Корнелия Функе - Чернильная кровь Страница 58

— Что такое? — встревоженно спросил Фарид.

— Слишком много ног. А главное — слишком много сапог.

Сажерук тихо выругался и зашагал быстрее. Слишком много сапог… Что он имел в виду, Мегги поняла, когда между деревьев показался тайный лагерь. Она увидела опрокинутые шатры, затоптанный костер…

— Оставайтесь здесь! — приказал Сажерук, и на этот раз Мегги с Фаридом повиновались.

Со страхом смотрели они, как огнеглотатель выходит из-за прикрытия деревьев, осматривается, приподнимает полотнища шатров, трогает остывший пепел… и переворачивает два тела, неподвижно лежавшие у костра. Мегги хотела броситься к нему, увидев мертвых, но Фарид удержал ее. Когда Сажерук исчез в пещере, а потом вышел оттуда с побледневшим лицом, Мегги вырвалась и бросилась к нему.

— Где мои родители? Они там? — Она отпрянула, споткнувшись об очередной труп.

— Нет, там сейчас никого нет. Но я нашел вот что. — Он протянул ей полоску ткани.

У Резы было платье из такой ткани. Лоскут был пропитан кровью.

— Узнаешь?

Мегги кивнула.

— Значит, твои родители действительно были здесь. Кровь на ткани, наверное, твоего отца. — Сажерук провел рукой по лицу. — Может быть, кто-нибудь спасся. Кто-нибудь, кто расскажет нам, что здесь произошло. Я погляжу вокруг. Фарид!

Фарид подбежал к нему. Мегги хотела отойти от них, но Сажерук удержал ее.

— Мегги, послушай! — сказал он, обнимая ее за плечи. — Хорошо, что твоих родителей здесь нет. Вероятно, это означает, что они живы. Там, в пещере, устроено ложе — видимо, на нем лежал твой отец, а мать его выхаживала. Кроме того, я видел медвежьи следы, а это значит, что здесь был и Черный Принц. Возможно, нападавшие пришли как раз за ним, хотя тогда неясно, зачем они прихватили и всех остальных… Этого я не понимаю.

Он велел Мегги оставаться в пещере, пока они с Фаридом поищут, не остался ли тут кто живой. Вход был такой высокий и широкий, что взрослый мужчина мог пройти сквозь него, не пригибаясь. Скрывавшаяся за ним пещера уходила далеко в глубь горы. Пол был усыпан сухой листвой, вокруг лежали рядами одеяла и охапки соломы, иногда совсем маленькие, на рост ребенка. Нетрудно было определить, где лежал Мо. Солома здесь была пропитана кровью, как и брошенное рядом одеяло. Миска с водой, деревянная кружка, букетик сухих цветов… Мегги подняла его и погладила цветочные головки, а потом опустилась на колени и уставилась на окровавленную солому. Пергамент Фенолио лежал у нее на груди, но Мо здесь не было. Как же помогут ему теперь слова Фенолио?

«Попробуй! — сказал ей внутренний голос. — Ты не знаешь, какой силой обладают его слова в этом мире. Ведь он состоит из слов!»

Она услышала шаги у себя за спиной. Фарид и Сажерук вернулись. Сажерук держал на руках ребенка, маленькую девочку. Она смотрела на Мегги широко раскрытыми глазами, как будто ей просто приснился страшный сон, от которого никак не получается проснуться.

— Со мной она не захотела разговаривать, но Фарид, к счастью, вызывает у нее больше доверия, — сказал Сажерук, осторожно ставя ребенка на ноги. — Малышка сказала, что ее зовут Лианна и ей пять лет. И что здесь было много людей, серебряных людей с мечами и змеями на груди. Это нас, я думаю, не очень удивляет. Они, видимо, убили дозорных и еще нескольких человек, оказавших сопротивление, а остальных увели с собой, даже женщин и детей. Раненых, — он бросил быстрый взгляд на Мегги, — они, наверное, погрузили на телегу. Лошадей у них не было. Девочка осталась здесь потому, что мать велела ей спрятаться за деревьями.

В пещеру вбежал Гвин, а за ним Пролаза. Девочка вздрогнула, когда куницы запрыгнули Сажеруку на плечи. Она завороженно глядела, как Фарид снимает Гвина с плеча Сажерука и сажает себе на колени.

— Спроси ее, нет ли тут еще детей, — тихо сказал Сажерук.

Фарид растопырил пальцы на руке и показал девочке.

— Сколько детей, Лианна?

Малышка посмотрела на него и дотронулась сперва до одного, потом до второго и третьего пальца.

— Майзе, Фабио, Тинка, — прошептала она.

— Значит, трое, — сказал Сажерук. — Наверное, не старше ее.

Лианна нерешительно протянула ручонку к пушистому хвосту Гвина, но Сажерук удержал ее.

— Не надо! — сказал он. — Он кусается! Поиграй лучше со вторым.

— Мегги! — Фарид подошел к ней.

Но Мегги не ответила. Она крепко обхватила руками колени и зарылась лицом в платье. Она больше не хотела видеть эту пещеру, не хотела видеть ничего в мире Фенолио, даже Фарида и Сажерука, и девочку, которая так же не знала, где ее родители, как и сама Мегги. Ей хотелось оказаться в библиотеке Элинор, в большом кресле, где тетушка любила читать, и увидеть, как Мо просовывает голову в дверь и спрашивает, что это за книга у нее на коленях. Но Мо рядом не было, возможно, его никогда уже не будет, а книга Фенолио крепко держала их всех черными чернильными руками, нашептывая ужасы — о вооруженных мужчинах, уводивших детей, стариков и больных, матерей и отцов.

— Крапива и Небесный Плясун скоро будут здесь, — донесся до нее голос Сажерука. — Они присмотрят за ребенком.

— А мы? — спросил Фарид.

— Я пойду по их следам, — сказал Сажерук, — чтобы узнать, кто остался в живых и куда их отвели. Хотя я и так догадываюсь.

— Во Дворец Ночи! — подняла голову Мегги.

— Угадала!

Девчушка потянулась к Пролазе. Она была еще такая маленькая, что могла забыть о горе, поглаживая зверька по шерстке. Мегги позавидовала ей.

— Что значит, ты пойдешь по их следам? — Фарид согнал Гвина с колен и поднялся.

— То и значит. — Лицо Сажерука стало неприступным, как закрытая дверь. — Я пойду за ними, а вы останетесь здесь дожидаться Крапиву и Небесного Плясуна. Скажите им, что я попытаюсь найти пленников, а Небесный Плясун пусть доставит вас в Омбру. Ему все равно не угнаться за мной с его негнущейся ногой. А потом расскажите Роксане, что случилось, чтобы она не подумала, будто я опять сбежал. Мегги пусть пока поживет у Фенолио.

Когда он взглянул на них, лицо у него было сдержанное, как всегда, и все же Мегги прочла в его глазах то же, что испытывала сама: страх, тревогу, ярость… бессильную ярость.

— Но мы должны им помочь! — Голос Фарида дрожал.

— Как? Принц, может быть, сумел бы их спасти, но его, очевидно, схватили, а больше я не знаю никого, кто стал бы рисковать головой ради нескольких комедиантов.

— А тот разбойник, о котором все говорят, этот Перепел?

— Его не существует. — Мегги говорила чуть слышно. — Его выдумал Фенолио.

— Правда? — Сажерук испытующе посмотрел на нее. — Мне приходилось слышать другое, но все может быть… Как только вы доберетесь до Омбры, Небесный Плясун должен пойти к комедиантам и рассказать, что произошло. Я знаю, что у Черного Принца есть свои люди, по-настоящему ему преданные и, наверное, даже хорошо вооруженные, но я понятия не имею, где их искать. Может быть, это знает кто-нибудь из комедиантов. Или сам Небесный Плясун. Он должен как-нибудь передать им весть. На другой стороне леса есть мельница, ее называют Мышиной мельницей, никто не знает почему, но это одно из немногих мест к югу от Чащи, где можно встретиться и обменяться новостями без того, чтобы это в ту же минуту стало известно Змееглаву. Мельник так богат, что не боится даже латников. Так что если кому-то нужно встретиться со мной или сообщить что-то, что может помочь пленникам, пусть шлет весть туда. Я буду время от времени заходить и справляться. Ясно?

Мегги кивнула.

— Мышиная мельница! — повторила она тихо, не отрывая глаз от окровавленной соломы.

— Хорошо, Мегги займется всем этим, а я пойду с тобой. — В голосе Фарида звучал такой вызов, что девочка, все еще молча сидевшая на коленях рядом с Мегги, испуганно схватила ее за руку.

— Предупреждаю: прекрати эти разговоры, что ты должен меня охранять! — грозно сказал Сажерук, и Фарид опустил глаза. — Я иду один, и точка. Ты присмотришь за Мегги и ребенком до прихода Крапивы. А потом пусть Небесный Плясун отведет вас в Омбру.

— Нет!

Мегги увидела слезы в глазах Фарида, но Сажерук уже повернулся и без дальних слов пошел к выходу из пещеры. Гвин метнулся за ним.

— Если они не придут до темноты, — бросил Сажерук через плечо, — разведите огонь. Не из-за солдат. Волки и ночные духи вечно голодны — одних манит ваша кровь, других ваш страх.

И он ушел, а Фарид глядел ему вслед со слезами на глазах.

— Чертов ублюдок! — шептал он. — Треклятая скотина, но я ему покажу! Я прокрадусь за ним. Я буду его охранять! Я в этом поклялся.

Он опустился на колени перед Мегги и взял ее за руку.

— Ты ведь пойдешь в Омбру, правда? Прошу тебя! Я должен следовать за ним, ты ведь понимаешь!

Мегги промолчала. Да и что она могла сказать? Что и она ни за что не пойдет обратно? Чтобы он начал ее уговаривать? Пролаза потерся об ноги Фарида и скользнул прочь. Девчушка побежала было за куницей, но остановилась у выхода из пещеры, маленькая потерянная фигурка, ужасно одинокая. «Совсем как я», — подумала Мегги.