Сергей Крускоп - Ночь дракона Страница 6

Подземная полость, как это часто бывает, имела искусственное происхождение. Вероятно, когда-то ее вырубили в скале гномы: то ли разрабатывая некую ценную, но быстро иссякнувшую жилу, то ли просто решив здесь поселиться. Принцесса даже пожалела, что во время своих прогулок ни разу не заглядывала сюда и не знала раньше о существовании в этом районе подземных сооружений: насколько она могла судить, дракон унес ее от замка не так уж и далеко, и уж точно не за пределы Фиерона. Благодаря стараниям гномов в подземелье были ровный пол (в далеком прошлом, возможно, даже отполированный), вертикальные стены и сводчатый потолок. Вход в пещеру был настолько узким, что дракон с трудом смог в него протиснуться, но далее подземелье расширялось саженей до четырех. Все его пространство казалось чисто выметенным. Пещера освещалась через два прямоугольных окна, прорубленных в потолке. Поскольку через потолочные окна внутрь проникал не только свет, но и небесная влага, строители позаботились и об аккуратном водостоке, так что сырости в подземелье не наблюдалось.

– Ну чего встала, проходи! – ворчливо подогнал принцессу ящер.

Оказывается, это была только своего рода прихожая. Дальше пещера терялась в темноте. Драконья голова появилась над плечом замершей на пороге девушки. Ящер приоткрыл пасть и дыхнул. Бледно-голубое облачко вылетело из его пасти и умчалось вдоль стены куда-то вдаль. На его пути один за другим с треском вспыхнули воткнутые в настенные ниши факелы и запылали ровным светом.

– Здорово! – искренне восхитилась принцесса (любознательность в конце концов помогла ей превозмочь страх). И честно добавила: – А я всегда думала, что в драконьих пещерах темно и сыро.

– А что же мне здесь – на ощупь ходить прикажешь? – возмутился дракон. – Вы, люди, неоправданно эгоцентричны, даже эгоцентричнее других рас.

– Извините, – смутилась девушка. – Я не хотела вас обидеть. Просто очень мало кто знает, как на самом деле живут драконы.

– Ладно, – дракон несколько смягчился. – А насчет сырости и затхлости – есть среди нас и такие любители, обленившиеся вконец! Куда же тебя определить? А, пожалуй, вот сюда.

И он мордой подтолкнул принцессу в боковой проход, повторив там свой фокус с факелами. Теперь девушка оказалась в прямоугольной комнате, прилично освещенной и даже располагавшей некой «обстановкой» в виде пары-тройки огромных сундуков и не менее внушительного дивана. Каким образом дракон его сюда затащил, было столь же непонятно, как и зачем он это сделал – диван хоть и был большой, но для ящера точно не годился. Поскольку крылатая рептилия явно не собиралась присаживаться на этот предмет мебели, то принцесса сделала это беззастенчиво. Диван оказался на удивление удобным и мягким.

– Ну и как тебя зовут, дитя человеческое? – дракон присел на задние лапы, для равновесия упираясь в пол кончиками пальцев на сгибах крыльев.

– Лисса, – отозвалась принцесса.

– Лисса? – удивился ящер. – Вроде ж какое-то другое имя было… – проворчал он себе под нос.

– Что? – не поняла девушка. Но дракон не ответил, пристально изучая пленницу.

– Скажите, – начала Лисса, – если вы меня есть не собираетесь, зачем вы вообще меня похитили?

– А еще что тебе рассказать? – поинтересовался дракон.

– Ну вообще-то я бы с удовольствием послушала про жизнь драконов. А то ведь в книгах про вас почти ничего нет, даже у Достоя лишь отрывочные сведения…

– А ты что, – дракон с сомнением наклонил голову, – еще и книги читаешь?

– Ну да, – принцесса несколько удивилась такому вопросу. – А что, это предосудительно? Кстати, я тут недавно начала читать сочинения барона Жувье о слоях земных – так вот, он пишет…

– Стоп! – сказал дракон. – Если ты такая книгочейка, вот тебе развлечение на первое время, – он подцепил когтем крышку одного из сундуков. – Поройся тут: глядишь, и найдешь для себя чего интересного.

«Вот оно – драконье богатство!» – подумала Лисса. В сундуке – размером с хороший шкаф – лежали стопки книг: старые фолианты в толстых кожаных переплетах с рельефным тиснением и более новые тома, с выдавленными на обложках названиями. Принцесса взяла в руки одну из книг и осторожно сдула с нее пыль. «Сочинение славного патера Грегия об опытах над цветным горошком, с рассуждениями о причинах наследования черт», – прочитала она.

– Вот и просветись, – сказал дракон. – Захочешь пить – в соседнем приделе родник из стены течет. А я пойду вздремну.

– Постойте, – спохватилась Лисса. – А вас-то как зовут? Извините, что не спросила раньше, это было с моей стороны невежливо.

– Ты что, еще и вежливая? – удивился дракон, оборачиваясь. – Зови меня Анк'ан-Гуэррой – более полное имя все равно не выговоришь.

– Так вы что, дракониха? – внезапно догадалась Лисса.

– Я предпочитаю «драконесса», – отозвался ящер уже из глубины основной галереи.

Я выехал к подножию облесненных холмов часа через четыре. Здесь заканчивались обычные для Фиерона дубы и вязы и начинался частый сосняк, выделявшийся сейчас среди прочих лесов темной зеленью крон. Его стволы, черные на уровне глаз и темно-янтарные у вершин, обступили старую заброшенную дорогу бесконечной колоннадой. Сосны, единственные деревья, хорошо чувствующие себя на этой каменистой почве, устлали всю землю толстым упругим матрасом из опавшей хвои.

Дорогу строили гномы – строили давно и на века, как этот подгорный народец вообще склонен строить все. «Забавно, – подумал я. – Гномы – единственная раса, чей век почти так же короток, как и людской (человеческие маги и то живут заметно дольше). Но именно их строения прочнее и долговечнее всех. Может, у гномов в этом воплощается мечта о бесконечности существования?» Так или иначе, но за все эти годы дорога, построенная эльфами, уже давно бы заросла и разрушилась, а построенная людьми – и вовсе перестала бы существовать даже как направление. И лишь гномий тракт, ведущий к поселению, заброшенному сотню лет назад, оставался не только различимым, но и относительно проезжим. Особенно для путника, привыкшего обходиться вообще без каких-либо трактов, да к тому же сидящего на коне, который давно махнул копытом на причуды своего хозяина.

Кусты калины и бересклета, все-таки выросшие и на «вечном» гномьем тракте, внезапно оборвались, и лишь крошащиеся в пыль обугленные стволики пересекали границу пространства, на котором поработало драконье пламя. Дракон выжег участок вокруг своей пещеры, спалив и кусты, и сосновый подрост, и подушку из хвои, дабы обеспечить себе место для беспрепятственного взлета, удобной посадки и солнечных ванн, до которых охочи все рептилии.