Лилия Касмасова - Если свекровь - ведьма Страница 58

— Он Николас Полярный. Он и правда волшебник Рождества и Нового года.

— Откуда он взялся тогда? — возмутилась я в полный голос.

— Как это откуда? — возмутился в ответ Николай. — Как и все — от мамы с папой.

— Ну-ну. Интересно, и кто они? Зима и Мороз?

— Зачем? — удивился Николай. — То есть отец — он был Дед Мороз, по-вашему. У нас работа по наследству передается. А мама была просто ведьма… И я вовсе не бессмертный. Просто гены у меня особые, в нашем роду живут лет пятьсот-шестьсот и холода не боятся.

Пожалуй, это самая потрясающая новость за эти двое суток. Что Дед Мороз существует.

— Ну не хотите же вы сказать, что вы подарки в полночь раздаете? — спросила я.

— Выборочно раздаю, да. Но основная моя работа вовсе не эта.

— А какая?

— Желания исполнять. Которые в Новый год загадывают.

— Правда? Ты умеешь исполнять желания? — воскликнула Орхидея.

Похоже, не только я тут не знаю всех подробностей жизни Санта-Клаусов.

— Да, умею. Я же говорил тебе об этом в самолете, — сказал Николай. — То есть, — он слегка смутился, — пытался сказать.

Так вот какую фразу он никак не мог договорить! И вовсе ничего неприличного!

Он понизил голос и сказал Орхидее:

— Хочешь, я и твое новогоднее желание исполню? Я могу найти его в своих записях.

Орхидея покраснела:

— Нет, не стоит беспокойства.

— Да мне только приятно будет. И потом, это же моя работа, — отвечал он.

— Не надо искать, — твердо сказала Орхидея.

И что она там поназагадывала? Хотя можно предположить, что. С ее-то романтизмом и одиночеством.

Я и сама в прошлый Новый год загадала — выйти в этом году замуж. Интересно, Николай исполнит это мое желание или нет? Может, спросить его?

В раздумьях я чуть не влетела в спину Николая, который вдруг замедлил шаг и стал оглядываться по сторонам. Он видит что-то в магическом мире? Я повернула кольцо и тоже поглядела кругом, но и в серебристом сиянии все оставалось таким же — пальмы, зелень, дорога.

А Николай пробормотал:

— Да где же они? — Поставил чемодан на землю, крикнул: — Хо-хо-хо! — и хлопнул в ладоши.

Через несколько секунд по кустарниково-пальмовым зарослям справа от дороги будто волна ветра прошла, раздался треск ветвей, и из кустов в воздух взмыли и притормозили перед нами, не опускаясь на асфальт, красные, расписанные золотом сани.

— Какая прелесть! — всплеснула руками Орхидея.

— Аэросани летние, прогулочные, — сказал Николай. — Вот они и прогуливались, а мы ждем их!

— И олени, может быть, будут? — с недоверием спросила я.

— Зачем? Олени нужны были в век лошадей, — сказал Николай. — А сейчас век техники. Правда, эти дурашки любят увязываться за мной, когда я еду подарки подкидывать. Летают вокруг и мешают нормально приземлиться.

— Летающие олени, — покивала я. Пожалуй, я уже и в летающих розовых слонов готова поверить.

— Особая полярная порода, — серьезно сказал Николай. — Ну, усаживайтесь же. Сядете со мной впереди, Орхидея? — спросил он.

— Да, — ответила Орхидея и кокетливо подала ему белую полную ручку.

Там впереди еще и руль оказался. Прямо не сани, а автомобиль! Орхидея и Николай уселись на передний диванчик. Нам с инспектором ничего не оставалось, как сесть сзади.

Я полезла наверх, проигнорировав вежливо протянутую для поддержки руку Бондина, и села в угол. Он взошел на сани и уселся рядом.

— Цоб-цобе, — сказал Дед Мороз, и сани тронулись с места.

Когда мы проезжали мимо идущих вдоль дороги туристов, те радостно помахали нам руками.

— Мы сейчас замаскированы? — громко поинтересовалась я, наклонившись вперед, к Николаю. Чтобы Бондин не подумал, что спрашиваю я у него.

— А как же! — сказал Николай. — Под кабриолет… э-э, — он заглянул куда-то на панель управления, — «Форд Мустанг Шелби».

Я уже отвернула кольцо и сама увидела, что мы сидим в красной открытой машинке, с широкой белой полосой по капоту.

— А в Новый год? — продолжила я. — Когда вы над крышами летаете, то тогда подо что маскировка?

— Ни подо что, — сказал Николай. — Так и лечу. Только санки рабочие, большие.

Снова шутит? То есть вообще-то в прошлый раз, как оказалось, он вовсе не шутил.

— То есть люди спокойно могут любоваться Санта-Клаусом или Дедом Морозом на санях? — уточнила я.

— Летящим! — поднял палец Николай. Рулил он одной рукой.

Инспектор посмеивался в своем углу. Типа он умный, все знает, а я тут, дурочка, веду расспросы. Я замолчала и, отвернувшись, стала любоваться пейзажем. Далеко-далеко в голубой дымке синело море. А прямо перед нами раскинулась степь с мелкими зелеными кустиками.

Диван рядом скрипнул, и мне в ухо зашептал голос, разумеется, Бондина:

— Он летает с такой скоростью, что никто не успевает его увидеть. Он умеет растягивать время.

— Еще одна генетическая особенность? — невольно обернулась я.

— Нет, у него есть особенный хронометр. Работает он раз в год и за несколько секунд прокручивает целый год. Так что у Николая целый год для того, чтобы раздать подарки.

— Если в Новый год он проживает еще один год, то он живет в два раза дольше, чем сказал, — в удивлении предположила я.

— Так и есть, — сказал Бондин, довольный. — Быстро ты сообразила.

— А ты думал, я дура?

— Конечно, нет, — улыбнулся он. Потом с неловкостью посмотрел мне в глаза: — Ты извини, что я о твоем женихе так давеча сказал. Каждый может проявить слабость…

— Да, — сказала я. На самом деле мне хотелось закричать: «Вовсе Миша не слабый! Это Мелисса-Крыса сильная! Она же ведьма!» Но в душе я и сама винила Мишу. Может, он и вправду не любит меня так сильно? А я? Насколько он мне дорог? Стал ли он мне по-настоящему близким человеком за эти месяцы? И хотелось бы мне жить с ним вместе всю жизнь?

Черт, это инспектор виноват! Он заставил меня сомневаться в том, в чем я была уверена! Он заставляет меня рассматривать наши с Мишей отношения под критическим углом! Чертов блюститель порядка! Он нарушил порядок в моей голове!

Я выпрямилась, посмотрела Бондину прямо в глаза и сказала тихо:

— Знаешь что, не смей больше касаться темы моей личной жизни.

Он отвел взгляд:

— Хорошо. Не буду.

Мы замолчали. Но я не люблю такое вот напряженное молчание. Знаете, одно дело, когда люди молчат от того, что им вместе и молчать комфортно, а другое — от того, что хотели бы в этот момент разбежаться в разные стороны, да некуда. Поэтому я громко сказала:

— А почему бы вам, Николай, и правда не ездить на машине? И не надо никакой магической маскировки, и в кустах его прятать не надо.