Сергей Смирнов - Дети выживших Страница 57

Тарелочка оплавилась и почернела. Астон велел соскрести черный нагар. Жадно схватил серебряную ложечку и сунул в рот.

— Может быть, позвать лекаря? — спросил Армизий. — Ведь магистр сам учил его…

— Да-да, позови! Он должен вспомнить.

Шумаар сидел у стены в окружении стражников. День клонился к вечеру, густая синяя тень наползла на него. Один из стражников протянул ему фляжку, Шумаар отрицательно покачал головой.

Стражники негромко беседовали между собой, лишь иногда грозно одергивали слишком любопытных детей, которые прибегали смотреть на страшного варвара.

Шумаар тоже глядел на них с любопытством. Дети были всюду одинаковы.

Вокруг него постепенно собралась большая стая бродячих собак. Они легли вдоль стены, прячась в узкую полоску тени.

Стражники гнали их, удивляясь, откуда их столько взялось. Они, не огрызаясь, молча поднимались, неторопливо переходили на другое место и снова ложились.

Шумаар не смотрел на них.

Он закрыл глаза. От зноя, духоты, от непривычно долгого сидения в одной позе он почувствовал такую усталость, что на мгновения проваливался в сон. Во сне он видел все то же — любопытные рожицы детей с открытыми ртами, толпу горожан, собравшуюся на площади и глазевшую издалека, дома с затейливыми башенками и остроконечными крышами.

Солнце закатилось. Мухи, прятавшиеся от жары, налетели целой тучей, но у Шумаара не было сил отмахиваться. Скоро стража разведет огонь, и тогда станет полегче.

Шумаар спал. Он видел себя — маленького оборвыша, подпоясанного веревкой. Рыбный рынок в Ушагане. Важные бородатые стражники, крикливые торговки, жирные коты, лениво валяющиеся возле мусорных куч, и солнце, слишком яркое солнце, заливавшее все вокруг так, что нельзя остаться незамеченным.

— Я забыл… Я забыл что-то очень важное… — в который уже раз шепнул Астон. Он по-прежнему полулежал на постели, свесив вниз уродливые ноги с непомерно огромными ступнями и тонкими голенями.

Он велел высыпать по одной мерке порошков из разных склянок в стакан с крепким старым вином, размешал все это и выпил в несколько приемов, отдыхая между глотками. Возможно, ему полегчало, поскольку вечером, когда последние лучи заходящего солнца окрасили белую постель в багровый цвет, Селло счел наконец возможным заговорить с ним.

— Магистр… Со мной в город пришел человек, который давно ищет тебя.

Астон выразил заинтересованность, и Селло приободрился.

— Этого человека зовут Шумаар.

— Шу-ма-ар… — повторил Астон. — Не помню. Хотя… Что-то знакомое слышу в этом варварском имени. Он аххум?

— Верно, магистр.

— А… — внезапно вспомнил Астон. — Конечно. Это он. Да, я знаю. Надеюсь, он еще никого не зарезал?

— Нет. Его охраняют стражники у ворот.

— И чего же он хочет? Узнать секрет пороха?

— Не знаю, магистр. Но только благодаря ему я смог вернуться и принести тебе твои лекарства.

Астон вяло взмахнул рукой.

— Они мне уже вряд ли помогут. Процесс зашел слишком далеко. Я должен был подумать об этом заранее. Видно, слишком много альрауна я выпил тогда, убегая из города. Альраун не прибавляет сил извне. Он забирает силу изнутри. И лишает человека энергии…

Астон помолчал. Потом взглянул на Селло и вспомнил:

— Так ты говоришь, его зовут Шумаар?

— Да, магистр. И он ждет.

— Конечно. Он ищет бога. Но бог умер. Или… Или просто вернулся на небеса.

Астон выпил еще стакан снадобья, приказал вскипятить вино с теми же порошками, добавив немного опия. Потом со вздохом сказал:

— Конечно, Селло. Пусть он придет сюда.

— Надо позаботиться об охране… — сказал Армизий, но Астон взмахом прозрачной руки остановил его.

— Не надо. Мне нечего бояться. Я просто должен ему рассказать то, что он хочет. А заодно и вам — то, что вы должны обо мне знать. Как-никак, а я почти двести лет был вашим богом… Приведите его сюда, без охраны. Прикажите накрыть стол. И пусть эту ночь мы проведем вчетвером… Да, и еще одно. Прикажите подать мне одежду…

Армизий замялся.

— В чем дело? — скрипуче осведомился Астон.

— Та одежда, что хранится здесь, она вряд ли подойдет, магистр… Она… э-э…

Астон секунду смотрел на него.

— Ты все-таки болван, Армизий. Наступило время, когда можно говорить прямо. Или ты боишься меня — дряхлого, немощного старца, праха, который вот-вот разлетится на молекулы?

Армизий не знал, что такое молекулы. Но закряхтел с удвоенной силой.

— Ладно, — смилостивился Астон. — Мне действительно будет трудновато в кожаных штанах, рубашке и жилете… Но подайте по крайней мере мантию!

Шумаара привели под конвоем двух десятков стражников. Но сначала в покои вошел советник Армизия и объявил, что Шумаар ожидает в прихожей.

— Варвар очень опасен, — доверительно сообщил советник, переводя взгляд с Армизия на Астона. — Мы отобрали у него кинжал, но, возможно, под одеждой он прячет другое оружие. Прикажите обыскать?

Астон, прикрытый голубой мантией с вышитыми белыми лилиями и серебристой опушкой, сказал Армизию:

— Я всегда подозревал, что триумвиры выбирают в советники тех, у кого гибче позвоночник. Как правило, это бездарные и бессовестные льстецы, а следовательно, и глупцы. Причем — самодовольные.

Советник раскрыл было рот, потом лицо его сделалось пунцовым.

— Я… меня выбрали… я верой и правдой… — пробормотал он, потом вдруг выпятил грудь и рявкнул:

— Введите варвара!!

При этом он глядел на Астона.

Из-за бронзовых дверей послышались топот и бряцанье оружия, и весь конвой вперся в покои. Посреди толпы стражников на две головы возвышался Шумаар. Лицо его было бесстрастным, но, войдя, он сразу же определил менгисту и впился в него глазами.

Астон, тоже глядя на Шумаара, кивком подозвал Армизия, шепнул ему:

— Всех вон.

Армизий развернулся и четко отдал две команды. Стражники разбились на две шеренги, повернулись и вышли. Следом, пятясь, вышел советник, которому Армизий приказал закрыть двери.

— Подайте гостю кресло. Нет, ближе, еще ближе…

Астон на мгновение закрыл глаза, словно вспоминая что-то, и выговорил по-хуссарабски:

— На каком языке ты предпочитаешь общаться, воин?

Шумаар вздрогнул. Он сидел в неудобном наррийском кресле — жестком, с высокими подлокотниками. Кресло было низким и слишком маленьким для него. Поэтому Шумаар вытянул ноги, почти дотянувшись до кровати Астона.

— Мне все равно. Но если сможешь, — говори по-аххумски.

— Ваш язык мне давался с трудом… Ты не будешь против, если иногда я буду переходить на язык Равнины или Гор?