Охота на маленькую щуку - Юхани Карила Страница 6

Она рванула на середину озера.

И они повторили все представление снова. И затем еще раз.

А потом с Элиной случилась беда. Ее правая нога, теперь уже бесчувственная, неожиданно погрузилась глубоко в топь. Девушка потеряла равновесие и осела задом в холодный мокрый торф. Вскочила и изо всех сил попыталась вытянуть увязшую в трясине ногу. Закричала от боли. Ногу удалось выдернуть, но без сапога. Элина стояла в болоте в одном шерстяном носке на правой ноге. Болото жадно всосало сапог в свою утробу.

Тормоз на катушке завизжал, и леска стала разматываться. Щука устремилась в заросли хвоща.

Элина качнулась вперед, за ней. Однако рыба была на пол-оборота впереди. Леска коснулась зарослей и заскользила по стеблям, рыба продолжала тянуть. Элина подняла спиннинг как можно выше. Леска прошла над передними стеблями, но дальше заросли хвоща поднимались все выше, и леска лишь слегка пригибала стебли, стоявшие единой прочной стеной. Элина прыгнула. Болото отозвалось всхлипом. Прыжок был ошибкой, потому что щуке передалось судорожное движение, и она рванула вперед, совершив полный круг вокруг зарослей хвоща. Больше ничего нельзя было сделать. Леска, обмотавшаяся вокруг препятствия, не поддавалась и в то же время не позволяла рыбе двигаться дальше. Щука начала метаться. Элина на другом конце лески снова дернула и потянула снасть. Хвощ лишь колыхался. Щука продолжала вертеться и биться. И леска не выдержала. Порвалась.

Элина сразу повернулась спиной к озеру. Не стала даже искать свой сапог. Она все это заслужила.

Повернулась и зашагала домой, хромая и тяжело ступая. Ее правая нога горела. Шерстяной носок омерзительно хлюпал. Вокруг вилась беспросветная туча насекомых. Элина чувствовала себя отвратительно.

Дома она сняла мокрую одежду, отнесла ее в котельную, развесила вещи на веревке. Шерстяной носок бросила в мусорное ведро. Осторожно сняла повязку. Бесчувственный распухший палец пульсировал. Она выбросила скотч в мусор и отправилась в душ. Вода еле сочилась из лейки. Элина смотрела на свой изувеченный палец и обтекавшую его струйку воды. На кровь и грязь, на мертвых комаров.

Вытерлась и взглянула на себя в зеркало. Лицо покрывали воспаленные страшные волдыри. Они станут еще страшнее, когда белки, впрыснутые насекомыми при укусах, сделают свое дело.

– Лучше гнуться, чем сломаться, – сказала Элина своему отражению.

И засмеялась. Она всегда терпеть не могла поговорки. Но сейчас это не имело значения – день только начался, а она уже смертельно устала.

Именно такие мучения ей и нужны. Она старалась почувствовать благодарность за них.

Элина дохромала до кухни и включила радио. Диктор сказал, что необычная жара в Лапландии продолжится, а кроме того, ожидаются свирепые ураганы. Элина снова заклеила палец. Обследовала шкафы, отставила в сторону пакеты с мукой и банки, нашла сладкие сухари с корицей. Срок их годности истек в прошлом году. Элина попробовала один сухарь на зуб. Он был твердым, как камень. Положила сухарь в рот, как леденец. Сосала его, извлекая сладость и сидя на том же стуле, что и утром. Слушала радио. Там рассказывали про разные страшные погодные явления и верные признаки конца света.

Элина подумала, что самое время отправиться по магазинам.

Ей надо было купить новую леску у Кейо и каких-нибудь продуктов у Хеты.

2

Элина поехала в деревню. Путь пролегал мимо старых домов, стоявших на берегу реки. Их построили после войны[4] на тех же фундаментах, что и прежние, сгоревшие, дома. В каждом дворе была клетка, в которой лаяла собака, конюшня, амбар и сауна. На крышах хозяйственных построек виднелись сделанные из сетки приспособления для сушки мяса.

Была уже вторая половина дня, и река ослепительно блестела на солнце. Элина переехала мост и свернула на главную улицу деревни. Здесь находилось два магазина – кооперативный продовольственный и товары для рыбалки. Во двор рыболовного магазина Элина первым делом и заехала. Магазин назывался «Блесна», а владел им Кейо. Однажды из Сомеро явился какой-то мужик, который открыл в деревне свой магазин рыболовных товаров. Но конкуренции не выдержал – все ходили только к Кейо.

Во дворе магазина Элина ненадолго осталась в машине, чтобы собраться с силами. Перед ней в уголке ветрового стекла сидел одинокий слепень, упершись передними лапками о прозрачную поверхность и готовый сдаться на милость победителя. Наверное, ему представлялось, что он оказался на Луне. Вокруг – серая поверхность и отсутствие кислорода.

В боковое стекло постучали. Элина вздрогнула.

К окну, пытаясь рассмотреть, что внутри, приник Симо-Говнолюб. В руке у него был спил бревна, к которому Симо приклеил шишки, камешки, деревянные бусины и кусочки лишайника. Получилось лицо какого-то мужичка. По губам Симо можно было понять, что он бормочет: «Купи».

Элина вышла из машины, положила руку старику на плечо и спросила, как дела. «Говенный Дед», – промычал Симо, протягивая ей свою поделку. Элина помотала головой, сказала: «Увидимся позже» – и зашла в магазин.

За прилавком на табурете сидел Кейо и выгибал плоскогубцами лопасть на воблере. «Самого черта хер», – выругался он на непослушную деталь.

Стены магазинчика украшали высушенные головы щук и лососей, под потолком раскинулась старая рыбацкая сеть. В помещении было несколько столов с разложенными на них оленьими черепами. На одном примостилось чучело лисы, увешанное блеснами, а рядом на полу стояла орудийная гильза, в которую поместилась бы целая рука. Из гильзы торчали пластмассовые подсолнухи.

Элина посещала этот магазин ежегодно, и каждый раз здесь появлялось все больше всякой всячины, а рыболовных товаров становилось все меньше. Внутри было жарко. На прилавках стояли вентиляторы, трещавшие на максимальной мощности. Они медленно поворачивались из стороны в сторону, словно радары, а извергаемые ими потоки воздуха раскачивали развешанные повсюду блесны, которые позвякивали на своих крючках.

– Здрасте, – сказала она.

Кейо поднял глаза и посмотрел на посетительницу.

– Смотри-ка.

– Как дела, Кейо?

– Да что. Какие тут дела.

Элина принялась рассматривать товар, размещенный на ближайшей вращающейся стойке. Мормышки, крючки, кольца и вертлюжки для крепления блесен. Она повернула стойку. С другой стороны висели блестящие сорокасантиметровые стальные и черные пятнадцатисантиметровые титановые поводки, упакованные по три штуки. Титановые были дороже.

Она взяла одну упаковку дорогих и положила на прилавок.

Кейо глянул на коробочку и перевел взгляд обратно на свою поделку.

– Еще что-нибудь?

– Новую леску.

– Во как.

– «Плетенка» есть?

Кейо перевернул свой воблер.

– У нас тутова только монофильная.

– Ну, ее тогда.

– Толщина?

– Скажем, нольпятнадцатую.

Кейо опустил руки на колени и уставился на Элину.

– Это к чему тебе такая?

– На щуку пойду.

– Голова-то есть?

Элина засмеялась, но Кейо смотрел на нее серьезно. Позвякивали блесны.

– Ну, тогда двадцатку.

Кейо продолжил возиться с воблером.

– Скажи-ка мне, – пробормотал он и, подняв воблер, уставился в его нарисованные глаза, как будто обращался к нему, а не к Элине, – ты, когда по нужде-то ходишь, в горшок башку суешь?

– Я не помню все