Лоис Буджолд - Священная охота Страница 6

— Дадите ли вы мне слово, — обратился он к леди Йяде, — что если я облегчу ваше заточение, вы не попытаетесь бежать?

— Конечно, — ответила девушка, словно даже несколько удивленная тем, что ему понадобилось ее об этом спрашивать.

Ингри повернулся к управителю.

— Поместите леди в удобную комнату. Верните ей все ее вещи и найдите приличную служанку, если здесь таковую можно найти, чтобы помочь собраться в дорогу. Мы выедем в Истхом, сопровождая тело принца, завтра на рассвете.

— Да, милорд, — ответил Улькра, с облегчением склонив голову.

Ингри пришла неожиданная мысль.

— Скажите, управитель, не сбежал ли кто-нибудь из людей принца после его смерти?

— Нет, милорд. Почему вы спрашиваете?

Ингри неопределенно повел рукой, не желая раскрывать причину своего любопытства. Настаивать на ответе Улькра не решился.

Ингри поднялся на ноги. Его мышцы, казалось ему, также громко протестуют против любого движения, как и скрипучая кожа дорожной одежды. Леди Йяда благодарно поклонилась ему и последовала за управителем. Прежде чем свернуть на лестницу, она оглянулась через плечо и бросила на Ингри серьезный доверчивый взгляд.

Его долг — доставить ее в Истхом. Только и всего. Передать в руки… вовсе не дружественные руки. Пальцы Ингри стиснули рукоять меча.

«Только и всего».

Глава 2

Кортеж выехал из ворот замка в предрассветном тумане. Ингри приказал шестерым гвардейцам Болесо ехать впереди крестьянской телеги, которая лишь из милосердия могла быть названа катафалком, и шестерым — позади. На телегу взгромоздили поспешно сколоченный длинный ящик, наполненный солью грубого помола, которая должна была уберечь тело от разложения, — это и стало последним ложем принца. В грустной попытке придать процессии торжественность рыцарь Улькра велел накрыть гроб оленьей шкурой и увить опоры навеса над ним траурными лентами — взамен балдахина, который едва ли выдержал бы ухабы на местных дорогах. Если солдаты и попытались начистить оружие ради своей печальной вахты, их усилия пропали незамеченными в густом тумане. Ингри больше следил за тем, чтобы ящик привязали к телеге крепкими веревками.

Возница, которого выбрал Улькра, был местным крестьянином, хозяином и телеги, и запряженных в нее коней; он умело преодолел первые опасные повороты узкой дороги. Рядом с ним сидела его угрюмая жена, ловко управлявшаяся с деревянным тормозом, заставлявшим колеса отчаянно визжать на спусках. Эта степенная пожилая женщина окажется лучшей дуэньей для пленницы, подумал Ингри, чем чумазая и перепуганная служанка, которую предложил было Улькра; к тому же за женщинами присмотрит и возница. Инфи доверял собственным солдатам, но хорошо помнил о засове с внутренней стороны двери временной темницы; что бы ни думала по этому поводу леди Йяда, Ингри не сомневался: Улькра совсем не случайно выбрал именно такое помещение.

Побеленные стены и острые зеленые черепичные крыши башен замка растаяли, как сон, среди серых призраков деревьев. Дорога расширилась и сделалась более прямой. Ингри молча отсалютовал двоим своим солдатам, замыкавшим процессию, и направил коня мимо повозки и сопровождающих ее людей принца туда, где четверо его воинов окружали леди Йяду.

Пленница ехала на собственной лошади — то ли из конюшен графа Хорсривера, то ли подаренной ее семейством. Это была изящная гнедая кобыла, чистокровная и явно очень резвая. Она застоялась в конюшне и теперь танцевала и фыркала, нервно прижимая уши. Вздумай леди Йяда дать кобыле шпоры и поскакать в сторону от дороги, догнать ее было бы нелегко. Впрочем, всадница пока не проявляла никаких поползновений сделать это; она ловко сидела в седле, изредка натягивая поводья, чтобы не позволить своей лошади обгонять остальных. Этим утром леди Йяда была одета, как подобает знатной даме, выехавшей на охоту: в коричневый отделанный золотистой тесьмой жакет и юбку с разрезом, из-под которой выглядывали начищенные сапожки. Ее строго зачесанные назад волосы удерживала вязаная сеточка, а легкий шарф цвета сливок скрывал темные отпечатки пальцев Болесо на шее.

В намерения Ингри не входила праздная болтовня с пленницей, поэтому он ограничился вежливым кивком и направил коня к голове колонны. Некоторое время все ехали молча. С ветвей деревьев капала влага, и мелодичное журчание пересекавших дорогу ручьев, для которых были проложены трубы из выдолбленных древесных стволов, казалось таким громким, что его не заглушали ни скрип колес, ни удары копыт. Кортеж миновал последний поворот, дорога стала ровнее, лес отступил, и неожиданно путники оказались на залитом светом пространстве.

Солнечные лучи лились сквозь брешь в горной гряде на востоке, превращая влажный воздух в расплавленное золото и окрашивая дальние склоны яркой зеленью. О присутствии человека — вероятно, артели углежогов — говорила единственная струйка дыма, поднимавшаяся над густыми чащами, окружившими деревушку и распаханные вокруг нее поля. Этот пейзаж не слишком порадовал Ингри. Мрачно оглядев грязную дорогу впереди, он придержал коня, чтобы убедиться: кортеж благополучно миновал последние деревья. Когда Ингри снова развернул коня, он оказался рядом следи Йядой.

Она смотрела вперед, и в ее глазах, которым яркий свет придал золотисто-карий оттенок, читалось спокойное удовольствие.

— Как же сверкают эти холмы! Я просто обожаю предгорья — между безжизненными вершинами и обработанными полями равнин.

— Здесь опасная и не слишком гостеприимная местность, — ответил Ингри, — но как только мы минуем пустоши, дорога станет лучше.

Леди Йяда искоса взглянула на Ингри и приподняла брови, увидев кислое выражение его лица.

— Вам не нравятся здешние места? Земли, составляющие мое приданое, столь же пустынны — они лежат к западу отсюда, там, где горы понижаются. — Она поколебалась, прежде чем продолжить: — Мой отчим разделяет ваше мнение об этих безлюдных дорогах, что и неудивительно: он горожанин, главный строитель храма в Баджербридже, и больше всего любит деревья в виде балок, досок и дров. Он всегда говорит, что лучше бы я сделала приданым свое лицо, а не те мрачные леса. — Леди Йяда неожиданно поморщилась, и свет в ее глазах потух. — Он так радовался, когда одна из моих теток Баджербанк нашла мне место в свите принцессы — благородной графини Хорсривер. И вот теперь…

— Он рассчитывал, что под присмотром принцессы вам будет легче заполучить супруга?

— Что-то в этом роде. Он надеялся, что мне улыбнется удача. — Леди Йяда пожала плечами. — Только я уже успела понять, что высокородные лорды интересуются приданым еще больше, чем сельские дворяне. Мне следовало предвидеть… — губы девушки твердо сжались, — следовало рассчитывать скорее на знатного соблазнителя. Врасплох меня застали еретические обряды и явное безумие принца.