой отец — ведь это дух твоего отца! — не мог быть вечно с тобой. Он остался на этом свете, чтобы защищать тебя от опасностей, но сегодняшние события… Ты знаешь, что сегодня произошло?

— Да, — кивнул мальчик, — кто-то нарисовал на арке в холле Знак секты Белого Мигуна.

— Вот как? — Я удивился. Мы же ничего не объясняли детям! — Откуда ты знаешь?

— Просто знаю, и все, — буркнул Даниил, но потом все-таки ответил: — У нас дома он был нарисован на стене. Мама и папа всегда завешивали его картиной, когда к нам приходил инспектор от Инквизиции.

— К вам приходили инквизиторы?

— Да. Раз в месяц. Папа говорил — проверить, как мы живем, потому что они думали, что мои родители… ну, до сих пор не забыли… ну, вы понимаете?

Я кивнул. То, что инквизиторы не оставляют своим вниманием бывших сектантов, для меня было новостью. Но почему ничего подобного не сообщил Вэл? Почему, в конце концов, к нам домой не ходили инспекторы? Ведь на воспитании Графов находился я — сын духовной дочери самого гуру! Или все-таки приходили, но я был слишком мал и не запомнил?

Мотылек слегка пошевелил усами. Он попытался приподняться, но слабые лапки его не слушались. Даниил жадно следил за ним.

— Мы можем что-нибудь для него сделать? — прошептал он. — Может быть, заклинание…

— Вряд ли. Прости, Даниил, но Знак Мигуна… Мигун был очень сильным магом. Сильным и опасным. Думаю, твой отец пытался защитить тебя от него. Но раз здесь появился его Знак, то…

— Мой отец сражался с ним и проиграл?

— Да.

— Мне страшно, — прошептал Даниил.

Я обхватил его за плечи, и мальчик прижался ко мне, вздрагивая, словно за дверями уже стоял кто-то пришедший по его душу.

Мотылек все еще шевелился. Я присмотрелся к его движениям. Насекомое явно пыталось дать нам какой-то знак? Или это просто агония?