Екатерина Швецова - Это мой мир Страница 6

Как попасть в деревню, я еще не придумала. Нечего и пытаться въехать по главной улице. Если они укрывают сбежавшего Вистора, то прекрасно понимают, что рано или поздно за ним явится если не отряд, посланный королем, то хотя бы наемник, вроде меня. Так что предупредительный выстрел в глаз мне обеспечен.

Дорога раздвоилась, и я свернула направо, на дальнюю переправу. Нечего светиться раньше времени. Переправлюсь, подожду темноты, подъеду к деревне и осмотрюсь. А там уже по ситуации.

Голодные речные комары прогрызли меня до дыр, пока я лежала в засаде, на заросшем холме, у подножия которого расположилась деревня. Коня я привязала внизу, с другой стороны, и эти твари до него не долетали, предпочитая добычу помельче и поближе. Я остервенело отмахивалась..

Наглядела я немного. Вистор не показывался, но я чувствовала, что он здесь. Деревня как будто готовилась отражать нападение, и заросших и угрюмых рож на улицах становилось все больше с наступлением темноты.

Время шло, укусы чесались, но по-прежнему ничего не происходило. Мне помнилось, что Вистор никогда не отличался осторожностью. Видимо, время сильно его изменило. Постарел, поумнел…

Конь топнул копытом, и тоненько заржал. Я обернулась и тихо выругалась. На горизонте показались всадники. Ого! Навскидку не меньше полусотни. Из элитной гвардии Его Королевского Величества не иначе. Ишь, как коней пришпоривают, с нахрапа хотят взять. Знают, что элемент неожиданности всегда выигрышен.

Я снова обернулась к деревне. Всадников тут еще не заметили, но общая оживленность была налицо. Люди подтягивались к воротам. Похоже, дозорный с вышки поднял тревогу. Но поскольку остальные ничего не видели, то и не спешили особо. Даже оружие не все захватили. А зря. Королевские гвардейцы шутить не любят.

Я внимательно оглядывала толпу. Пару раз промелькнули знакомые лица, но это были всего лишь рейхестские воришки, не заслуживающие пристального внимания.

Внезапно, все изменилось. Зазвучал набат, забегали люди, послышался лязг оружия и приказы, отдаваемые главарями. Деревня превратилась в огромный муравейник, готовящийся отразить нападение. Перед условными воротами встали с десяток бандитов с пиками, а перед ними еще десяток с луками. Да, деревенька-то хорошо подготовлена. Еще бы мечников назад, со щитами, так цены бы им в схватке не было. Тех гвардейцев, кого не расстреляют и не поднимут на пиках, очень удобно было бы покрошить мечами, пока храпящие и неуправляемые кони, кружили бы на пятачке.

Вистор не выбежал к воротам, а наверняка засел где-нибудь в доме, с луком или арбалетом, как последняя крыса, коей он, несомненно, и являлся, так что мне работы не нашлось, и я решила понаблюдать за сражением. Мысленно я уже поставила пару фисм на деревенских, которые представлялись мне в более выигрышном положении.

Хотя, на их месте, я бы поставила лучников все же позади пикинеров.

Всадники уже были на расстоянии полета стрелы, но в деревне медлили. Либо они подпускали их еще ближе, чтобы бить наверняка, либо были не настолько опытны, как мне показалось.

Но нет, прозвучала команда. Выстрел! Первый ряд всадников рухнул с седел – досталось и лошадям, которые попадали на землю, истошно ржа, второй ряд резко осадил коней, в попытке не допустить свалки. Лучники выхватывали новые стрелы.

Наконец всадники разобрались, и пришпорив лошадей, вновь устремились в атаку. Стрелки дали залп во второй раз, но солдаты были к этому готовы. Стрелы застряли в тяжелых дубовых щитах, не причинив никакого вреда людям. Лучники кинулись за спины пикнерам, на ходу вытягивая кинжалы и мечи.

Сшибка! Кони взвились на дыбы, налетев на пики, всадники грянули оземь. Грохот от их лат разнесся по округе, и болезненно впился в мои уши. Я потрясла головой, и когда снова сфокусировала взгляд на бое, все уже завершилось.

Упавших всадников, оглушенных и помятых, добили стрелки, вновь выскочившие из-за спин товарищей. Лошадей прикончили сами пикинеры. Все равно, раненные, они уже не могли послужить на благо деревни. Я покачала головой.

На что рассчитывали солдаты? Ясно было же, как день, что с нахрапа деревню не взять. Это показали предыдущие бои, не столь кровопролитные как этот. В этот раз, никто не ушел. Деревенские ходили меж трупов, то и дело втыкая мечи, или кинжалы, в сочленения лат. Короткие вскрики, и воины переставали дышать.

Даже удивительно, насколько сильна деревня. Ни один из местных не получил ранения, несмотря на то, что бой шел с королевской сотней. Правда, эти остолопы сами загнали себя в ловушку, за что и поплатились… Мне не было их жаль.

Я еще раз обшарила деревню глазами, пока местные шуровали по седельным сумкам солдат, выискивая трофеи. Вистор так и не показался. Здесь ли он? Меня начали одолевать сомнения. Он не выскочил ни во время боя, ни после, когда началась дележка. Уж что-что, а последнее он бы ни за что не пропустил!

Может быть, он знает, что я здесь? Заметил, когда выползла на холм? Или на переправе у него свой соглядатай? У меня не было ответов на эти вопросы.

Устав лежать в одном положении, я перевернулась на спину и уставилась в звездное небо. Далекие светила перемигивались меж собой, складываясь в причудливые фигуры. В школе нас учили определять свое местоположение по солнцу, по луне и звездному небу. Я даже запомнила названия основных фигур. Таких, как Тирб или Модонс. Но определить их с ходу никогда не могла. То ли воображения не хватало, то ли знаний, но не ассоциировались у меня в голове кучки звезд с рыцарями, пиками и младыми девами.

Я вздохнула и снова обернулась к деревне. Ничего не изменилось – люди собирали трупы вместе для сжигания. Все более-менее ценное было собрано в кучу, возле которой организовывался стихийный стол с закуской и выпивкой. Вечер обещал быть долгим и шумным.

Я еще понаблюдала за местными. Борясь со сном и в итоге, плюнула на все. Скатилась с холма по другую сторону от деревни и, кинув одеяло на траву, не разжигая костра, провалилась в сон.

Мне снилась пустыня. Выжженное солнцем огромное пространство, на котором свободно разгуливают солнце, песок и ветер. Ни воды, ни тени, ни жизни. Голая равнина, с призрачными оазисами, видимыми только замученным жаждой путникам.

Я ехала верхом на некогда вполне сносной белоснежной кобылке, которая сейчас больше напоминала старого одра, еле волочащего свои артритные ноги. Светлая шкура пожелтела от песчаной пыли, а местами посерела от пота. С уголков губ сочится что-то красное, пузырящееся.

Рядом, на такой же грязной, еле бредущей кляче едет Вистор. Он смотрит на солнце и невнятно бормочет ругательства, а его вызолоченная макушка, слепит мне глаза.