Керстин Гир - Таймлесс. Рубиновая книга Страница 6

В этом доме мама выросла. Вместе с братом и сестрой, Гарри и Глендой. Дядя Гарри единственный из всей семьи не переехал в Лондон, он с женой поселился в Глосестершире.

Сначала дом показался мне похожим на дворец. Лесли тоже так думала. Но если проживать во дворцах с большой семьёй, то через некоторое время эти дворцы перестают казаться огромными. Особенно легко искать новое применение лишним комнатам. Например, бальный зал на первом этаже, который тянулся через весь дворец, — в нём прекрасно можно было бы кататься на скейте. Но это запрещено. Это было прекрасное помещение с высокими окнами, гипсовой лепниной и большими люстрами, но ни разу в жизни я не видела, чтобы в этом зале действительно устраивали бал, даже большой праздник, даже вечеринку.

Единственное, что там проводилось — это уроки танцев и фехтования для Шарлотты. В зале была даже оркестровая яма, к ней вела отдельная лесенка. Яма была, конечно, страшно нужным атрибутом, необходимым в современной жизни как рыбке зонтик. Ну, разве что Кэролайн с подружками иногда прятались в тёмных закоулках на лестнице, когда играли в прятки.

На втором этаже располагались вышеупомянутая музыкальная комната, покои леди Аристы и бабушки Мэдди, ванная (та самая, с потайной дверью) и столовая, где каждый день в половине восьмого вся семья должна была собираться на ужин. Между столовой и кухней, которая находилась точно под ней, был встроен старомодный лифт для подачи еды. Ник и Кэролайн иногда тягали друг дружку вверх-вниз с помощью этого приспособления, хотя делать это, конечно же, запрещалось. Раньше мы с Лесли тоже частенько катались таким способом, но уже давно перестали помещаться в кабинку.

На втором этаже находилась комната мистера Бернхарда, кабинет моего умершего дедушки — лорда Монтроуза — и огромная библиотека. На этом этаже располагалась ещё комната Шарлотты. Она находилась в самом углу, и при ней был балкон, Шарлотта не упускала случая им похвастаться. Её мама жила в гостиной и спальне с окнами на улицу.

С папой Шарлотты тётя Гленда была в разводе, он жил с новой женой где-то в Кенте. Поэтому кроме мистера Бернхарда мужчин в доме не было, брата я не считаю. Домашних животных тоже не было, хотя мы просили разрешения завести кого-нибудь. Леди Ариста не любила животных, а у тёти Гленды вообще была аллергия на всё, что покрыто шерстью.

Моя мама, брат, сестра и я, — мы жили на третьем этаже, прямо под крышей. Это были помещения с косыми стенами и двумя маленькими балконами. У каждого из нас была своя комната. А нашей большой ванной комнате Шарлотта вообще завидовала, потому что у них там, на втором этаже, ванная была без окон. А в нашей — целых два. Но мне наш этаж так нравился, потому что здесь мы — мама, Кэролайн, Ник, и я — могли отделиться от этого дурдома. Иногда время, проведённое здесь, казалось настоящим спасением.

Единственное неудобство — мы находились непростительно далеко от кухни, и вот сейчас эта мысль снова пришла мне в голову, когда я поднялась в швейную комнату. Надо было хоть яблочко захватить. Пришлось довольствоваться сливочным печеньем, его наша предусмотрительная мама держала на полке в кладовой.

От страха, что головокружение начнётся снова, я проглотила одиннадцать печенек одну за другой. Я сняла обувь и куртку, плюхнулась на диван и постаралась устроиться поудобней.

Сегодня творилось что-то странное. Вернее, ещё более странное, чем обычно. Было всего два часа дня, а значит, должно пройти ещё около двух с половиной часов, прежде чем я могла бы позвонить Лесли и пожаловаться на свои проблемы. Брат с сестрой не вернутся из школы раньше четырёх, да и мама заканчивает работать около пяти. Обычно мне нравилось оставаться дома одной. Можно было спокойно принять ванну, не дёргаясь, что кто-то будет стучать в дверь и срочно-срочно проситься в туалет. Можно было на полную врубить музыку и громко подпевать, никого не стесняясь. Можно было посмотреть по телевизору то, чего хотелось именно мне, а не вечного «Губку Боба Квадратные Штаны».

Но сегодня как-то ничего не радовало. Даже немножко отдохнуть, и то не получалось. Наоборот, наш диван, место, где всегда было так уютно, казался шаткой доской посреди бурной реки. Только закроешь глаза, как её зашвырнёт в опасный водоворот.

Чтобы немного отвлечься, я встала и попыталась прибраться в швейной. Эта комната была чем-то вроде нашей неофициальной гостиной. Ни тётя, ни бабушка, к счастью, шить не любили, поэтому появлялись у нас на третьем этаже крайне редко. Да и швейной машинки в комнате не было. Зато там стояла узенькая стремянка трубочиста, которая вела на крышу. Крышу мы с Лесли облюбовали для наших тайных посиделок. Оттуда сверху открывался совершенно восхитительный вид, а лучшего местечка для девчачьих секретов и не придумаешь. (Например, тайна о наших мальчишках: что мы с Лесли не знаем ни одного, в которого стоило бы влюбиться.)

Конечно, сидеть там было немного опасно: никакой ровной площадки, только покатые бока крыши из листов железа с солнечной батареей. Но мы же лазили туда не для того, чтобы прыгать на газон и ломать руки-ноги. Ключ от хода на крышу лежал в моей жестяной коробке с нарисованными розами. Никто из нашей семьи даже не подозревал, что я нашла этот лаз, а не то наш тайник ликвидировали бы в один момент. Поэтому приходилось осторожничать, чтобы никто не заметил, как я крадусь на крышу. Там можно было загорать, устраивать пикники или просто прятаться, если хотелось побыть в тишине. Как я уже говорила, этого мне хотелось довольно часто, только вот не сейчас.

Я свернула одеяла, смахнула с дивана крошки от печенья, поправила подушку и сложила в коробку разбросанные шахматные фигуры. Я даже полила азалию, которая стояла в углу комнаты, и прошлась влажной тряпочкой по ночному столику. Потом беспомощно оглядела безукоризненно прибранную комнату. Удалось убить минут десять, а поговорить с кем-нибудь захотелось ещё больше. Может, у Шарлотты там, в музыкальной комнате, снова голова кружится?

А что, собственно говоря, случается, когда прыгаешь из Мейфэра века двадцать первого в Мейфэр века, скажем, пятнадцатого? Когда в этих местах и домов-то особо не было? Может, тогда повисаешь в воздухе? Или со всей силы бахаешься о землю с семиметровой высоты? В муравейник, например? Ах, бедная Шарлотта! Хотя, может, на этих занятиях по тайноведенью её хотя бы летать научили. Кстати о тайнах: у меня возникло какое-то странное чувство, отделаться от которого никак не удавалось. Я пошла в мамину комнату и высунулась из окна. Перед домом номер восемнадцать всё ещё стоял человек в чёрном. Я видела его ноги и подол пальто. Мне ещё никогда не казалось, что третий этаж — это та-а-ак высоко. Со скуки я гадала, сколько метров отсюда до земли.