Ольга Золотухина - Танцующая на углях Страница 57

- Вот! Так и штойте, убийшы реликтовых животных! Вщё рашшкажу моему повелителю Амон-Ра! Не будет вам пощады, не будет прощения, когда ужнает он, как хотели вы от меня ижбавитьша, от меня, - от велищайшего мудреца шовременношти! А вот и фигу вам - вот он я, живой и... - он почему-то пристально вгляделся в моё лицо, пискнул что-то нечленораздельное на прощание, подумал, что это его утверждение чисто относительно и молча зарылся носом в песок.

- А теперь можешь продолжать, мудрейший, мы тебя внимательно слушаем...

Фивы встретили нас на закате серо-песочными камнями ворот и стены, окрашенными солнцем в яркий розовый цвет. Ещё издалека был слышен гул городской жизни, свист плетей стражников и солдат и покрикивания хозяев на рабов. Город начинал свой привычный вечер спешкой по домам на отдых и поздний ужин, точнее, спешили те, кому было куда спешить, а таких в Фивах было три четверти с лишним. У самых ворот нас остановили, и пока Джатис улаживал свои дела, а Роман с открытым ртом провожал в ворота города колесницу со жрецом в ней и по совместительству слушал рассказы о местных средствах передвижения в исполнении полульва, я с большим удивлением смотрела на две статуи по сторонам от деревянных створок. Эти статуи изображали Анубиса и поганца Сета! Вот уж от чего простая египетская богиня может в исступлении зашипеть на людях и позорно выпустить когти! Этот И оказался тем ещё типом, если не сказать больше!..

- Не загораживай пути, рабыня! - грубо вернули меня к действительности тычком в спину, я резко оглянулась и впитала в себя энергию мерзавца. Это оказался начальник охраны рабов у Джатиса, правда, выглядел он таковым недолго: глухо охнул и упал на одно колено под тяжестью вмиг ослабевшего собственного тела. Вот тут-то мне и стукнуло в голову: раб! тот самый раб, что когда-то... м-м-м, как же я могла о нём забыть?! Впрочем, чему я удивляюсь, я никогда не обращала внимания на такие мелочи...

- Ты что творишь? - шикнул на меня Роман, имея в виду начальника. Я не обратила на него снимания и только принялась жадно вглядываться в немытую, грязную от песка и пота толпу рабов, вытянувшуюся в одну вереницу на пути к воротам. Конечно же, я не узнала его сразу, что и не удивительно, и вовремя успела отвести взор, пока он не заметил моего интереса.

- Если ты ищешь меня, то я не терялся, - ядовито заметил Роман, поворачивая меня за подбородок к себе, и отправился вслед за хозяином в ворота благословенных Фив.

- Не к добру ты пришёл повечеру, Джатис,- пробурчал им вслед один из стражей у ворот и покосился на статую Сета, - чтоб ему всю жизнь снился мой отец-крокодил с русской Чебурашкой на пару! Сфинкс, услышав мои мысли, сдержанно хихикнул и тут же сделал вид, что это был не он, а Марселла. Кошку я для успокоения подхватила на руки и со странно похолодевшим сердцем вступила в родной город, многое мне подаривший в прошлой жизни и обещавший ещё что-то в этой, новой. Вот знать бы заранее, что...

На первый взгляд здесь ничего не изменилось: те же дома, те же площади с глиняными колодцами, те же статуи и вдалеке храм. Но... Вот это самое "но" стало видно лишь тогда, когда неожиданно открылось одно из окон и женщина с чёрными разметавшимися волосами позвала сына и дочь: открыла-то она не привычную деревянную ставню, а настоящее стекло в белой выкрашенной раме, какие я часто видела в Питере! Поначалу не в силах поверить, я перевела взгляд на другое окно и окончательно уверилась, что у меня солнечный удар: оно было точно таким же! "Мама, у меня галюшинашии, говорила же она, штопы я не швяживался с поками, от них вше беты!"- позабыв про то, что он обыкновенное животное, простонал снизу Сфинкс, и моя Марселла в подтверждение зашипела. Роман впереди обеспокоено ко мне обернулся и одними губами спросил: "У вас тут тоже окна в моде?" Я выразительно покрутила пальцем у виска и скорбно посмотрела на следующее окно: о боги, боги, куда мы попали! Сфинкс у моих ног одиноко поскуливал, Марселла крутила по сторонам головой, даже Роман был при деле, а вот я... Я просто смотрела по сторонам, не в силах поверить, что в какой-то параллели мой мир может настолько измениться! Интересно, как выглядят дома изнутри, если снаружи такое безобразие? И ещё более любопытно, как выглядят здешние боги?

- Эстела? - позвали меня, таксист неожиданно оказался рядом с кошкой на руках и оттопырившимся карманом. Я вопросительно на него посмотрела, всё ещё находясь под впечатлением. - Ты не поняла? Джатис меня отпустил, заплатив за работу! Он отправляется в свой особняк на окраине возле базара, а там у него есть охрана, поэтому я не нужен! В общем, мы свободны и можем наслаждаться здешними видами! А в столице и вправду любопытно: современные стеклопакеты на окнах! Вот, значит, она какая, эта параллель!

- Ну и што тут может быть интерешного? - недовольно осведомился снизу полулев, по ходу подмигивая Марселле. - Мы, например, не понимаем теперь, што ждешь телать! Как вообще ш лютьми ражговаривать, што ишкать?!

- Тебе, хвостатое, вообще-то положено молчать, - ехидно заметил Роман, - или ты собираешься и здесь пугать товарищей своим неповторимым слогом? Не боишься, что ещё пару зубов выбьют?

- Хватит, - прервала я мигом их пререкания и подняла задумчивый взор на проходивших мимо серо-жёлтой цепочкой рабов и неожиданно наткнулась на сиявшие чёрными провалами глаза, которые, впрочем, тут же скрылись в толпе. Я его снова упустила...

- Ты кого-то увидела? У тебя странное лицо...

- Запомни раз и навсегда: богине красоты нельзя говорить хоть что-либо про лицо, кроме как слов восхищения, - сурово ответила ему я и, перехватив из его рук Марселлу, которая уже скалилась на старательные подмигивания Сфинкса, направилась вдоль по улице, в сторону, противоположную базару, по направлению к которому и скрылся весь караван.

- Плешь, ты кута? - Полетел мне вслед обеспокоенный голос Сфинкса. Я на секунду замерла, а потом резко повернулась и увидела нахмурившегося полульва и давящегося от смеха Романа. Последний моментально сделал вид, что он ничего не слышал и его очень занимает пятно на куртке, а вот первый только под моим взглядом понял, какую мерзость сморозил.

- Мы направляемся к одному вельможе. Когда мы здесь бывали, постоянно останавливались у него. Он пока не возражал.

- А ты его вообще спрашивала? - усмехнулся Роман, но тут же посерьёзнел и поспешил сравнять со мной шаг: - Идём, я тоже устал всё время тащиться по песку. У меня уже такое впечатление, что я весь от него чешусь, я им только и завтракаю, постоянно на зубах, как жвачка...

Единственное, что, пожалуй, сохранилось в этом городе неизменным, это было расположение улиц, по-прежнему серых в морозных вечерних сумерках. На окнах с внутренней стороны были тёмные шторы, поэтому ничего не было видно, а ведь так хотелось как раньше, девять лет назад, запросто войти в любой дом и видеть, как они меня боятся или попросту не замечают, когда я вхожу к ним незаметной солнечной тенью. Но нельзя! Где-то здесь Любовь Бочанскова, я просто чую её терпкий запах, запах песка перед бурей!..