Александр Матюхин - Тень императора Страница 57

Но самое странное, что я ничего не почувствовал. Не было ни жалости к этим людям, ни скорби, ни печали. Где-то в голове, словно ветер, промелькнула мысль: «Такие времена наступили, ничего не поделаешь». И ведь совершенно правильная мысль. На войне не жалуются. Война — та же жизнь, только в другом ракурсе. Как ни погляди. Ловкач наслаждается такой жизнью, мы переживаем, жители поселения — страшатся. Другие бы вообще не вынесли. Есть и такие люди.

— Отдохнем немного, и в путь, — сказал мой господин, подходя к Францу. Конь шевелил ушами, а Инель весело расчесывала ему шею ногтями. Взгляд Императора задержался на девочке Странствующем. Всего на секунду.

— Уже сегодня? — удивился Хараб.

— Мы и так потеряли два дня, — проворчал Бородач негромко.

— До Светлого четыре дня пути, — произнес молодой Император с нажимом, — целых четыре дня. А если нас поведут через чащу, то мы выиграем почти сутки. Мы можем остаться здесь на ночь, хорошенько выспаться и поесть, а потом отправиться в путь.

— Геда умеет хорошо готовить, — заметил Хараб, — давайте считать, что я пригласил путников в гости. Наше поселение крайне гостеприимно.

— Чащу Забытых, небось, всю снегом завалило. Завалило по самые уши, — пробормотала Геда, нервно шевеля пальцами.

— Нет, не завалило, — ответила Алис, — я была там недавно, хорошая тропа. Даже если бы шел густой снег, ты же знаешь, там очень много деревьев. Тропу не заваливает никогда.

— А почему она называется чащей Забытых? — поинтересовался Бородач.

— Там забывают, забывают всех. Ой, как забывают! — взвизгнула Геда, — как зайдешь в чащу, так и забудешь про друзей и врагов, про людей близких и далеких. Все забудешь!

Хараб смущенно прокашлялся, положил руку на плечо Геды, заставив ее замолчать. Геда еще некоторое время дергалась, шевелила пальцами и часто-часто моргала, но постепенно успокоилась.

— Ничего страшного в чаще нет, — заверил Хараб, — если вы не будете сдирать и есть кору с деревьев, конечно.

— А что такого в коре? — спросил Император. Он присел на корточки, зачерпнул горсть хрустящего снега и принялся очищать лезвие меча от крови.

Хараб пожал плечами:

— Какие-то вещества. Если вы сдерете кору, вещества будут в воздухе, но они не столь опасны. Главное — не вздумайте кору жевать. Тогда забудете всех и вся. В любом поселении находились подростки, которые жевали кору ради забавы. Что с ними потом происходило даже рассказывать страшно. Многих приходилось лечить по нескольку лет. Но мало кто вылечился окончательно.

— Страшные сказки, — пробормотал Бородач, — отсталый мир и слабое развитие порождает чудовищное количество мифов и сказок. Обычные нитраты в коре. Защитный механизм против, скажем, кроликов. Чтоб кору не жрали зимой.

— Может против кроликов, но мое дело предупредить, — сказал Хараб.

Во время разговора я подошел ближе к Алис и взял ее за локоть. Алис обернулась. Черная прядь волос упала на ее правый глаз. Левый же задорно блестел.

— Ты сказала — мы дойдем, — шепнул я, — что это значит?

— Значит, что дальше я пойду с вами, — шепнула в ответ Алис.

— Ты хочешь сама найти Ловкача?

— Хочешь! — фыркнула Алис, словно маленькая девочка, неумело обманывающая родителей. Освободив локоть, она передала мне меч, — кажется, это твой.

— Можешь забрать его себе, — ответил я.

Все вместе мы прошли в последний дом, в котором проживал господин Бертиан Туй, страдающий редкой болезнью ног. Сразу было видно, что Бертиан жил один, и что передвигаться по дому ему было чрезвычайно трудно. Дом состоял из трех комнат, большого зала и кухни. Жилыми выглядели только зал и кухня. Двери в комнаты до недавнего времени были закрыты, внутри все покрылось пылью, на которой остались следы сапог Императора и Бородача. В камине в зале сохранились обгорелые головешки, еще куча палений обнаружилась на заднем дворе. В воздухе все еще витал слабый запах дыма — такой запах преследовал нас в каждом доме, и я к нему уже почти привык.

Хараб и Диплод вытащили в центр зала широкий дубовый стол, покрытый пылью. Геда принесла из кухни мокрые тряпки и принялась искусно наводить порядок.

— Кто-нибудь поможет мне растопить печь в кухне? — поинтересовалась Алис.

Вызвался Бородач. За ними в кухню убежала и Инель.

Спустя совсем немного времени, был накрыт стол, расставлены стулья, приготовлена еда. Хараб с Диплодом ушли на улицу, и вскоре вернулись с большими бутылками из темного стекла с запечатанными пробками. Стоило распечатать одну из них, как воздух задрожал от сладкого аромата отличнейшего вина. Стоит ли вспоминать, сколько времени назад я пил вино? На вкус оно оказалось более чем достойным.

Алис и Геда порадовали отменными блюдами. На первое подали похлебку из мяса, на второе — вареный картофель с зеленью. Некоторое время было не до разговоров — каждый набивал желудок до предела.

И уже когда еда была съедена, а вино выпито, Бородач откинулся на стуле, засунул мизинец в рот, ковыряясь в зубах, и заговорил:

— Я пришел в этот мир только с одной целью, — сказал он, — чтобы поймать Ловкача. Честно сказать, мне наплевать на то, сколько жизней он погубил и сколько городов разрушил. Я действую по закону своего мира. Может быть, мои законы жестоки и в чем-то вам покажутся несправедливыми. Может быть, вы даже скажете, что я сам слишком жесток и несправедлив. На самом деле это не так. Я справедлив. Но моя мораль стоит выше частных проблем. Я смотрю на общие проблемы. Вчера я думал о том, что незачем тратить время на спасение четверых человек, когда можно за этот же срок приблизиться к существу, убив которое мы спасет тысячи жизней. Я продолжаю так думать и сейчас, но вынужден признать, что мы спасли ваши жизни не зря. Освободив ваше поселение, мы закинули первые крупицы нового мира. А вы прекрасно знаете, что без зерен дерева не вырастишь. Император молодец, он принял такое решение, хотя мог бы и отказаться. Давайте поднимем этот бокал за него.

Вверх поднялись бокалы. Мы выпили. Делая последние глотки чудеснейшего вина, я чувствовал прилив гордости за своего господина. Ведь часть комплиментов от Бородача можно было адресовать и мне.

Следующим взял слово Хараб.

— В моем бокале еще плескается вино. Его немного, но вполне достаточно, чтобы сделать несколько глотков в честь людей, пришедших со стороны Степи, чтобы спасти нас. Я прожил долгую жизнь, но я даже не подозревал, что когда-нибудь увижу людей из-за Степи. Но вот они сидят передо мной, и я обязан им многим. И я хочу задать вопрос — чем мы сможем помочь вам? Просите все, что хотите. А мы, в свою очередь, сделаем все, что в наших силах…