Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой Страница 59

Карлсон сокрушенно вздохнул.

— Ну разве же я знал, что Шеллар эти шарики до сих пор помнит! Ну, нравились они ему, они всем детям нравятся, но кто же знал, что он их на всю жизнь запомнит! Тоже мне, незабываемое впечатление детства…

— Карлсон, — осторожно поинтересовалась Эльвира, — a где это его величество видел тебя с твоими шариками, да еще в детстве?

— Ну… видел, — Карлсон совершенно смутился и не очень уверенно пояснил: — Я… мои родители… они тоже состояли при дворе, вроде тебя. А королевская семья Ортана приезжала к нам в гости. И меня всегда подпрягали развлекать детей, так же, как Мафея. А насчет призраков… пусть болтают. Так даже удобнее. Если вдруг меня увидят, взлечу и притворюсь призраком. Так что, это мелочи. Вот что мне завтра Кантор устроит… Материть, наверное, будет, хуже, чем Шеллар Камиллу. Он на меня еще за ту траву до сих пор злится…

— За какую траву?

— Да было тут на днях… Я травы обкурился, а ему пришлось за мной присматривать… А что такое присматривать за невменяемым магом, можешь себе представить. Меня как понесло… Чуть к Шеллару в гости не ввалился.

— Так зачем же ты принимаешь наркотики, если ты таким становишься? Не надо было траву курить, правильно он на тебя злится.

— У нас пьянка была… А мне пить нельзя. Я от этого еще дурнее становлюсь, чем от любых наркотиков. А совсем трезвым сидеть, когда все пьют — тоже как-то… Да ну их, мои нетрезвые похождения, тоже мне, тема для беседы с дамой! Лучше расскажи что-нибудь про своих подружек, это веселее. Как поживает твоя хинская воспитанница?

— Понятия не имею, — вздохнула Эльвира. — Я же ничегошеньки не понимаю, что она говорит. Не звать же Чена каждый раз, чтобы спросить ее, как она поживает. А по-ортански она пока что знает «здравствуйте», «спасибо», «да», «нет», «хорошо», «плохо», «госпожа», «господин», а также с десяток различных непечатных слов, связанных с процессом размножения. Камилла просветила. Правильно его величество сказал, действительно совершенный гадючник и полный бардак. Хорошо еще, что он общается с ней по-хински и пока не слышал ее успехов в изучении языка, а то я бы виновата осталась. Зато Мафея девочка вогнала в краску, пытаясь у него выяснить всего лишь, какого он пола и зачем у него такие уши.

— Разве он так уж сильно похож на девочку? — удивился Карлсон.

— Так ведь ей сложно различать людей другой расы, — засмеялась Эльвира. — Она даже лица не запоминает, они ей одинаковыми кажутся. Придворных дам она различает по прическам и цвету волос, а из мужчин вообще узнает только короля — по росту, и Мафея — по ушам. Элмара она путает с Лаврисом, а тебя бы запросто спутала с Кантором…

— А откуда ты знаешь, что мы для нее на одно лицо? Она сама как-то сказала?

— Да нет, это мне Чен объяснил.

— А это кто?

— Наш новый придворный мистик, тоже из Хины. Ничего, вроде симпатичный парень… хотя, какой он парень, ему уже за сто, но он просто молодо выглядит. Я с ним общалась несколько раз по поводу этой малышки, и вообще о разных вещах. Он мне жаловался, что ему делать нечего. Хотел было приступить к своим обязанностям, пришел к королю и попросил, чтобы ему было позволено осмотреть его величество и ознакомиться с медицинскими записями прежних мистиков… То есть, чем король болел раньше и тому подобное. И был поражен, узнав, что таких записей не существует вообще, потому как его величество никогда ничем не болел… до того памятного банкета. И сейчас здоров, как четыре лошади. Зато наши придворные дамы срочно все расхворались, и все исключительно по женской части. Только мы с Акриллой здоровы, а остальные — ну просто при смерти. Особенно Камилла.

Карлсон усмехнулся.

— А эта ваша целомудренная, которая в обмороки падает, она после того, что сегодня было, не перестала бояться короля?

— Представь себе, нет. Теперь она его еще сильнее боится. И что самое веселое, его величество велел ей изложить в письменной форме, почему она его боится, и предоставить сочинение к завтрашнему утру. То ли поиздеваться решил, то ли любопытство замучило. Она полдня сидела рыдала над листом бумаги, потом весь вечер доставала нас, чтобы мы ей что-то посоветовали. Камилла посоветовала написать… Что хихикаешь, уже сам понял? Вот именно, что она еще могла посоветовать. А я посоветовала написать кратко: «потому, что дура». Она на нас разобиделась и пошла советоваться к Мафею.

— Ну и чудненько, — обрадовался Карлсон. — Пусть общаются. Может, мальчишка, наконец, наберется смелости, да избавит ее от излишнего целомудрия. А то непорядок получается.

— А когда тут был порядок? — вздохнула Эльвира. — Пожалуй, ты прав, наш король слишком добр к своим дамам и слишком многое им прощает, вот они и творят, что хотят.

— Ничего, — хихикнул Карлсон. — Вот женится он на твоей подружке, она тут наведет воинскую дисциплину. Будете строем ходить и честь отдавать.

— Да что ты говоришь! Не пойдет Кира замуж. Разве что король ее уговорит пожертвовать убеждениями ради блага короны.

— Почему ты так уверена? Она, конечно, пока не поняла, зачем это Шеллар с ней под пальмами уединяется и на ужины приглашает, но я не заметил, чтобы она питала к нему явную антипатию, или чтобы он ей чем-то не нравился, или что-то в этом духе. Наоборот, ей с ним приятно общаться.

— Одно дело — общаться, а замуж — уже совсем другое. Кира к этому относится, мягко говоря, прохладно, и мужчин вообще не особенно уважает. А что до нежных чувств его величества, то она их и не заметит, пока он ей прямым текстом не скажет. Она какая-то патологически верноподданная и в ее понятии король вообще не мужчина, да и человек-то с большой натяжкой.

— О-о! — рассмеялся Карлсон. — Ее ждут великие открытия! Короли едят и пьют, а также, представьте себе, в туалет ходят! А уж когда она увидит, какие у них бывают… что, правда, как два моих?

— Нет, это было художественное преувеличение, — спохватилась Эльвира. — Полтора, не более. И вообще, я уже плохо помню анатомию его величества.

— А мою еще помнишь? — лукаво прищурился Карлсон.

— И твою тоже не помню, со вчерашней ночи не видела.

— Ах, какая же у тебя память дырявая! Наверное, необходимо тебе напомнить.

— И немедленно!

Глава 9

— Как прошел ужин? — поинтересовался Жак, приподнимая крышку сковородки, на которой аппетитно шкварчали плютовые лапки.

— Нормально, — пожал плечами король. Он сидел за кухонным столом и с большим интересом наблюдал за процессом приготовления пищи. С означенным процессом он сталкивался примерно второй раз в жизни, первый был в памятную ночь, когда Шанкар хозяйничал на дворцовой кухне и доверил его величеству подержать ложку. Сегодня же на кухне возился Жак, который зазвал короля на самогон и, узнав, что его величество сегодня позабыл позавтракать и пообедать, срочно решил превратить закуску в ужин.