Наталья Михайлова - Земля Горящих Трав Страница 58

Аттаре был восхищен. Он уже понимал, что будет развивать мысли Стелаиса в собственных монографиях. Аттаре прочел трактаты "О воздушных явлениях" и "О полетах", и видел, что философ из Тиевес рассчитывал открыть для человечества путь в далекие "земли, лежащие за небом", как уже были открыты первые морские пути.

Теперь Аттаре занимался созданием крыломаха не только по личному увлечению, но и ради реконструкции и испытания механизма Стелаиса.

Кроме того, молодой ученый написал статью, излагающую основы его учения.

"Стелаис учил, что все возникает из первовещества и вновь исходит в первовещество, попеременно, оборот за оборотом, в течение всей вечности. Первовещество вихрем несется во вселенной и этим порождает все сложное: огонь, воду, воздух и землю, ибо они суть различное соединение первовещества, противоречивого по своей природе. Оно представляет собой семена, которые следует мыслить не совсем такими, как имеющие протяженность, но и не совсем иными. Они неделимы в природе и как бы не имеют протяженности. Однако могут быть расщеплены в лаборатории ученого, когда тот обретет для этого в будущем нужные инструменты, поэтому все-таки имеют протяженность".

"Стелаис учил, что человеческий разум также состоит из тончайшего первовещества и имеет те же свойства, иначе говоря, противоречив по своей природе. Обо всем можно помыслить двояко и противоположным образом. Полагая оба члена противоречия истинными, мыслящий ищет такую точку зрения, с которой эти суждения не противоречили бы одно другому. Разум же и чувства можно было бы видеть, будь для этого нужные инструменты".

— Стелаис понимал, что на крыломахе далеко не улетишь. У него было понятие «мах»: расстояние, которое можно преодолеть в один толчок крыльев. На сколько махов подряд хватит силы у человека? Стелаис решил, что его крыломах с помощью крыльев будет набирать высоту, а потом парить. Как только начнет снижаться — опять придется помахать крыльями. А так летатель сможет отдыхать. Вдобавок можно отладить механизм, чтобы крылья двигались полегче и каким-нибудь более удобным способом.

Сеславин рассказал об этом Элено и Ри во время их очередной встречи в Кибехо.

— Еще у Стелаиса была идея сделать летучую колесницу и запрягать в нее крылатых созданий, — говорил он, — которые у вас называются псевдозоологическими объектами. Колесница была бы снабжена правилом и неподвижными крыльями: она бы умела только парить и разворачиваться в небесах.

Элено напряженно подался в сторону иномирца. Его черные глаза, сидевшие глубоко под бровями, смотрели, как два настороженных живых существа из нор:

— И у него получилось?..

Сеславин радостно ухмыльнулся, точно мальчишка, узнавший секрет:

— В день весеннего равноденствия мой друг Аттаре из Оргонто на крыломахе "Посланник Стелаиса" пролетел расстояние в двести махов над морем и благополучно приземлился! Я вам, знаете, что принес? Светописи с испытаний.

Сеславин выложил на столик перед Элено и Ри пачку снимков. Ри прибрала вазочку с печением, и они с Элено одновременно склонили головы над черно-белыми светописями.

— Этот молодой человек — Аттаре? — сощурилась, присматриваясь к снимку, Ри.

Перед легкой конструкцией, похожей больше на насекомое, чем на птицу, стоял летатель — босой, в узких штанах и рубашке с короткими рукавами, в спасательном поясе.

— Почему он так одет? — не понял Элено. — Разве ему не нужен специальный костюм, шлем?

— Аттаре не хочет быть слишком тяжелым, поэтому он не надел даже обувь, — ответил Сеславин. — Боится, что крылья не выдержат тяжести.

Ри взяла другой снимок.

— Аттаре начнет планировать со скалы над морем, а потом попытается махать крыльями, — рассказывал Сеславин. — А вот на этой светописи мы с Дьорви.

На снимке был солнечный и ветреный морской берег, от которого отчаливала лодка. Сеславин греб, а у руля сидел полуголый светловолосый парень, незнакомый Элено и Ри.

— Дьорви — пловец и ныряльщик. Если бы крыломах упал в море, он бы сразу кинулся в воду на помощь Аттаре, а я бы подобрал их на лодке.

Элено и Ри, сблизив головы над столом, продолжали перекладывать светописи. Они были похожи на детей, рассматривающих картинки.

— Гляди, Эл!

— Поразительно! Ты бы так хотела, Ри?

На светописи был запечатлен полет: раскинутые крылья, опираясь на восходящие потоки воздуха, удерживают крыломах в небе.

Элено поднял глаза на Сеславина.

— Ваш мир прекрасен.

Не отводя взгляда от его живых, горячих глаз, Сеславин ответил:

— Мир — один.

Судьбе Стелаиса — наставника Духа — предстояло лечь в основу первого романа Элено Харта и Ресс Севан, который будет называться "Учитель из Тиевес".

Тиона, младшая сестра Аттаре, полюбила музей Древней Тиевес на Сорренском побережье и, можно сказать, пристрастилась к нему. Если день или два ей не удавалось там побывать, Тиона начинала тосковать по этому месту. Ей казалось, что двойник земного города зовет ее.

В солнечный день, идя по улице города-музея, наклоняясь к фонтану, чтобы зачерпнуть воды, или останавливаясь, чтобы покормить голубей, которые слетались на мостовую, Тиона испытывала странное чувство. Ей казалось, она погружается в глубокий колодец времени и возвращается к древним эпохам Земли Горящих Трав. Тиона ловила себя на том, что ожидает: вон на той стене дома должно быть написано мелом какое-то слово (жители Тиевес поголовно грамотны, так что всегда найдется озорник, который нацарапает что-нибудь на стене); вот через ту низкую ограду из ракушечника должен перевешиваться огромный розовый куст; а чуть дальше покажется дом, увитый плющом.

Тионе чудилось, что на ней другая одежда: не красное платье с широким подолом, а туника с каймой понизу. Иногда ей как бы вспоминалось, что за поворотом должен быть слышен шум рынка, а из ворот двухэтажного белого дома вчера выносили на носилках покойного.

Встречая группу экскурсантов, Тиона терялась от неожиданности и пряталась за колонной. Люди в современной одежде, проходившие мимо, на время рассеивали ее странные воспоминания, но потом Тиона снова взбиралась на холм по замшелой лестнице или спускалась в восстановленный храм, рассматривала фрески, и необычное ощущение возвращалось.

Иногда из-под пласта того спокойного, размеренного времени, которое ожило для нее — с колоннами, арками и храмами, — прорывалась и еще более глубокая память. Девушке виделась деревушка в тени олив: пасутся козы, в огородах растет репа и чечевица. А совсем рядом, в рощах и в скалах живут те — похожие и не похожие на людей существа с рогами, крыльями, диковинного вида.