Юлия Остапенко - Тебе держать ответ Страница 59

Она не ответила, только кивнула.

Дорога обратно казалась гораздо короче. Адриан уже не глазел по сторонам, только упрямо пёр по тропинке вверх. Вилма едва поспевала за ним и скоро начала задыхаться.

— Стой! — крикнула она наконец, вырывая руку. — Да стой же!

Он остановился. Смотрел, как она тяжко переводит дыхание. Потом спросил:

— Почему ты терпишь это? Как ты…

— А что, я могу выбирать? — резко ответила она. — Ты пойми, это же не я их терплю — они меня! И то лишь потому, что я ведьмова прислужница… мологово отродье и ведьмовская прислужница. Что, думаешь, это всё от почтения к твоей леди Алекзайн? Просто они боятся её. И меня бы боялись, если б не бабка. А то видят, что я бабке ничего не делаю, ну и думают, что я ни на что не способна. Другая б на моём месте её давно отравила, а я её кормлю. Вот они и думают, что я ничто, что я это сама со страху…

— А на деле как?

Она отвернулась. Потом сказала глухо:

— Мать меня в колыбели удавить хотела. Она не дала.

Повисла неуютная, нехорошая тишина. Адриан пытался представить, как эта старая карга могла оказаться единственным существом в деревне, имеющим представление о сострадании, и не мог. Потом вспомнил незнакомца из трактира, который даром что был не из деревни, а о сострадании тоже ничего не знал, и снова разозлился. На Вилму — раз больше никого не было рядом.

— Это всё глупо, — выпалил он. — И неправильно, и… просто смешно!

— Тебе, может, и смешно, — сказала Вилма и пошла вперёд. Потом остановилась и, не оглядываясь, тихо сказала: — Извини… я… не права. Я не привыкла просто… Спасибо тебе.

И пошла дальше. Адриан смотрел какое-то время на пыльный подол её платья, на чёрные волосы, разлетевшиеся по плечам. Потом зашагал следом.

Он проснулся наутро с головной болью, как будто и в самом деле пил деревенский самогон и как будто тот и впрямь оказался непомерно заборист. Было пасмурно, в окно задувал ветер. Адриан какое-то время сидел в постели, устало моргая. Он не мог понять, который час. Рано, должно быть, раз Вилма ещё не ворвалась к нему под очередным дурацким предлогом. У Адриана остался осадок после вчерашнего происшествия в деревне. В тот день он больше не видел Вилму — ни её, ни леди Алекзайн. Гильбер сказал, что миледи принимает гостя, и Адриан не стал мешаться — ушёл из дома и до вечера просидел над обрывом, позволяя ветру яростно дёргать волосы и усиленно раздумывая, что ему теперь делать. Ничего так и не придумав, он вернулся в дом, когда уже смеркалось, забрёл на кухню перекусить, а потом почти сразу заснул. Новый день не обещал хоть чем-то отличаться от предыдущего. Надо было делать что-то. Надо было уходить.

Вот только куда?

Адриан оделся и спустился вниз. Дом казался пустым. Свет внизу не горел. Адриан неуверенно направился к двери и почти сразу услышал на лестнице шаги.

Он обернулся, почти уверенный, что это миледи, и тут же застыл, узнав эту тень, этот силуэт — и голос, обратившийся к нему:

— Вы поднялись наконец, юноша? Не чаял высказать вам своё почтение. Позвольте заметить, однако, что спать до полудня в вашем возрасте чревато для здоровья самыми неприятными последствиями… лет через десять. Впрочем, вряд ли вы загадываете так далеко.

— Вы… — Адриан внезапно осознал смысл его слов и переполошился: — До полудня?! Я не знал, что уже так поздно!

— Я тоже — лёг с первыми петухами, знаете ли. Ваша хозяйка оказалась поразительно несговорчивой, и убеждать её пришлось куда как дольше, чем я рассчитывал.

Адриан почувствовал, что краснеет. Кто бы ни был этот человек и что бы ни было нужно ему от леди Алекзайн, это, бесспорно, его и её дело; Адриан не собирался в это вмешиваться, хотя чем он больше думал об этом, тем сильнее краснел. К счастью, в полумраке это вряд ли было заметно.

— Однако мне уже пора. С вашей миледи я попрощался. Вы, я так понимаю, меня проводите? — в голосе незнакомца слышалась насмешка. Адриан не ответил ему и не шевельнулся, когда он прошёл мимо и раскрыл дверь. И только когда дневной свет хлынул в коридор, Адриан наконец увидел этого человека.

Он был выше среднего роста, довольно хорош собой, хотя, пожалуй, полноват, что было несколько странно после его болтовни о здоровом образе жизни. Лицо у него оказалось гладко выбритое, с мягкими, даже вялыми чертами, и потому на нём особенно выделялись острые и живые глаза. У него был характерный нос уроженца юга, хотя выговор по-прежнему казался Адриану незнакомым. Оружия при нём Адриан не заметил.

— Почему вы вчера ничего не сделали?

— Прошу прощения?

— Вчера, — повторил Адриан, не сводя с него глаз. — В трактире. Когда местные стали цеплять… эту девушку. Вам было всё равно?

— Помилуйте, — засмеялся мужчина; улыбка открывала крепкие зубы и пускала лучики от глаз, но создавала неожиданно жёсткие складки в уголках рта. — С чего бы мне вступать на защиту служанки в кабаке? К тому же она, если не ошибаюсь, была с вами.

Адриан закусил губу, но взгляд не отвёл. Мужчина мягко улыбнулся и, подняв пухлую руку, сжал и разжал пальцы.

— Я не воин, мальчик, и не кулачный боец. Я лекарь. Мне надо беречь руки. К тому же ты прекрасно справился сам. Как рука, кстати, не болит?

Адриан машинально перевёл взгляд на свой кулак — и с изумлением увидел ссадины на костяшках пальцев. Будто не веря своим глазам, он недоуменно потёр их — и поморщился от боли.

— Промой, — посоветовал человек, назвавшийся лекарем. — И береги руки.

— Как вы бережёте? — презрительно бросил Адриан.

Улыбка мужчина стала странной.

— Не совсем так. Но все мы должны беречь то, что приносит наибольшую пользу нам и тем, кто нас окружает. У меня это руки. Промой ссадины, не шути с этим. Мне случалось видеть людей, умиравших и от меньшего.

Он нахлобучил на голову шляпу, которую до того держал в руке, и вышел за порог. Адриан, помедлив, ступил следом и смотрел, как кучер выводит для господина коня — рыжего мерина, такого же упитанного и холёного, как и его хозяин. Интересно, что могло понадобиться этому хлыщу от леди Алекзайн? Неужели… неужели она чем-то больна? От этой мысли Адриан застыл. Она была такой бледной, и эти круги под её глазами…

— Загляни к Роджу, — крикнул Адриан, когда лекарь уже повернул коня к воротам.

— Что ты говоришь, мальчик?

— К Роджу загляни. К тому человеку, который… которого я вчера… — Адриан запнулся и решительно закончил: — Которого я поколотил.

— А, — лекарь криво усмехнулся. — Как благородно с вашей стороны, мой лорд. Но в этом нет нужды. Я ещё вчера осмотрел его, когда вы ушли. Это всего лишь вывих.