Во благо государства (СИ) - Кун Сергей Страница 6

— Теперь о твоём будущем, — заговорил он наконец. — Видишь, дела у Державы не слишком хорошие. Скорее даже откровенно дерьмовые. Исан’нэ сделала… Сделала очень важные вещи. Правда, и пожертвовала при этом тоже многим. Сведения из провинций не поступают, но будь я бездарь, если никто из наместников не захочет выкроить себе царство. Я их призову к порядку, со временем. Спросишь, как это касается тебя? Ты не готов делать то, что приказано, от начала и до конца, со всем старанием, начинаешь умничать… Такому в гвардии не место. Но благополучие и единство страны для тебя важно, настолько, что ты готов ввязаться ради этого в бой, который заведомо проиграешь. Ты умеешь мыслить самостоятельно, а это редкость. Да, знаю, маги… «Их мудрости», как положено говорить простолюдинам. Чушь! Большинство заучили несколько приёмов обращения с даром, получили медальон, а ума как у моего коня, — выражение лица Регента становилось всё более отрешённым, как будто он то ли пытался не заснуть, то ли просто терял интерес к разговору. — Знаешь, один умный и находчивый человек, поставленный в нужное место, может заменить тысячи воинов. Предлагаю тебе стать одним из таких людей на моей службе. Во благо Державы. Согласен?

Кель’рин даже не стал раздумывать.

— Да, господин регент! Что я должен делать?

— Сегодня — отдохни, выпей вина, беззаботная жизнь так прекрасна! С Лан’нау я всё улажу. А завтра начнёшь готовиться к новым обязанностям. Учиться. Знаю, ты опытный боец… Я в твои четверть века тоже успел пролить немало крови и был готов побеждать когда угодно и кого угодно. Отрядом в бою командовать доводилось?

— Нет. В армии я состоял в эскорте полковника и…

— Ясно. Придётся научиться, хотя это не так уж трудно, если есть голова на плечах. А умеешь отличать, лгут тебе или говорят правду? Незаметно влиять на чужой разум? Эти навыки тебе тоже пригодятся. Допрос-то когда-нибудь проводил?

— Я был воином, а не палачом.

— А ты считаешь, что на допросе нужен палач? Тебе, одарённому? Сразу представляешь пыточный подвал, кнут, дыбу и калёное железо? — Регент продолжал говорить, но Кель’рин заметил, что глаза его постепенно стекленеют. — Ничего полезного так не добиться. Ты можешь потратить день с клещами и иглами, как палач-бездарь… Или… Ты помнишь Нарин’нэ? Она бы просто попросила… Так вот… — он замолчал на полуслове, уставившись в пространство перед собой остановившимся взглядом.

— Всем выйти! НЕМЕДЛЕННО!!! — не крикнула, прорычала, Исан’нэ, с нечеловеческой скоростью бросаясь к ним через зал. Она едва успела подхватить сползающее со стула тело Тай’нина. — Бронзовый сундук, гравировка в виде пламени на крышке, из моей спальни — СЮДА, К ДВЕРИ! Кто войдёт без приказа — убью на месте!

Совсем как в Столице, подумал Кель’рин, выбегая вместе с гвардейцами из малой приёмной. Она точно таким же голосом рычала «Руби их! Быстрее!», когда вела гвардейские роты сквозь ряды мятежников во дворец Владыки, на помощь, уже безнадёжно опоздавшую, загнанным с горсткой верных бойцов в юго-восточную башню Оргруну и Тай’нину.

— А дальше что было? — спросил Кель’рина Урханг, отхлебывая пиво. Они сидели в трактире неподалеку от дворца и за разговором уже успели уполовинить купленный магом небольшой бочонок.

— А дальше мы стояли и ждали. Двое братьев пошли за этим сундуком, еле его приволокли, уж очень тяжёлый. Странный он, кстати, специально зачарован, чтобы даже такие, как я, не поняли, что внутри. Так вот, принесли его, а дальше что делать — только Беспредельный знает, она же запретила входить. Но тут она сама выглянула, лично втащила сундук и снова закрылась. Я тогда, признаться, перенервничал. Только от обвинения в подстрекательстве избавился, а тут в шаге от меня помирает регент, да не пойми от чего. Оцени перспективы! Но! Вот теперь самое интересное. Ждём мы, ждём, открывается дверь, и он выходит, сам, на вид живой и здоровый. Ну и она за спиной стоит, само собой. И говорит, ну ты его знаешь, сожалею, братья-гвардейцы, что устроил это непотребное зрелище, а теперь всё в порядке. И дальше как ни в чем не бывало. Интересно, что с ним хоть было-то…

— А потом?

— Меня он вроде как на сегодня отправил отдыхать. Сходил к себе, потом к капитану. Лан’нау сильно не в духе, отпускать не хотел. И без того, говорит, некомплект боевых магов в роте, так ещё Нарин’нэ постоянно где-то бродит последние дни. А теперь и меня забрали. Обнял на прощание — кости затрещали… Потом решил в город двинуть — тут ты меня и поймал.

— Да, дела. Слушай, с Тайнином точно порядок будет? У нас в роте как узнали, что жив он… В общем, сильно братья радовались. В былые годы он сражался на севере, но его победы помнят везде. Командир он что надо, благослови его предки, с ним не пропадем!

— Ну про то, что с ним там случилось, только она и знает. Но спрашивать у неё…

— А ты сам как думаешь? — наклонился через стол Урханг. — Ты же одарённый, всех насквозь видишь! Должен и в болезнях разных разбираться и всё такое, раненых наших, вон, лечил. Что скажешь?

— Как тебе объяснить, не принято это… — Кель’рин на несколько мгновений задумался, как объяснить не блещущему образованием воину тонкости этикета. — Вот представь, ты важный человек, полковник там или генерал. И тут какой-нибудь новобранец, которому ты сапоги почистить не доверишь, начинает тебя ощупывать, по карманам шарить, в зубы заглядывать. Понял?

— Фрр! Куда уж яснее.

— Вот и у нас не принято к Регенту даром тянуться. А из того, что просто так ощущается, — не могу детали сказать, ты не маг, не поймёшь… Но в общем странный у него дар стал. Искра, у вас её, вроде, «душа» называют, как бы есть, но не как у нас, а как облако, или как рой пчелиный. Может это защита какая-то. Короче, сам ничего не пойму. А с Исан’нэ и того хуже, я её искру, веришь, нет, никогда в жизни не ощущал. Вещь она какую-то носит постоянно. Обруч на голове у неё серебряный помнишь, с сохраняющим камнем спереди? Может он, не знаю. Но эта штука всё время держит на ней пелену. Это такая скрывающая магия, выглядит как густой дым или что-то вроде того. Короче говоря, никак не понять, что под ней. Её сломать, конечно, можно, но сам понимаешь, чем это кончится. О! Ты в гвардии подольше моего, скажи, эта Исан’нэ, она кто? Откуда?

— А тебе-то зачем?

— Странная она. Интересно.

— Ну ты, Кел, спросил… Когда же она появилась? — некоторое время Урханг задумчиво рассматривал кружку, словно надеясь получить какую-то подсказку от пива. — Во, года за два до тебя, вроде бы. Тайнин тогда уже в Высший Совет вошёл, какими путями — одни предки знают. Так вот, он уезжал куда-то надолго, то ли в Карр, то ли на Драконий берег, не помню. И вернулся уже с ней. Братья, которые с ним ездили, болтали, что во что-то они там из-за неё ввязались, дошло до крови. Дело тёмное. Короче, приехала эта Исанэ в Столицу…

— Исан’нэ, а не Исанэ! Твоё произношение меня на костёр загонит! — не удержался Кель’рин. Неспособность девяти из десяти жителей Державы верно воспроизводить звуки не то что Высокого наречия, даже простонародного языка Черногорья, раздражала.

— Как вы сами-то друг друга именуете? — проворчал в ответ Урханг. — Фрр! Язык же сломаешь! Вот скажи, как так, имя у неё ваше, а внешность вовсе не похожая? Мор… — он смущённо замялся. — Этот, как его, прекрасный лик, и вообще…

— Имя наше? — Кель’рин задумался. — Если говорить о традиции, то оно ничего особенного и не означает. Окончание «нэ» не слишком почётное, не Высоких Линий, показывает сильный дар, и только. Если бы у меня была дочь-одарённая от любой местной девицы — мог бы её так же назвать. Хотя дома бы этого в любом случае не приняли.

— Чего не приняли, что ты дочь не так назвал?

— Нет, что назвал вообще. Я же из Высокой Линии. Третий сын старшей ветви Ан’ау’рин! — он старательно, почти по буквам, проговорил её название.

— Анаурин? — безуспешно попытался повторить Урханг. — И что это значит?