Аркадий Степной - Путь безнадежного Страница 58

– Так точно, господин сержант. – Рустам подозрительно на него посмотрел, но в лице Гарта нет ни намека на насмешку, одно служебное рвение. – Капрала обещали прислать вечером, а еще двое новобранцев сидят в холодной, господин сержант.

– В холодной? – Рустаму стоило труда сохранить невозмутимое лицо.

– Так точно, их посадил лично капитан, господин сержант.

– Что же они натворили?

– Подрались, господин сержант. Их должны будут выпустить завтра, рано утром, еще до завтрака.

Рустаму кажется или Гарт действительно как-то особенно выделяет последнее слово. Ах да – завтрак.

– Хорошо, капрал. Распустите людей на завтрак, а сами останьтесь.

Голос у Гарта поставлен что надо, Рустам невольно ловит себя на том, что испытывает сильное желание выполнить его команду вместе с остальными.

Вчерашние крестьяне, неуверенно переглядываясь, вернулись в казарму. Дайлин молодцевато отдал честь, украдкой подмигнул и ушел вслед за солдатами, чтобы проследить за раздачей пищи. Рустам подметил, что к дубинке он даже не прикоснулся.

– Ну что, Гарт. Как тебе новобранцы?

– Нормально, – кивнул Гарт, – не умеют, правда, ни хрена, но это мы поправим.

– И когда начнем?

– Сразу после завтрака. Выведем их на поле – и вперед.

– Э-э-э… Гарт.

– Да, господин сержант?

– А где оно, это поле?

Тренировочное поле раскинулось сразу за складами. В свое время его оснастили на совесть. Здесь можно было без особого труда обучать триста человек одновременно. Но время былого рассвета кануло в Лету, поле заросло травой по пояс, от былых турников и брусьев остались лишь гнилые деревянные остовы. Неудивительно, что за все время службы ни Рустам, ни Дайлин о существовании этого поля даже не подозревали.

– Ты имел в виду это поле? – Рустам с сомнением окинул взглядом густые заросли.

– Отличное место.

Голос Гарта выразил искреннее удовлетворение.

– Правда? – удивился подошедший к ним Дайлин. – И чем же оно такое отличное?

– Сейчас увидишь, – пообещал ему Гарт и криво усмехнулся.

Гарт выполнил все свои обещания сполна, он не только превратил жизнь всего пула в ад, но и последовательно провел их по всем девяти кругам. Первый день оказался самым страшным, хотя бы потому что он был – первым.

А начали они с бега. Гарт погнал их по полю, прямо сквозь заросли цепких сорняков и колючек. Первые круги бежать было неимоверно трудно, люди то и дело спотыкались и падали, обдирая в кровь локти и ладони. А Гарт все гнал и гнал, не давая им покоя и увеличивая с каждым кругом темп. После первых пяти кругов трава примялась, и бежать стало легче, но уже подступила усталость. Солдаты задыхались, жадно хватая раскрытыми ртами пыльный воздух. И только Гарт был неутомим, он был везде, задавал темп и подстегивал отстающих. Вначале Рустам считал каждый пройденный круг, после восьмого стало тяжело дышать, и он сбился со счета и перестал заниматься ерундой, сосредоточившись на том, чтобы не отстать от основной группы. Какое-то время он беспокоился за Дайлина, опасаясь что мальчишка не выдержит, но вовремя понял, что его опасения напрасны. Ноги у Дайлина были легкими и крепкими, а молодые легкие работали не хуже кузнечных мехов. Парень бежал в числе первых и даже не думал об усталости.

Наконец произошло неизбежное: один из солдат сошел с дистанции и, упав на землю, наотрез отказался подниматься. Гарт среагировал немедленно, прекратив бег и приказав солдатам построиться возле их упавшего товарища. Рустам с завистью услышал голос Дайлина, помогающий Гарту построить в ровную шеренгу бывших крестьян. У самого у него хватило дыхания только приковылять на подгибающихся ногах к месту события.

Как ни странно, но первым с дистанции сошел молодой и крепкий с виду парень. Кажется, это был Гастер.

– Что случилось? – спросил Рустам, нагнувшись к лежавшему на спине новобранцу.

– Все… господин сержант. Больше не могу, хоть убейте… Сил моих больше нет… выдохся, – плаксиво запричитал Гастер, жадно глотая воздух и временами даже постанывая.

Рустам невольно поморщился: Гастер не производил впечатления слабака, и его скулеж произвел на него неприятное впечатление. Непохоже, чтобы парень на самом деле окончательно выбился из сил, ведь держатся же пока другие? Нужно было что-то делать, но что?

Рустам поглядел на Гарта, тот успокаивающе кивнул в ответ.

– Разрешите, господин сержант? – Его первый капрал знал ответ на его невысказанный вопрос.

Рустам облегченно кивнул:

– Действуйте, капрал.

Сам он встал в сторонке, покрепче расставив уставшие ноги и заложив руки за спину.

Гарт, не обращая больше внимания на лежавшего на земле солдата, подошел к выстроившемуся строю. Прошелся вдоль, заглянул в уставшие лица:

– Воины, вы – копейщики. Ваше основное оружие – копье. Этим оружием вам предстоит овладеть в совершенстве. – Строй удивленно замер, не понимая, к чему клонит громила-капрал. Гарт окинул удивленные лица невозмутимым взглядом и продолжил: – Но в бою может случиться всякое: копье могут выбить из рук, его могут сломать или отобрать.

Гарт наконец обратил внимание на застывшего в тревожном ожидании Гастера и, подойдя к нему, добродушно приказал:

– Встань, боец, мне нужна твоя помощь.

Гастер осторожно поднялся на ноги, не забывая при этом задыхаться и постанывать от боли. В следующее мгновение глаза его расширились от страха. Увидев, что Гарт потянулся за своей дубинкой, он испуганно присел и вытянул над головою руки. Рустам недовольно прикусил губу, это не его мир, Гарт несомненно знает свое дело. И все же Рустаму очень не хотелось, чтобы Гарт использовал дубинку по примеру остальных капралов. Даже Дайлин невольно вздрогнул и побледнел. Гарт достал дубинку, крутанул ее в ладони и протянул Гастеру рукоятью вперед:

– Возьми, боец. – Удивленный Гастер выпрямился и взял дубинку в руки. – Подошло время первого урока: бой безоружного человека против противника, вооруженного булавой, – сказал Гарт, обращаясь к строю, и, повернувшись к Гастеру, приказал: – Давай боец, бей!

– Как «бить»? – вытаращил солдат глаза.

– В полную силу.

Гарт стоял прямо перед ним. Спокойно и уверенно, опустив вниз расслабленные руки. Гастер немного помялся, затем перехватил дубинку покрепче и, широко размахнувшись, ударил. Все произошло стремительно, Гарт шагнул ему навстречу, переплетенные руки, ноги, дубинка, отлетевшая к ногам Дайлина, и Гарт снова стоит на том же месте и в той же позе. А Гастер, пропустив два сильных удара, растягивается на земле с разбитою губой. Гарт протянул ему чистую холщовую тряпицу и, повернувшись к строю, с жесткостью сказал: