Кейт Форсит - Пруд двух лун Страница 59

Айен остолбенел. Выпрямившись, он быстро оглядел зал и увидел стройную белокурую девушку, сидящую на одном из шезлонгов, расставленных вдоль стены. На ней было скромное серое платье, волосы прикрывал серый чепец. Она походила скорее на горничную в сельском доме, чем на банприоннса. Рядом с ней сидела женщина с суровым лицом и явно заметной щетиной, торчащей с подбородка.

Айен поклонился, с ничего не выражающим лицом, так грациозно, как только мог. Девушка довольно робко поднялась и сделала реверанс.

— Эльфрида Элиза Ник-Хильд, я имею огромное удовольствие представить моего сына, Прионнса Айена Стратклайда Мак-Фогана, наследника Башни Туманов и всего Эррана. Эльфрида, — дочь и единственная наследница Дитера Мак-Хильда, бывшего Прионнса Тирсолера.

Айен скорее почувствовал, чем увидел, как поза солдат стала еще более застывшей, а худенькая фигурка его невесты напряглась.

— Айен, твоя невеста проделала долгий путь, чтобы соединиться с тобой. Ей нужно отдохнуть перед церемонией, чтобы предстать на ней во всей своей красоте. Свадьба будет сегодня, в семь часов вечера. Подготовься.

Чувствуя, как стремительно забилось его сердце, Айен склонил голову в знак согласия, бросив украдкой еще один быстрый взгляд на свою будущую жену. Все несколько месяцев, прошедшие с тех пор, как его мать сказала ему, что устроила его брак с Ник-Хильд, Айену снились кошмары об огромной энергичной девице, которая обойдет его в верховой езде, в стрельбе и в борьбе. Мак-Хильды были потомками Бертильды, величайшей воительницы, которую когда-либо знал мир, известной своей безжалостностью и огромной силой. Эта Ник-Хильд была маленькой, с острым личиком и огромными испуганными серыми глазами. Айен почувствовал, что нервозность его, как рукой сняло, и осмелился быстро улыбнуться ей, пока его мать была занята беседой с бородатой фрейлиной. К его радости, она улыбнулась в ответ, и ее довольно некрасивое лицо стало нежным и милым.

— М-могу я показать вам ваши к-комнаты, м-миледи? — спросил он.

— Можешь, — отозвалась его мать, бросив быстрый пронзительный взгляд на них обоих. — Она будет жить в твоих комнатах, Айен. Я хочу, чтобы наследник был зачат как можно скорее. Надеюсь, твои комнаты в подобающем виде, чтобы их можно было показать твоей невесте?

Айен залился мучительным румянцем, подумав о побросанной как попало перепачканной в чернилах одежде, о столе, заваленном книгами и бумагами, теперь в пятнах от чернил, о своей неубранной постели.

— Насколько я понимаю, нет, — улыбнувшись, произнесла Маргрит. Она повернулась к бородатой женщине и доверительно сказала: — Говорят, яблочко от яблони недалеко падает. Отец моего сына был захудалым лордом, куда больше интересующимся охотой да тем, как бы зажать в углу очередную приглянувшуюся ему служанку, чем делами государства. Боюсь, что Айен унаследовал его недостатки.

На этот раз Айен покраснел до корней волос, его пальцы невольно сжались в кулаки. Маргрит улыбнулась и проворковала:

— Летите, мои маленькие голубочки. Эльфрида, дорогая, мы должны подобрать тебе какое-нибудь более подходящее платье. Ты выглядишь, как служанка. Я пошлю тебе свою швею. А пока, Айен, постарайся не набрасываться на нее. Она станет твоей всего через несколько часов, вот тогда и лишишь ее девственности. Мы должны быть уверены, что она все еще девица, когда вы будете произносить брачные обеты.

Айен увидел, как девушка залилась краской и смущенно опустила глаза, и с горечью подумал, почему его мать всегда была такой грубой, когда все считали ее тактичной и деликатной. С еще одним коротким поклоном он протянул Эльфриде руку. После недолгого колебания она вложила свои пальчики в его ладонь. Они были холодными и дрожали. Айен подавил побуждение ободряюще сжать их и повел ее в коридор.

По дороге к его покоям они не сказали друг другу ни слова. Айен метался между мыслями о побеге и желанием утешить ее. Лишь уверенность в том, что его мать пошлет за ним в погоню месмердов, удержала его от немедленного бегства. Красный от смущения, он провел ее в неубранную гостиную.

— П-прошу п-прощения, я не з-знал, что вы должны п-приехать.

Она обеими руками сняла свой чепец, скрывавший волосы цвета бледного золота, безжалостно перетянутые на затылке черной лентой. Ее личико было таким маленьким и бесцветным, что эта прическа совершенно ей не шла — глаза казались слишком большими. Когда он протянул руку, чтобы взять у нее чепец, она испуганно сжалась и едва не отшатнулась от него.

Он мучительно думал, что сказать.

— Н-неужели никто из вашей семьи не п-приехал, чтобы посмотреть на вашу с-с... — он на миг запнулся, потом все же выдавил — свадьбу?

Она покачала головой.

— У меня нет семьи, — тихим голосом сказала она. — Все погибли в беспорядках. Моя мать умерла, когда я родилась, а отец — вскоре после нее.

Айен проклял себя за неловкость. Его учили истории и политике всех стран на Дальних Островах. Он знал, что королевскую семью Тирсолера давно свергли, а вместо нее страной управлял Совет, выбираемый из воинов и жрецов. Несмотря на несколько успешных восстаний, поднятых Мак-Хильдами, Совет снова и снова свергал королевскую власть и уже больше двадцати лет непререкаемо правил в стране. Наследник трона, Дитер Мак-Хильд, погиб больше пятнадцати лет назад, пытаясь вырваться из тюрьмы, в которой жил всю свою жизнь. В то время Эльфриде должно было быть около трех лет, ибо сейчас ей было восемнадцать. Она выглядела моложе своего возраста. Он подумал, что она, вероятно, родилась и росла в той же самой тюрьме, что и ее отец, и почувствовал, как в его сердце шевельнулась острая жалость.

В тот же миг Эльфрида подняла глаза. Ее нежные бледные губы были решительно сжаты.

— Филде и Совет отлично обращались со мной. Они кормили и учили меня за счет народа, и я благодарна им за это. Моя жизнь была легкой и безмятежной по сравнению со многими добродетельными людьми, и я возношу благодарности и благословения нашему святому Господу за то, что мне оставили жизнь, несмотря на запятнанное колдовством прошлое моей семьи.

Айен довольно пугливо оглянулся по сторонам, потом громко сказал:

— Я хочу кое-что п-подарить вам, миледи. — Он быстро завел красивую музыкальную игрушку и поставил ее играть вальс. Потом он взял Эльфриду за руку и прошептал ей на ухо: — Вы не можете не п-понимать, что вы — один из последних оплотов м-ма-гии! Не позволяйте, чтобы моя м-мать услышала, как вы г-говорите о своем «запятнанном прошлом». Она будет очень с-сердита, и, п-по-верьте мне, ее лучше не с-сердить.

Эльфрида метнула на него взгляд своих огромных серых глаз и прошептала в ответ: