Ральф Шеппард - Зло Валузии Страница 6

— И куда же девалось все это великолепие?— осведомился Конан. Ему уже не раз приходилось слышать за годы своих странствий легенды о неведомых пышных цивилизациях, которые поглотили разверзнувшиеся земные недра или бурные морские волны. В данном случае его интересовало лишь золото и драгоценности сгинувших народов. Сейчас бы ему очень даже пригодилась хотя бы веточка из чудесных Золотых садов Древних.

— Увы, Конан,— вздохнул Акулан,— Древние прогневали и грозных богов, ибо вели жизнь неправедную и непотребную. Они погрязли в роскоши и разврате и проливали потоки крови не ради добывания пищи, а ради развлечения. Они нападали на окрестные племена и обращали их в рабство, а затем заставляли их сражаться друг с другом и с дикими зверьми на аренах. Они свозили в свои города чудовищ со всех концов света. Говорят, что и этих чудовищных морских быков они привезли с севера и держали в огромных прудах. Они скармливали им пленных и считали, что делают это во славу своих богов. Но богам были неугодны их гнусные дела, и они прогневались, и тогда страну Древних поглотило море.

— Ну, а тебе-то откуда все это известно? Клянусь Кромом, что ты ни разу в жизни не видел ни одного города, а уж тем более — арену, где рабов заставляют драться друг с другом и натравливают на них всяких чудищ!— Конан вспомнил мрачные казармы Халоги и страшный Империум-Цирк в Луксуре и невольно вздрогнул. Богам было угодно тогда, чтобы он выжил в этих чудовищных мясорубках. Чего нельзя было сказать о сотнях и тысячах остальных — менее сильных и удачливых.

— А ты, Конан, считаешь, что наш народ всегда жил в норах и питался алпачьим мясом?— усмехнулся Акулан.— То, что ты видишь,— это только жалкие остатки некогда грозных и могущественных воителей. Наши племена — лишь осколки народов, у которых тоже были свои государства. Но Древние разгромили все державы вокруг — многие были перебиты, а остальные попали в рабство. Наше племя — потомки тех рабов, которые чудом сумели спастись бегством из страны проклятых нелюдей. Да, нелюдей, людьми их назвать нельзя, столь уродлив был их образ. Хвала Вечному Небу за то, что уничтожило это нечестивое племя! Лишь немногие из наших предков — отважные, сильные воины — сумели бежать из этой жуткой страны. Они-то и оставили нам предания обо всех ужасах, которые им довелось пережить.

Конан слушал старика с большим интересом. Ему и раньше приходилось слышать о том, что на дне моря Вилайет лежат затонувшие города и несметные сокровища. Он вспомнил о Сарпедоне — городе, покоящемся на дне и найденном его пиратами с помощью колдуна Кроталуса. Очевидно, Сарпедон был одним из тех городов Древних. Еще тогда Конан подозревал, что его погибшие жители не принадлежали к человеческому роду. Теперь эти подозрения полностью подтвердились.

— А затем,— продолжил свой рассказ Акулан,— страна Древних затонула, и горная цепь, отделявшая ее ранее от северных стран, превратилась в прибрежные утесы. Когда остатки нашего некогда великого народа переселились в эти края, в пещерах обитали лишь жалкие горстки Древних — те, что успели спастись от ярости потопа. Наши предки безжалостно истребили их, и с тех пор мы живем здесь, охотясь на алпачей и сражаясь с Великими Быками, которые вырвались на волю из зверинцев Древних во время катастрофы...

Конан и его спутники продолжили свой путь в молчании. Бесстрастные, смуглые воины, чьи далекие предки когда-то столкнулись с дочеловеческим народом, сжимали в руках факелы, горючим веществом которым служила ворвань. Яркие сполохи огня метались по мрачным, сырым сводам туннеля. И тут Конан сообразил, что вся эта система коридоров и ходов — не что иное, как заброшенная штольня. Именно здесь Древние добывали свои сказочные сокровища. Конан стал внимательно вглядываться в склизкие сырые стены, смутно надеясь, что где-нибудь блеснет прожилка золота или вкрапление изумрудов. Но, увы, древние старатели потрудились на славу и выгребли из недр все подчистую.

Небольшой отряд продолжал свой путь по мрачному лабиринту. Кое-где на лицо Конана падал солнечный луч, и, поднимая голову, он видел над собой колодцы, выходившие на поверхность.

— Эти коридоры выходят не только наружу,— заметил Акулан. Как раз в этот момент перед ногами у них зачернел провал. Конан наклонился над ним и увидел колодец, уходящий далеко вниз, и вырубленные в скальной породе ступеньки, теряющиеся в темной бездне.

— Мы даже и не пытаемся спуститься по этим ступеням,— прошептал Акулан, опасливо обходя зияющую дыру, напоминавшую вход в преисподнюю Сандры.— Неведомые чудовища обитают там, в этой бездне. Иногда по ночам они поднимаются наверх и...— Тут пожилой воин замолчал.

Конан не стал допытываться у него, какие черные силы бродят по этим жутким коридорам, когда в них гаснут факелы и меркнет дневной свет, пробивающийся из дыр, ведущих наверх. Было очевидно, что древние нелюди добывали руду или драгоценные камни много веков подряд и проникли глубоко в земные недра. Возможно, они умели обуздывать нечисть, таившуюся в темной бездне, своим колдовством. В том, что они были колдунами, Конан не сомневался. Он по собственному опыту успел убедиться в том, что исчезнувшие дочеловеческие расы обладали секретами столь страшной магии, по сравнению с которой волшба стигийских жрецов Черного Круга была детским лепетом.

Наконец перед путниками засияло яркое пятно света, и они оказались у входа в огромный, ярко освещенный зал. Конан обратил внимание на то, что в стенах этого зала зияют отверстия других коридоров, у каждого из которых стоял на часах воин. Вероятно, здесь был центр всего лабиринта.

На ровном, гладком каменном полу удивительного зала виднелись огромные, кое-где треснувшие плиты, позеленевшие от мха и древности, очень плотно пригнанные друг к другу, Было ясно, что благоустройством этого помещения занимались не дети Морского Льва.

Повсюду горели костры из сухих водорослей и плавника. У костров сидели полуголые женщины всех возрастов — от юных, довольно привлекательных девиц, до сморщенных старух, а также старики-ветераны, гревшие свои простуженные морскими ветрами кости. К пришедшим воинам тут же кинулись веселые, чумазые, голые ребятишки. Они путались под ногами, что-то постоянно крича, и во все глаза разглядывали Конана. Огромный варвар явно произвел на них впечатление. Затем к ребятне присоединились женщины. Они подбегали к воинам и, громко тараторя, хлопали их по спине и тащили к кострам.

Конану с их стороны было так же уделено самое большое внимание. Женщины беззастенчиво ощупывали его мышцы и одобрительно кивали головой. Вскоре сбитый с толку, оглохший от гомона киммериец был усажен к костру. Вокруг него уже устроились другие воины, с довольными улыбками развалившиеся у огня, отбросив в сторону оружие — луки и топоры с медными лезвиями. Во главе сборища находился Акулан. Он приветливо кивнул Конану и пригласил его разделить с ними трапезу. Женщины, хлопотавшие вокруг мужчин, незамедлительно принесли еду — дымящееся мясо, мидий и съедобные водоросли.