Брендон Сандерсон - Город богов Страница 58

Джьерн также чувствовал себя ответственным за жителей города. Он провозгласил их общими врагами последователей Джаддета. Жреца порой мучила; совесть: элантрийцев, которых он видел, трудно было назвать воплощениями зла — скорее несчастными калеками, пораженными страшной болезнью. Они заслуживали жалости, а не проклятия. И все же им придется принять на себя роль исчадий ада и расчистить ему путь к объединению Арелона. Если он обратит народ против правительства, как в Дюладеле, то прольется кровь. План с использованием Элантриса тоже принесет смерти, но в гораздо меньшем количестве.

«Лорд Джаддет, ты посылаешь нам тяжкие испытания», — подумал Хратен. Не имело значения, что он действует именем церкви и спасет в итоге тысячи душ. Разрушение, которое он учинил в Дюладеле, до сих пор лежало камнем у него на душе. Он видел смерть людей, которые доверяли ему; видел, как целая страна погрузилась в хаос.

Служение Фьердену требовало жертв. Что стоит совесть одного человека по сравнению со славой Джаддета? Что значит чье-то личное чувство вины, если целый народ объединится под его знаменем? Хратену до конца жизни придется нести бремя своих деяний, но лучше мучения одного человека, чем погрязшее в ереси королевство.

Джьерн повернулся к Элантрису спиной. Теперь ему подмигивали веселые огоньки Каи. Джаддет дал ему новую возможность: на этот раз не будет ни революции, ни раскола внутри общества, ни резни. Он начнет осмотрительное давление на Иадона, пока тот не сломается, а его место не займет более покладистый король. Тогда знать Арелона охотно последует за ним. Единственными козлами отпущения станут элантрийцы.

Жрецу нравился его план. Он испытывал уверенность, что сокрушит арелонскую монархию без труда — она и без его участия слабела и трещала по швам. Угнетенный народ с восторгом примет новое правительство, не дожидаясь слухов о падении Йадона. Никакой революции, все пройдет гладко.

Если он не совершит ошибки. Хратен посетил фермы и городки вокруг Каи и знал, что люди страдают от непосильного гнета. Если дать им свободу, они поднимутся и уничтожат все дворянство без разбору. Возможность подобного оборота тревожила жреца, в основном потому, что он знал — если такое произойдет, он не упустит случая использовать восстание себе на пользу. Джьерн ухватится за сметающую все на своем пути волну, как за гриву жеребца, и приведет народ Арелона к алтарю Дерети.

Хратен со вздохом продолжил прогулку. Охрана содержала бегущую по вершине стены дорожку в чистоте, но стоило забрести подальше, начинали попадаться покрытые патиной темной слизи участки. Джьерн не знал причины ее возникновения, только заметил, что грязь покрывает стену сверху донизу.

Не доходя до темного участка, он наткнулся на группку людей в плащах. Вероятно, плащи служили для маскировки, так как ночь стояла довольно теплая. Но если они намеревались не привлекать к себе внимания, то герцогу Телри не следовало облачаться в сиреневую накидку с серебряным шитьем.

«С какими только людьми не приходится мириться во имя Джаддета», — неодобрительно отметил привязанность герцога к богатым вещам жрец.

Телри не стал опускать капюшон да и подобающим поклоном джьерна не удостоил — тот и не ожидал излишней учтивости. Герцог жестом приказал личной охране отойти, и Хратен приблизился, облокотившись на перила и оглядывая Каи.

Огни мигали; в городе жили богачи, а они не скупились на масло и свечи. Жрецу приходилось видеть, как города покрупнее погружались по ночам в такой же непроглядный мрак, какой царил над Элантрисом.

— Ты не собираешься полюбопытствовать, зачем я попросил о встрече? — спросил герцог.

— Тебя одолевают сомнения по поводу нашего плана.

Телри запнулся, удивленный безошибочной догадкой.

— Да. Но если ты так легко догадался, то у тебя тоже возникли сомнения?

— Отнюдь. Тебя выдала излишняя скрытность при назначении встречи.

Герцог насупился. Хратен пытался догадаться, что дало ему повод для колебаний: Телри привык держать верх в любом начинании, может, он чем-то обижен? Вряд ли. Поначалу он жадно рвался к сделке с Фьерденом, да и сегодня наслаждался балом от души. Что изменилось?

«Нельзя упускать великолепной возможности», — решил Хратен. Если бы у него имелось в запасе время; но от трех месяцев оставалось менее восьмидесяти дней. За год джьерн добился бы своего с предельной осторожностью и без промахов. Но такой роскоши у него не имелось, а грубая атака при помощи Телри представлялась лучшим способом сменить власть.

— Расскажи, что тебя беспокоит? — сказал он.

— Ну, — не глядя в глаза, ответил герцог, — я не уверен, что хочу сотрудничать с Фьерденом.

Верховный жрец приподнял бровь.

— Раньше тебя это не смущало.

В тени капюшона родимое пятно на лице придворного казалось продолжением сумерек и придавало бы чертам зловещий вид, если бы не вычурный наряд.

— Сегодня вечером я узнал несколько интересных вещей, джьерн. Говорят, что ты посетил Дюладел перед его падением.

«Так вот оно что».

— Верно.

— А теперь ты здесь. Неудивительно, что подобные слухи заставят дворян забеспокоиться. Целый класс республиканцев, правителей Дюладела, пал жертвой бунта! И мои источники утверждают, что ты приложил к нему руку.

Похоже, герцог оказался не таким дураком, как представлялось Хратену. Его опасения имели под собой почву, придется тщательно выбирать слова. Жрец кивнул на солдат личной охраны, отошедших на несколько шагов вдоль стены.

— Где ты нашел этих воинов, милорд?

Телри уставился на него в недоумении.

— Какое они имеют отношение к делу?

— Потешь мое любопытство.

— Я набрал их из элантрийской гвардии, предложив работу телохранителей.

— И сколько их у тебя, милорд?

— Пятнадцать.

— Как бы ты оценил их воинские качества?

Телри пожал плечами.

— Неплохо, я бы сказал. Но я никогда не видел их в бою.

— Потому что они никогда там не бывали. Никто из арелонских солдат не нюхал настоящей битвы.

— К чему ты ведешь, джьерн? — подозрительно спросил придворный.

Хратен указал на караулку элантрийской гвардии у основания стены, освещенную факелами.

— Сколько в гвардии солдат, пять сотен? Или семь? Если посчитать местную полицию и личную охрану, во всем Каи наберется тысяча воинов. Добавим к ним легион лорда Иондела, и все равно вам не набрать пятнадцати тысяч обученных воинов.

— Что с того?

— Неужели ты действительно думаешь, что вирну потребуется революция, чтобы захватить Арелон?

— У вирна нет армии. Фьерден едва наскребет силы для защиты своих границ.

— Я говорю не о Фьердене. Я говорю о вирне, регенте всего сущего, лидере Шу-Дерет. Подумай, лорд Телри. Сколько солдат в Хровелле? В Джаадоре? У прочих восточных стран? Все они присягнули на верность Дерети. Неужели ты не считаешь, что они встанут под знамена вирна?