А. Котенко - Отдел странных явлений: Тайны Черной Земли Страница 59

— Вам нужно лечиться! — противилась жрица, но правительница умоляла девушку выслушать все, что она собиралась рассказать.

— Не поняв меня, вы не в силах помочь…

Жрица восхищенно смотрела на царицу. А та, вздохнув, тряхнула головой, кажется, боль на некоторое время ослабла, и она заговорила быстро и отрывисто. Незнакомая служительница храма отчего-то внушала Анхесенпаамон доверие, и Владычица Двух Земель рассказала очень много интересного о своих родственниках, что не следовало знать простому смертному.

Оказывается, отец ее, Эхнатон, родился волшебником. Ни Аменхотеп III, ни его жена не умели колдовать, их предки тоже не отличались подобным даром, но наследник творил странные вещи: ему была подвластна вода, его не жег огонь, его воле подчинялись цветы, и он читал свитки, не раскрывая их. Тайну Эхнатона знали только его жены, потому что их дети унаследовали от отца каждый по одному дару.

— Меритатон, — начала перечислять царица, — умела оставлять перед взором противника свой образ, гипнотизировать. Сменхкара был повелителем воды: волны Хапри расступались перед ним по его приказу. Мекетатон могла зажечь огонек на руке и идти по темному коридору без светильника. Я — владею магией цветов, а Тутанхамон…

— Стойте, Ваше величество, вы сказали о зачарованном взгляде? — жрица понимала, что не подобает перебивать правителя, но у нее сорвалось.

Анхесенпаамон только грустно вздохнула и, заметив, что Меритатон уже давно нет в живых, продолжила:

— У любимого брата был просвечивающий все взгляд. Приложит он руку к чаше и скажет, что в еду подмешали яд. Или помню ужас такой… Когда Сменхкара убили… Меритатон желала сохранить власть, а любимый брат ей мешал. Она вознамерилась убить его. Уснул мой брат, а сестра к нему в спальню зашла, кинжал почти уже в грудь ему вонзила, а он как схватит ее за руку, глаза не открывая. После этого Хоремхеб и приказал страже казнить сестренку.

— Рентген… — у жрицы дух захватило.

— Рен чего? — подозрительно сощурилась царица, услышав незнакомое слово, а собеседница в ответ лишь мило улыбнулась и поспешила объяснить, что этим волшебным словом у них в храме принято называть способность видеть через предметы.

Только после случая с Меритатон Тут лишился своего дара. Он говорил Анхесенпаамон, что спрятал свою силу то ли в далеком будущем, то ли в другом мире, и что она вернется в случае смертельной опасности.

— Он тогда мучался кошмарами, и я сварила ему эликсир, — закончила рассказ о брате царица, — благодаря этому зелью, мой брат забыл о путешествиях по мирам, если они были, и о своем даре. Но последнее время мне стало казаться, будто эликсир перестал действовать.

— Или кто-то помог…

Царица, казалось, совсем забыла о боли, когда разговор зашел о любимом брате. Тут стал слишком тревожен, он плохо спал по ночам и хватался за любое средство, способное спрятать его душу от нахлынувших кошмаров. Например, утром Его величество очень заинтересовался заморским зельем под названием 'Окрылятор Красного Быка', которое предложил ему черный человек.

При упоминании о чужестранце, жрица невольно улыбнулась, а потом изрекла такое, от чего Анхесенпаамон охнула:

— А вы не допускаете мысли, — учтиво сказала девушка, теребя кончики косичек парика, — что кто-то мог воскресить вашу старшую сестру?

— Как? — лицо правительницы вытянулось от удивления.

— Например, поселив в тело убитой чужую душу, — предложила жрица.

— Невозможно, — отрезала Анхесенпаамон, сжимая руками виски. — Такой ритуал посилен не каждому богу.

Не обязательно! Значит, кто-то все же способен! Служительница храма немного задумалась, подбирая следующую реплику. Но царица опередила девушку:

— От Меритатон отвернулись все боги, они с превеликой радостью лишили бы ее возможности попасть на суд. Поэтому, почтенная жрица, если думаете искать чародейку, делайте это среди живых.

— Хорошо, — согласилась служанка богини, — я обещаю найти проклявшего вас. Только позвольте облегчить ваши страдания.

Царица кивнула. Волна боли тонкой нитью опутала ее голову и с каждым мгновением стягивала череп все сильнее. Глубокие вдохи не помогали, со слезами тоже не становилось легче. Ее величество готова была кричать, но не желала выглядеть слабой перед посланницей богов. Странной, надо сказать, посланницей, которая за весь их разговор не прочла ни одной строки из молитвы, не предложила принести жертву на алтарь. Анхесенпаамон ссылалась лишь на то, что никогда не была знакома со жрицами из Бубастиса.

Девушка развязала белый платок тонкой заморской работы и выдавила из странной упаковки белую круглую штучку. Протянув ее Анхесенпаамон, жрица ласково сказала:

— Проглотите это как можно скорее. Лучше пройдите в храм и запейте нашей водой, а затем помолитесь богам, да защитят они вас и Его величество на долгие годы.

Лицо правительницы просияло и, зажав в кулаке таинственное лекарство, она кинулась в храм, забыв об изнуряющей боли. А спустя несколько мгновений Анхесенпаамон в запыленном платье возвращалась к носилкам, где ее дожидались верные слуги.

— Спасибо вам, жрица богини любви, — поклонилась она перед странноватой девушкой, все еще стоявшей у входа в храм. — Позвольте узнать ваше имя, чтобы и впредь приходить к вам.

— Маш-шу, — улыбнувшись кончиками губ, произнесла она.

— Я запомню.

Она, одетая в легкое полупрозрачное платье, словно бабочка летела к красным занавескам паланкина и не видела, как жрица, тяжело дыша, села на землю под колонной и стянула с себя парик. Слипшиеся от пота светлые волосы, прилипли ко лбу, пот, удерживаемый париком, теперь струей лился по лицу девушки. Она жадно глотала воздух, не способная встать. Ловким движением пальцев, Маша достала из упаковки уже третью за день таблетку анальгина. Только так девушка с севера справлялась с изнуряющей мигренью. К тому же, трудно быть гласом бога, тем более, экспромтом.

Иван открыл один глаз. Потом второй. Полутьма уже окутывала комнату, а последние алые лучи солнца окрасили вид за окном в насыщенный цвет. Программист перевернулся на спину и зевнул, и тут он увидел девушку, что лежала на кровати соседа. В этой египтянке, наряженной в роскошный парик, он с трудом узнал родную сестру.

А девушка-то времени зря не теряла, понял брат. На разведку отправилась, пока он выпутывался у фараона и разбирался с похищением украшений владычицы Двух Земель. Маша перевернулась на бок и тоже открыла глаза.

— С добрым утром, московское время двадцать ноль-ноль, — пошутил брат.