Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды Страница 59

Неслав осторожно улыбнулся:

— Умен ты, дядя.

Берт Этаван вздохнул. Умен-то умен, а хитрости хватит ли? Неслав встрепенулся. Стрельнул глазами на дверь. Купец насторожился также. Но с улицы не розыскная стража ворвалась, и не писаная красавица вплыла — вошел только среднего роста парень в буром пыльнике, с надвинутым капюшоном. Капюшон повернулся влево, потом вправо: пришелец явно кого-то выискивал. Неслав поднялся и замахал вошедшему обеими руками. Берт посмотрел удивленно. Пока незнакомец пробирался к ним между столами, Неслав сел на место. Заметил удивление Этавана, пояснил:

— Он.

— Кто «он»?

— Проводник.

Проводник свое дело знал. На четвертый день от помолвки пароконные упряжки Этавана пересекли мелкую пограничную речушку. Родственники Берта помахали руками, удивляясь про себя купеческой лихой жадности, и поскорей подались на север. Охота только-только начиналась, погода стояла великолепная. Как в ясный день можно провести обоз мимо зоркого зверья на курганах?

Но миновал рассвет, а потом еще один и еще — телеги с усыпляющим поскрипыванием катились по самой обычной дороге. Ничего не происходило. Четыре личных охранника семьи Этаванов сперва косились на Неславовых ватажников, ожидая подвоха. Правду сказать, дружину Неслав подобрал еще ту: высоченный светловолосый Арьен, за все три дня не сказавший ни слова; в противовес ему, низкий плотный и темный, как грач, Сэдди Салех: «Ваша милость, я, безусловно, Салех. Кто же еще?» — тарахтевший без умолку. Молодой парень по имени Ярмат — как все мгновенно догадались, беглый крестьянин из Великого Княжества — того самого, где сгинул отец Неслава. Синеглазый Ярмат отменно управлялся с лошадьми. Он первый заметил, что левая из второй упряжки хромает. Он же нашел и отпавшую подкову, не поленившись пробежать по дороге добрых два перестрела. К мечу Ярмат не привык: то ножнами ударит соседа, то сам под коленки получит. Но кони слушались его без капризов.

Для перековки живо поставили телеги в круг. Личная охрана и сам Этаван насторожились: ловушки часто начинаются с невинной просьбы подержать-приглядеть. Однако ватажники управились довольно быстро. Четвертый человек, кряжистый бородач Ингольм, оказался кузнецом, у него и инструмент весь был при себе. В его дорожном сундуке сыскалась даже маленькая наковальня — помнится, слуги при погрузке сунудка чуть руки не оторвали. Ингольм живо приколотил отпавшую подкову, а еще две болтавшиеся оторвал и перековал наново. Ярмат скоро запряг, тряхнул золотыми волосами, улыбнулся во все веснушки — и караван покатился дальше.

С последней телеги поднялись две одинаковые заспанные головы: Ульф и Таберг, лесные охотники. Похожи были, словно братья: оба темноволосые, глаза зеленые и чуть раскосые. Оба везли с собой большие луки и по два колчана стрел.

— Что случилось? — вяло спросил Ульф. Кинул мутным взглядом, не обнаружил боевой суматохи, и с тем повалился обратно на сено: его очередь сторожить наступала ночью.

Кроме близнецов-стрелков, на последней телеге ехал старый Тиль, взятый ради лекарской помощи. Каждое утро старик тщательно мыл руки, и долго расчесывал мышиные волосы. И все равно караванщики его сторонились: скрюченный лекарь неизменно напоминал хорька.

Пеструю ватагу собрал Неслав. Рядом с ней люди Этавана выглядели как брус масла перед хлебными крошками: все рослые, сытые, и лицом схожие. Мечи за Бертом носили четыре племянника: Тик, Самар, Горелик и Кан — все такие же зеленоглазые крепыши, как сам купец. У всех русые волосы перехвачены одинаковыми белыми повязками с родовым узором. Пожилой, но еще крепкий, Галь Этайн работал конюхом. Его громадный рост служил поводом для бесконечных шуток: то на телегу кто лишнюю доску положит, «чтобы Галь поместился», то «дедушка Галь, достань птичку, а?» Его сын Первень умел готовить что угодно почти из чего хочешь, и ездил вслед за отцом кашеварить. Седьмой, Тальд — приказчик по железу, кудлатый громила с черной разбойничьей бородищей. Берт знал, что Тальд начитан и вовсе неглуп — это было хорошо. А что Тальд влюбился по уши в дочку Берта, это уже было плохо. Плохо, потому что происходил бородатый приказчик из семьи водоносов. Не за голодранца же отдавать любимое сокровище! Конечно, Тальд не дурак. Лет за пять накопит на вступление в гильдию. Но к этому времени Тайад Этаван наверняка замужем будет.

Впрочем, Берт далеко вперед не загадывал. Его умница дочка держалась со всеми ровно, обходилась вежливыми словами и никого без нужды не горячила пустыми надеждами. Зато Брас — шестнадцатилетняя служанка госпожи Тайад — хохотала и улыбалась за двоих. Вот и сейчас она о чемто выпытывала проводника. Конечно, девкам до всего дело есть! Но сегодня Берт и сам был непрочь проводника как следует расспросить. Только случая все не выпадало. Проводник оставался главной загадкой для книжно-железного купца. Все его поступки, слова — да даже походка и жесты! — отдавали чем-то неуловимо чужим. Этаван очень долго приглядывался к незнакомцу — пока, наконец, не сообразил: проводник сравнивает. Вот хлеб режут — у вас так, а у нас, стало быть, этак. Вот коня запрягают — знакомо, но не по-нашенски. Вот одежда: а это что? А этот крюк для чего? Ах, ножик привешивать, смотри-ка ты… виноватая улыбка по губам: у нас иначе.

Только где же это — «у нас»? Неслав что-то говорил о загадочном городе под Седой Вершиной. Но, по словам самого же Неслава, проводник и там был пришельцем. Нет, пожалуй, Неслав не продаст: как уж там вчерашние крестьяне да кривоглазые лекари — а надеется Неслав только на проводника. Верит ему… Берт удовлетворенно потер руки.

И увидел волков.

Два десятка громадных серых зверей молча поднялись из травы с левой стороны каравана. Племянники схватились за мечи слитным четвероруким движением. Неслав побелел, но заорал совсем не то, что Берт ожидал услышать:

— Убрать оружие! Руки от мечей, все! Живо!

Кони задергались. С задней телеги громко упало ведро. Купец растерянно посмотрел вперед: проводник спокойно сидел на первой повозке, зачем-то оглаживая воротник — словно ничего не происходило. Берт перевел взгляд на волков. Звери глянули на него. Повернулись разом, как по команде, и лениво потрусили в степь, от дороги — как будто вовсе не интересуясь сытыми лошадьми в упряжках.

Неслав выдохнул:

— Счастье наше, что волки догадались зайти с подветра. Учуяли б их кони — разнесли бы все по досочке, путь ухабистый…

— Сам знаю! — огрызнулся Берт. И упустил какую-то очень важную мысль.

Мысли Тайад текли ровно, в такт покачиванию повозки. Появление волков девушка проспала. Брас живо описала громадных зверей: «из-под земли выросли!» Чуткая девчонка сидела тогда рядом с проводником, и потому заметила то, чего не мог заметить Берт Этаван: проводник опасался вовсе не волков.