Денис Юрин - Призраки подземелий Страница 59

Поведение старого друга до глубины души возмутило моррона. Конечно, он знал, что призраки гномов не чувствовали боли, а смерть была для них не чем иным, как долгожданным избавлением от проклятия. Но всё же Альто мог проявить жалость к раненым, да и пополнить поредевшие ряды обслуги не мешало б… Но командир заставы вёл себя, словно ему уже было всё равно, успеют ли орудия выстрелить до того, как их сметет второй залп корабельных катапульт. Все эти мысли пронеслись у Дарка в голове, а также возмущенная увиденным Ринва пыталась их озвучить, причем в форме бранного крика, но благоразумный Крамберг своевременно успел прикрыть даме ладонью рот. Это была не их война, не их правила, и уж вовсе не их «устав».

В целом же бой был проигран. Вражеский десант с минимальными потерями почти добрался до берега, а прикрывавшие его высадку корабли не только своевременно замедлили ход, но и удачно развернулись к стоянке бортами. Заряжаемые новыми камнями катапульты вот-вот могли быть приведены в боевую готовность и сделать второй, явно последний в этом сражении залп. Изрядно поредевшая обслуга махаканских орудий, сообразив, что всё равно не успеет опередить врагов, бросила работу и поспешила укрыться за строениями. Аламез впервые увидел, чтобы гномы бежали, но не мог их за это корить. У плотно прижавшихся друг к дружке спинами и плечами пехотинцев в кровавом бою есть шанс выжить вместе, сколько бы врагов на них ни наседало; у канониров с этой заставы его вовсе не было. Противник, без всяких сомнений, выстрелил бы первым, и после этого уже не из чего, да и некому было бы вести огонь.

Благоразумно последовал примеру своих солдат и сам командир, а вместе с ним и все, кто находился рядом. Всего за несколько секунд до того, как вражеские снаряды с протяжным рёвом взмыли ввысь, все, кто находился на командном пункте, попрыгали с крыши. Хотели ретироваться и разведчики, но спокойствие наблюдавшего щемящую сердце картину полного поражения Аламеза заставило их передумать. Дарк знал, куда полетят снаряды, и не беспокоился. Шеварийские орудия били довольно точно, а расстояние до цели было маленьким, так что о случайном попадании речи быть не могло. Вряд ли троица людей, находившихся на крыше в сторонке от сражения, заинтересовала наводящих корабельных орудий, да они её скорее всего и не видели из-за недостатка освещения.

Результат второго залпа оказался столь же плачевен, хоть и не привел к потерям в живой силе. Складской барак был полностью разрушен, устояла лишь половинка одной из боковых стенок. «Башню-катапульту» буквально смело со станины огромным валуном и отбросило на груду обломков, только что возникшую на месте складского барака. Стальные защитные листы разметало по округе, а внутренние механизмы превратились в уродливый комок из искореженных балок, шестеренок и трубок. Баллисту же просто расплющило, и хоть задняя ее часть выглядела довольно сносно, но зато переднюю смяло так, как будто ее засунули под мощный гидравлический пресс. Одним словом, Румбиро вновь ошибся, явно недооценив боевые характеристики вражеских орудий, впрочем, подплывавшие ранее к заставе корабли могли быть оснащены гораздо худшими образцами метательных механизмов. Все разумные существа имеют особенность учитывать свои просчеты и работать над тем, чтобы не допускать их впредь, даже увальни-шеварийцы… если, конечно, ими грамотно руководить и не допускать, чтобы врожденная леность не погрузила их в спячку.

Вздох облегчения, вырвавшийся у Дарка, поразил находившихся рядом разведчиков. Спутники не понимали, чему моррон радуется в этот трагичный момент сокрушительного поражения гномов. Они смотрели совсем не в ту сторону и поэтому не заметили, как из-за обломков стены разрушенного барака высунулась голова старшего гнома; высунулась, осмотрелась, смачно сплюнула, тихо чертыхнулась и скрылась обратно. Румбиро Альто был жив и, судя по всему, даже не ранен. Именно этому обстоятельству и радовался Аламез, не только не желавший смерти старого друга, но и не хотевший брать на себя командование гномьей заставой.

Солдат нужно к чему-то вести, вселить в их сердца цель и идеи: желание победить, стремление продержаться до прихода подкрепления или спасти свои жизни в ходе не панического, а четко спланированного отступления. Победа махаканцев вряд ли представлялась возможной; подмоги было ждать не от кого, а отступать Сынам Великого Горна просто-напросто было некуда. Призывать их держаться до конца из одного лишь упрямства и принципа моррону крайне не хотелось. В прошлом он был боевым офицером, всегда разделявшим судьбу своих солдат, а не генеральским холуем из своры штабных, спокойно отправлявшим отряды на верную смерть и с важным видом рассуждавшим в безопасном местечке о том, что война есть война и что она требует жертв.

После того как оба орудия гномов были разбиты, экипажи шеварийских судов почувствовали себя в полной безопасности. Корабли спустили паруса и встали на якорную стоянку. В принципе сражение для них уже было окончено, корабли встали на рейд возле берега лишь для того, чтобы командующий штурмом, да заодно и офицеры судов смогли в относительной близи насладиться минутами своего триумфа. Все еще скрывавшиеся за прибрежными баррикадами махаканские арбалетчики были морякам уже не опасны. Вновь закрепленные на обгоревших бортах большие деревянные щиты являлись надежной защитой от случайно долетевших до корабля и уже потерявших убойную силу болтов. Впрочем, махаканским стрелкам было не до обстрела матросских команд. Подобравшийся уже почти вплотную к берегу десант вот-вот должен был начать высадку.

На месте Альто, явно желавшего держаться до непобедного конца, Аламез отозвал бы полсотни арбалетчиков с прибрежных баррикад и на скорую руку попытался бы создать новую линию обороны. Вполне удачным подспорьем могла бы стать довольно высокая и добротно сложенная стена, ограждавшая стоянку от караванного пути и пещер. Там бы гномы могли продержаться довольно долго, поскольку снаряды корабельных катапульт до склона не долетели б, а чтобы демонтировать орудия с палуб и перевести их на берег, понадобилось бы около суток. Но почему-то Румбиро так поступать не хотел, а упорно придерживался первичного, уже провалившегося плана обороны. Вместе с остальными выжившими после обстрела барака гномами Альто остался на боевом посту, то есть спрятался за устоявшей стеной, хотя более уместными были бы иные действия командира, например: отступить к дожидавшейся своего часа пехоте или короткими перебежками добраться до арбалетчиков на баррикаде, чтобы в первых рядах встретить непрошеных гостей. Так бы поступил Аламез, окажись на месте Румбиро, но у старого караванщика и защитника границ с более чем полувековым стажем водились свои идеи, как лучше организовать защиту подвергшегося нападению рубежа.