Олеся Шалюкова - Секретарша для демона Страница 6

— Почему ты не забила его в телефон? — наконец, спросила я.

Подружка упала на диван.

— Чтобы не возникало соблазна позвонить просто так, — отозвалась тихонько Женька.

— Опа, — удивилась я. — Это с чего вдруг?

— Видишь ли, — подружка отчаянно смутилась. — В последний раз, когда мы встречались, мы …

— Какие новости! И что?

— А так получилось, что мы играли в большой компании в фанты. Ну и получилось, что мой фант был станцевать… арабский танец. Для одного из компании, кому потом достанется станцевать на столе румбу.

Досталось ему.

— Ты станцевала? — мне было ужасно интересно.

Женя кивнула. Потом ее щеки залил горячий румянец.

— Женька! Я даже не знала, что ты краснеть умеешь. Что, и после танца что-то было?

И вновь подружка кивнула, больше вопросов задавать я не стала.

Кажется, и без этого догадалась, что именно могло произойти. Вопрос «А как же Олег» с самого начала в голове у меня так и не возник.

Под диваном что-то белело, наклонившись, я вытащила листок с шестью цифрами. Показала Женьке. Та радостно выхватила мою находку и убежала в другую комнату. Я же села за ноутбук и вышла в Интернет.

Надо было отправить всем моим знакомым призыв о помощи и предупреждение. Сарафанное радио — самое надежное средство быстрого донесения информации. То, что она могла исказиться, меня мало волновало. Сплетни, как правило, шли в сторону увеличения «слона», а это могло пойти ситуации только на пользу.

На моем почтовом ящике висело письмо от неизвестного адресата. Я нахмурилась. Защиту на мой компьютер ставил мне знакомый хакер. Пройти письмо от незнакомца могло только в одном случае: кто-то сломал мою защиту!

Подумав, я все же открыла письмо.

«Дорогая, Оксана.

Не удивляйтесь, что у Вас в ящике лежит мое письмо. И не грешите на своего друга. Он тут не при чем. Просто есть другие способы, нетрадиционные, для того, чтобы отправить письмо.

Я прошу Вас, Оксана, об одной услуге. Вы со своей знакомой вмешались в довольно нехорошее дело. Я очень надеюсь, что Вы его оставите. Видите ли, при его расследовании, несколько недель назад погибли двое здоровых молодых людей… от разрыва сердца. Я не желаю Вас пугать, но очень хочу предупредить, что дело смертельно опасное.

Пока еще не поздно, советую Вам его оставить и забыть, как о страшном сне.

Ваш доброжелатель».

Сказать, что я смотрела на экран со все возрастающим удивлением — значит, не сказать ничего. Во-первых, о том, что мы начали новое расследование знали только несколько человек. Но полноты всей информации не знал никто! А тут с такой уверенностью.

Тут мой глаз зацепился за предложение «погибли… от разрыва сердца». Так, кажется, доброжелатель помимо предупреждения подкинул мне еще и ниточку! Найти такое событие было тяжело, но не для того, на чьей стороне — хакер!

Я уже успела пообщаться с Джеем, когда из комнаты показалась.

Женька. В ее глазах плавали смешинки, видно было, что разговор со знакомым поднял ей настроение.

— Итак? — спросила я, поворачиваясь к ней.

— Новости есть трех групп.

— И?

— Хорошие. Плохие. Паршивые.

— О… — я нахмурилась. Паршивыми новостями Женька называла только те, которые грозили обернуться грандиозными неприятностями. — С последних.

— Откуда-то я знала, что ты так скажешь. Итак, в милиции знают о появлении нового синтетического наркотика. Это в принципе, хорошая новость. А теперь паршивые: несколько раз они устраивали облавы. Но кто-то их опережал.

— Так. Кто-то информирует тех, кто этим занимается, о том, что идет облава.

— Ага, — согласилась Женька. — Более того, они бросают товар. В результате, в тех местах, где должен быть наркотик — мука, сахар, соль, глюкоза и так далее…

Слов у меня не осталось. Только мат. Потому что грозило все это не просто большими неприятностями. То, что с такой легкостью бросают товар, сказало мне о том, что его производство обходится настолько дешево, что это даже не считают деньгами!

— Плохо дело, — заметила я.

— Это еще не все. — На губах Женьки появилась нехорошая улыбка. — Сверху пришла директива «спустить дело на тормозах».

А вот это мы уже проходили. В прошлый раз на расследовании была та же ситуация. Единственный, кто устоял на ногах и не лишился должности, был как раз тот таинственный «наверху».

— А твой мент?

— Не послушался. И пытается раскрутить это дело. Он готов поделиться информацией при личной встречи.

— Что ты тогда делала все это время?

— Договаривалась о ней! — засмеялась Женька.

Весело покачав головой, я попрощалась с ней и ушла, так и не сказав о письме. Я поторопилась в свой клуб, где меня уже ждали. А подружка начала подготовку к своей встрече.

Клуб встретил меня тишиной. Не горела неоновая вывеска, сенсей редко ее включал. Вообще о нашем месте знали очень немногие, элита боя. Сюда меня привел отец. Спецназовец. Погиб, в одной из опаснейших операций, во время обезвреживания группы террористов.

Я вздохнула, вспоминая. Карим был мной поначалу недоволен. В группе я была одной единственной девушкой и демонстрировала откровенно плохие результаты. Я не хотела учиться здесь. Мне было все равно.

Сенсей бился со мной два долгих месяца. А потом я случайно попала на тренировку старшей группы и влюбилась навсегда … в винтовку, с оптическим прицелом. Карим понял, что я попала. С той поры, он не мог на меня нарадоваться. От моего «начала» осталась только кличка «Блонди».

Карим менять ее не стал, и этим самым дал мне еще один, очень важный урок — иногда выгодно быть глупой наивной девушкой — блондинкой.

Я прошла по коридору, привычно предъявив пропуск. Вообще, в одном здании с нами размещалась элитная школа бойцов спецназа. Карим был в ней инструктором, но предпочитал туда не заходить без особой надобности. Ему сдавали экзамены по бою и стрельбе. Считалось невероятно престижным сдать экзамен на «хорошо». В свое время я его сдала на «отлично».

Теперь я приезжала сюда два раза в неделю на два часа, занималась, общалась с Каримом и друзьями. Одновременно со мной иногда попадал.

Каспля — он перешел от Карима в школу спецназа, да так там и остался.

Вначале в качестве курсанта, затем инструктором.

Сенсей встретил меня на пороге. Как единственная девушка я имела право на такую привилегию. Кажется, наставник сразу же понял, что я опять во что-то влипла. Ума не приложу, как у него это получалось!

— Здравствуй, Блонди.

— Сенсей, — церемонный поклон стал определенной традицией, нарушать которую я не собиралась.