Линн Флевеллинг - Тайный воин Страница 59

Корин вскочил с места и поцеловал отцу руку.

— Мы готовы, приказывай!

— Ну-ну, я пока ничего не обещаю. Посмотрим.

Последняя перемена блюд состояла из мягких сыров и позолоченных ядер орехов, которые внесли на расписных фарфоровых тарелках, и, пока гости ели, менестрели распевали старинные баллады.

— Гончары Илани придумали славное развлечение, — сказал Солари, когда лакомства были съедены. Перевернув тарелку, он показал королю стих, начертанный с нижней стороны. — На каждой тарелке — загадка или стихотворение, которое обладатель тарелки должен прочесть всем, встав на стул. Если позволите, я покажу.

Под громкий хохот и стук кулаков по столам Солари взобрался на свое кресло и напыщенно, со слезой в голосе продекламировал весьма глупый стишок.

Пришедший в восторг король выступил следующим, прочитав чрезвычайно непристойный стих нежным, слащавым тоном придворных поэтов.

Игра имела огромный успех и продолжалась больше часа. Большинство строф были невероятно грубыми. Тобин покраснел, когда Фарин влез на стол вместо стула и с непроницаемым лицом продекламировал стихотворение о молодой жене, услаждающей любовника на грушевом дереве, в то время как ее дряхлый близорукий муж стоит внизу, прося супругу сорвать побольше самых сладких плодов.

К облегчению Тобина; на его тарелке оказалась загадка. «Какая крепость может выстоять перед огнем, молнией и долгой осадой, но сдастся перед нежным словом?»

— Сердце возлюбленной! — тут же выкрикнул Корин и заслужил одобрительный свист.

— Покажи Тобину великий меч, отец, — попросил Корин, когда забава с тарелками закончилась.

Вперед выступил придворный с королевской перевязью и, преклонив колено, поднес Эриусу меч. Вынув меч из богато украшенных ножен, король поднял его перед Тобином, чтобы мальчик мог полюбоваться чудом. Желтый свет факелов скользил по сверкающей стали, тепло вспыхивал на потертой позолоте драконов, высеченных на изогнутых поперечинах.

Эриус протянул меч Тобину рукояткой вперед, и Тобину пришлось напрячь мышцы, чтобы удержать его: меч был намного длиннее и тяжелее его собственного. Однако эфес пожелтевшей слоновой кости с вплетенными золотыми нитями лег в руку на удивление удобно. Опустив меч острием вниз, Тобин внимательно рассмотрел крупный рубин, вставленный в золотую головку эфеса. На рубине была вырезана королевская печать Скалы. Этот рисунок Тобин часто видел в зеркальном отображении, на восковых печатях в нижней части писем его дяди: дракон Иллиора несет пламя Сакора в лунном полумесяце на своей спине.

— Это тот самый меч, который король Фелатимос дал Герилейн, — сказал Корин, забирая меч у Тобина и поворачивая так, чтобы на лезвие упал свет. — И вот, через много лет, он снова в королевских руках.

— Однажды он станет твоим, мой сын, — горделиво произнес Эриус.

Тобин смотрел на меч, пытаясь представить свою хрупкую непредсказуемую мать в облике воина с этим мечом в руке. Но не смог.

Внезапно, уже второй раз за этот день, он почувствовал пристальный взгляд Нирина. Но гордость пересилила страх. Думая лишь о том ощущении, что породил меч в его руке, он посмотрел в глаза чародею. И на этот раз не Тобин первым отвел взгляд.

Глава 20

Было уже далеко за полночь, когда Солари и компаньоны проводили Эриуса и его свиту из пиршественного зала. Тобин держался поближе к Фарину и подальше от Нирина, когда вся компания с шумом поднималась по лестнице.

Тобин украдкой наблюдал за королем, пытаясь представить этого веселого хохочущего человека героем тех историй, которые он слышал в детстве. Но с таким же успехом можно было пытаться определить рост человека по его вечерней тени.

Впрочем, в одном предупреждении Айи и Лхел он не сомневался — к добру ли, к худу ли, но именно король держал в своих грубых руках воина нить его жизни. Эриус назначил лорда Оруна его опекуном, Эриус отдал Атийон под протекторат Солари. Несмотря на видимость свободы, которой Тобин наслаждался вместе с другими компаньонами, его жизнью в Эро управляли другие. Так было и в замке, только на этот раз Тобина окружали люди, которым он не осмеливался верить. Пока было безопаснее изображать любовь к человеку, которого он принужден называть дядей. И казалось, этот человек — пока — искренне отвечал на его любовь.

Комната короля находилась рядом с бывшей спальней родителей Тобина. Остановившись перед дверью, Эриус хлопнул по ладони Фарина, потом взял Тобина за подбородок и снова всмотрелся в его глаза.

— Великий Свет, я словно снова вижу твою матушку. Какие синие глаза! Как летнее вечернее небо. — Он вздохнул. — Проси любой подарок, мой дорогой. Ради моей сестры.

— Подарок, дядя? Я… я не знаю. Ты и так слишком щедр.

— Ерунда, я хочу подарить тебе нечто особенное.

Все обратили взоры к Тобину. Фарин чуть заметно покачал головой, словно предостерегая. Стоявший среди других оруженосцев Ки усмехнулся и легонько пожал плечами.

Наверное, вино придало Тобину дерзости или, быть может, самодовольная ухмылка Маго.

— Для себя мне ничего не нужно, дядя. Но все же у меня есть одно желание. — Он не осмелился взглянуть на Ки, когда выпалил: — Ты не мог бы жаловать благородное звание отцу моего оруженосца?

— О, это честный подарок, — заплетающимся языком пробормотал Корин. — Ки не хуже любого из нас. И не его вина, что он всего лишь деревенский рыцарь.

Эриус вздернул брови и хихикнул.

— И это все?

— Да, — кивнул ободренный Тобин. — Я сам еще не достиг того возраста, когда мог бы это сделать, поэтому покорнейше прошу твое величество сделать это за меня. Мне бы очень хотелось сделать сэра Ларента герцогом… — Он порылся в памяти, вспоминая принадлежавшие ему земли, которых сам он никогда не видел. Все казались вполне подходящими. — Сирны.

Как только это слово сорвалось с его губ, он понял, что совершил некую ужасную ошибку. Фарин побледнел, а лорд Нирин издал непонятный сдавленный звук. Несколько человек вокруг судорожно вздохнули.

Улыбка исчезла с лица короля.

— Сирна? — Он отпустил Тобина и сделал шаг назад. — Весьма странный выбор для дара. Это твой оруженосец попросил тебя?

Мрачный взгляд, брошенный королем на Ки, заставил Тобина содрогнуться от страха.

— Нет, дядя! Просто я назвал первое, что пришло в голову. Это… это может быть любое другое владение, лишь бы оно соответствовало титулу.

Но Эриус все так же переводил тяжелый взгляд с Тобина на Ки, что-то очень опасное появилось в его глазах. Тобин понимал, что ошибся, но в чем именно состоит его ошибка, не мог даже вообразить.