Наталья Ломаченкова - Ты должна выйти замуж Страница 6

Я бережно коснулась венчика ладонями, и, к моему изумлению, стебель сам собой отделился от земли и остался в моих руках. Я замерла, точно величайшее сокровище, держа сверкающий яролист и растерянно оглядываясь по сторонам. Я нашла заветный цветок. И что мне с ним дальше делать? Дороги-то я всё ещё не знаю…

Ответ пришёл неожиданно. И это было столь элементарным, что я на миг закрыла глаза и с чувством назвала себя безнадёжной балдой. Видящая, блин!

Одна секунда — и лес наливается красками. Оборачиваюсь и с облегчением вижу, как сквозь стволы просвечивается светло-золотая аура королевского дворца. Совсем близко…

Я вывалилась на просторную лужайку-площадь перед дворцом и замерла, ошарашенно оглядывая бесчисленных руави, вопросительно-недоумевающе оборачивающихся в мою сторону. Значит, праздник уже начался, а я конечно же опоздала. Смущение прокатилось волной при виде всех прелестных и нарядных платьев девушек, когда я с ужасом поняла, в какие изорванные и грязные после падения лохмотья я сейчас одета. Достойная королева, ничего не скажешь!

— Моя королева? — король стремительно подошёл ко мне, чуть встревоженно вглядываясь в моё лицо. — Что-нибудь случилось?!

— Нет, — выдохнула я, всё же найдя в себе силы присесть в реверансе. Представляю, как абсурдно это выглядит… Вдруг по пальцам прокатилась волна тепла, и я осознала, что до сих пор судорожно прижимаю к груди волшебный цветок. Ещё раз взглянула в бирюзовые глаза. Символ жизни…

— Это вам.

Наклонила голову, протягивая Эррису яролист, и услышала, как восхищённо вздохнула и замолчала толпа. Потом отчего-то робко подняла взгляд и встретилась с изумлёнными глазами короля. В них застыло непонятное чувство.

— Не надо… Оставь себе.

— Вам он нужнее, — прошелестела я. — Это подарок. Не смейте отказываться.

— Не отказываюсь, — его пальцы осторожно коснулись моих, принимая цветок. И яролист дрогнул, распуская лепестки ему навстречу. Я почти ощутила, как недовольно отступает страшная болезнь, не навсегда, но всё же выпуская жертву из своих когтей. Во взгляде Эрриса отражался звёздный свет волшебного растения.

— Спасибо, Иртисса…

Словно дождавшись этого момента, площадка взорвалась аплодисментами. Заиграла музыка, и руави закружились в праздничном и быстром танце. Я стояла, не зная, куда спрятаться от охватившего меня смущения, а Эррис просто молча смотрел на меня и я всей душой ощущала улыбку и радость на его лице.

— Пойдём, Тисса, — словно решившись на что-то, он бережно взял меня за руку. — Я хочу кое-что тебе показать. Думаю, тебе понравится.

— Но я в таком виде… — я ещё ниже налонила голову, с невероятным стыдом покосившись на свой «королевский» наряд. Руави только слегка сжал мне запястье.

— Это ничего. Ты прекрасна в любой одежде.

Поперхнувшись от неожиданности, я взглянула на короля и прочла в его голубых глазах искорки смеха. И, внезапно успокоившись, дала вывести себя с площадки в глубину леса.

— Опять продираться через сучья?! — совсем не по этикету взвыла я. Эррис чуть слышно усмехнулся.

— Не бойтесь, королева. Я сам проведу вас.

Я недоверчиво посмотрела на него, но окружавшие нас ветки, точно услышав безмолвный приказ, сами собой отодвигались, освобождая дорогу; выступавшие из травы корни, вместо того, чтобы цепляться за ноги, втягивались обратно под землю. И шелест листьев точно стал громче и мягче, будто приветствуя своего короля.

Эррис взглянул на меня, и я в который раз поразилась, какая у него светлая и лёгкая улыбка. Не наполенная того полунасмешливого сарказма, с каким он впервые встретил меня, но словно побуждающая улыбнуться в ответ. Что я и сделала.

— Тебе нравится лес? — спросил руави. — Ведь ты привыкла к высоким замкам, а у нашего народа никогда такого не было.

— Меня вполне устраивает твой дворец, — с иронией фыркнула я. — Поверь мне, если бы какой-нибудь из наших высокородных графов приехал сюда и смог увидеть это чудо своими глазами, он умер бы от зависти.

— Почему ты называешь его моим, королева? — неожиданно серьёзно спросил Эррис. — Ты не чувствуешь себя счастливой среди нас?

— Напротив! — прошептала я. — У меня впервые появились подруги. Настоящие подруги, которые не стремятся выведать у тебя твои секреты, с которыми можно расслабиться и не бояться показать себя такой, какая ты есть на самом деле. Здесь так красиво… Я ещё никогда не встречала такого прекрасного места, где всё словно дышит покоем и уютом. Но несмотря на все почести, что мне оказаны, я чувствую себя гостьей, не больше. Но я благодарна всей душой, за то, что вообще была допущена сюда.

Эррис, внимательно и даже с некоторой тревогой, вслушивавшийся в мои слова, вдруг счастливо рассмеялся.

— Гостья? О нет, королева, — ты солнце, которое впервые взошло над нашим лесом после долгой зимы! Просто листья ещё не решаются раскрыться навстречу твоему свету. Смотри!

Мы вынырнули из-под лесного полога, и я замерла в восхищении, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть ту неземную красоту, раскинувшуюся передо мной.

Небольшое озеро расстилалось в окаймлении хрупких светло-сиреневых цветов, словно под пушистым одеялом. Вода — чуть трепещущее зеркало — была настолько прозрачной, что я видела, как алые лучи угасающего солнца пронизывают её насквозь и светлыми бликами прыгают по дну. Деревья, тихо перешёптываясь друг с другом, склонились над водоёмом, окружив его драгоценным венцом. Сердце леса. Истинная жемчужина руави.

— Это… прекрасно… — прошелестела я, в неосознанном волнении сжимая руку Эрриса. — Нет слов, чтобы передать эту красоту… Спасибо.

— Праздник ещё не закончился, — улыбнулся король, осторожно подводя меня ближе и усаживая на изогнутом корне толстого дерева, словно предназначенного именно для этого. Потом Эррис подошёл к озеру, и мне показалось, что ни один цветок не сломался и не помялся под его ногами. Руави наклонился, подняв что-то из сиреневого моря, и вернулся ко мне. Я с изумлением увидела, что в руках он держит эльфийскую лиру.

— Я подумал, тебе понравится этот подарок, — несколько смущённо проговорил он. — У тебя очень красивый и нежный голос, Тисса, ты могла бы петь…

— Спасибо, Эррис, — я нерешительно приняла драгоценный инструмент, за который все людские менестрели согласились бы отдать вё своё состояние. С грустью посмотрела на руави. — Но я не умею на нём играть… Принцесс обучают игре на обыкновенной лире, но она и в сравнение не идёт с эльфийским творением.

— Если хочешь, я научу тебя, — слегка замявшись, предложил король. — Это не сложно.