Брендон Сандерсон - Город богов Страница 6

— О, горе нам… — протянул Эйш. — Вы знаете, госпожа, ваш отец особенно просил меня постараться уберечь вас от неприятностей.

Сарин улыбнулась.

— Ты ведь сам знаешь, что эта задача невыполнима. Идем, нам предстоит встреча с моим новым отцом.

Всю дорогу Сарин просидела молча, прислонившись к окну кареты и рассматривая Каи. В ее голове вертелась одна и та же мысль: «Зачем я здесь?» Когда она говорила с Эйшем, ее голос и доводы звучали уверенно, но принцесса давно научилась скрывать свои страхи. Сарин прекрасно понимала, что ее неспроста одолевает вызванное смертью Раодена любопытство. Это чувство помогало ей отвлечься от неловкости и неуверенности в себе: в глубине души Сарин считала себя долговязой, нескладной, несколько бесцеремонной женщиной на закате своей привлекательности. Двадцать пять лет — ей следовало найти мужа много лет назад. Раоден был ее последним шансом.

«Как ты посмел помереть в такой момент, принц Арелонский!» — кружила в голове Сарин отчаянная мысль. Ирония ситуации только подливала масла в огонь. Следовало ожидать, что именно этот человек, начинавший ей нравиться, умрет прежде, чем им доведется встретиться. И теперь она оказалась одна в незнакомой стране, в политической зависимости от короля, которому не доверяла. Принцессой начало овладевать уныние.

«Ты и раньше была одинока, — напомнила она себе. — Справишься и сейчас, надо только отвлечься от грустных мыслей. А скучать тебе не придется — перед тобой новый двор, который необходимо пристально изучить. Наслаждайся тем, что имеешь».

Со вздохом Сарин подвела итог раздумьям и вернулась к созерцанию города. Несмотря на годы, проведенные по поручениям отца в дипломатических миссиях, в Арелоне ей бывать еще не приводилось. Со времен падения Элантриса остальные государства наложили на страну неофициальный карантин: никто не знал, чем загадочный город навлек на себя проклятие, но все боялись, что элантрийская болезнь окажется заразной.

Так что оживленность Каи приятно удивила Сарин. Улицы кипели жизнью, но при этом на них поддерживались чистота и порядок. Люди хорошо одевались, и она не заметила ни одного нищего. По одной стороне улицы шагала группа одетых в голубые мантии жрецов Корати, сопровождая человека в странной белой мантии. Сарин наблюдала за непонятной процессией, пока она не завернула за угол.

Также Каи не выказывал признаков экономических трудностей, от которых должен был страдать Арелон. Повозка миновала дюжины обнесенных оградами особняков, построенных в разных стилях. Одни щеголяли просторными пристройками и высокими крышами, характерными для архитектуры Дюладела. Другие больше напоминали каменные крепости, каким-то чудом перенесенные с воинственных земель Фьердена. Тем не менее все особняки отличала одна общая черта — от них так и веяло богатством. Простой народ мог голодать, но Каи, обиталище арелонской аристократии, подобные пустяки не коснулись.

Только одна угрожающая тень нависала над городом. В отдалении возносились огромные стены Элантриса, и от взгляда на их внушительные контуры Сарин пробирала дрожь. Всю свою сознательную жизнь она слышала рассказы об Элантрисе: о былой магии и ужасах, обитавших теперь на его черных улицах. Какими бы роскошными ни казались дома вокруг, каким бы богатством ни кичился Каи — мертвый город по соседству служил неотступным напоминанием, что дела в Арелоне далеки от полного благополучия.

— Не могу понять, почему они вообще здесь живут? — спросила Сарин вслух.

— Госпожа? — откликнулся Эйш.

— Почему король Йадон решил построить свой дворец в Каи? Зачем выбирать город, который так близок к Элантрису?

— Можно предположить, что причины в основном экономические. На северном побережье Арелона не так уж много подходящих портов, а этот — самый дальний.

Сарин кивнула: действительно, залив, образованный рекой Аредель при впадении в океан, представлял собой завидное место для порта. Но тем не менее…

— Вполне возможно, что причины кроются в политике, — продолжала размышления принцесса. — Йадон пришел к власти в неспокойные времена; вероятно, он решил, что близость к прежней столице прибавит ему веса.

— Все может быть, госпожа, — ответил Эйш.

«И какая, по сути, разница», — добавила про себя Сарин. Уже давно стало очевидным, что длительное обитание поблизости от Элантриса (или элантрийцев) не увеличило шансы жителей Каи на то, что шаод произойдет именно с ними.

Сарин отвернулась от окна и посмотрела на парящего рядом Эйша. До сих пор она не заметила ни одного сеона на улицах Каи, хотя этих созданий, считавшихся древними порождениями элантрийской магии, в Арелоне должно было обитать гораздо больше, чем у нее на родине. Эйш беззвучно висел над соседним сиденьем и не реагировал на ее пристальный взгляд. Если хорошенько прищуриться, то можно было разглядеть светящийся эйон в центре его сияния.

— Хотя бы договору ничего не угрожает, — произнесла Сарин после долгого молчания.

— При условии, что вы останетесь в Арелоне, госпожа, — ответил ей глубокий голос Эйша. — Так оговорено в контракте. Пока вы живете здесь и храните верность своему супругу, король Йадон обязан соблюдать договор с Теодом.

— Пока я храню верность мертвецу, — вздохнула Сарин. — С мужем или без, но мне придется остаться здесь.

— Как пожелаете, госпожа.

— Нам необходим этот союз. Влияние Фьердена усиливается с невиданной скоростью. Пять лет назад я бы сама утверждала, что нам нечего волноваться, что фьерденским жрецам никогда не стать значительной силой в Арелоне. Но сейчас… — Сарин покачала головой. Падение республики Дюладел многое изменило. — Нам не следовало отдаляться от Арелона, Эйш, — продолжала она. — Наладь мы твердые связи с арелонским правительством десятилетие назад, я бы не очутилась в теперешнем положении.

— Ваш отец боялся, что их политическая неразбериха переметнется в Теод, — напомнил Эйш. — Не говоря уже о реоде — ни у кого не было уверенности, что случившееся с элантрийцами не затронет и обычных людей.

Ход кареты начал замедляться, и Сарин вздохнула, позволив беседе замереть. Ее отец тоже считал Фьерден угрозой и понимал, насколько важно восстановление старых связей, поэтому она и приехала в Арелон.

Ворота дворца распахнулись перед экипажем. С друзьями или без, но она здесь, и Теод рассчитывает на нее. Ее задачей будет подготовка арелонцев к грядущей войне, которая с падением Элантриса стала незбежной.

Арелонский король Йадон — теперь и названный отец Сарин — отличался худощавостью и жесткими чертами лица. Он совещался с группой придворных, и около пятнадцати минут принцессе пришлось простоять незамеченной, пока король не соизволил приветствовать ее кивком головы. В глубине души Сарин не возражала против ожидания: оно давало ей шанс понаблюдать за человеком, который теперь вправе рассчитывать на ее лояльность. Тем не менее подобное обращение глубоко задело ее чувство собственного достоинства. Как теодская принцесса она заслуживала если не грандиозного приема, то, по крайней мере, соблюдения протокола.