Александр Самсонов - Гиперборейский Ключ Страница 6

По-видимому, кроме оборотней способностями улавливать такие сигналы владели и полканы, и вилия, и, самое поганое, как минимум двое из приехавших на машине. Две коротко стриженные головы одновременно повернулись в сторону леса и уставились не на Стаса, который, не скрываясь, смело шел к воротам, а именно на кусты, где схоронился боярин. Почти сразу из-за забора всполошенно залаяла собака, закашляли полканы, а с другой стороны двора мелькнула пестрая шкура гигантской рыси.

Минутой позднее внимание приехавших людей полностью переключилось на участкового. Ращупов, как и подобает единственному в этой глуши, а значит, и наиглавнейшему представителю власти, повелительно поднял руку и подошел к машине. Никита видел, как он вежливо поздоровался с приезжими и, представившись, поинтересовался целью их визита. После короткого разговора и проверки документов нежданные визитеры столпились возле Стаса. Участковый, совершенно не стесняясь угрожающих взглядов, стал громким голосом перечислять противоправные действия, которые, по его мнению, совершили присутствующие. Монолог милиционера затягивался. Молодой боярин даже издали заметил, как недовольно кривятся незваные гости. Не дождавшись приглашения, он показался из укрытия и, небрежно закинув арбалет за спину, приблизился к машине.

Вблизи приезжие выглядели обычными бандитами. Короткие стрижки, отъевшиеся физиономии, наглые взгляды, стандартный кожаный, спортивного стиля прикид и развязное, на публику, поведение. Казалось, они копировали блатарей, но феня получалась какой-то корявой и слишком манерной, больше напоминавшей киношную пародию на крутых уголовников. По спокойному поведению участкового Никита понял, что тот знает большинство из них. Несмотря на численное превосходство пришлых, Ращупов вел себя уверенно.

— Итак, вы утверждаете, что приехали на хутор для решения коммерческих вопросов. — В голосе милиционера звучали ирония и некое презрение к мелким рэкетирам. — А также по поручению определенного лица собирались сделать заказ на оформление витрин офиса одной из коммерческих фирм?

Приезжие молчали, лишь один из них, вероятно лидер, утвердительно кивнул головою.

— Теперь, я надеюсь, мне кто-нибудь объяснит, почему без согласия хозяев вы пытались проникнуть внутрь частной территории? Вопрос ясен? — Участковый повысил голос.

— Ты, начальник, на нас туфту не гони. Мы никуда не заходили, а просто постучали в ворота, хозяина позвать. — Заплывшее жиром лицо главного «братка» изобразило негодование, но Никита заметил, что его маленькие свиные глазки забегали из стороны в сторону. — Мы люди законопослушные. У нас все по понятиям. И ничего такого у нас против художника нет. Да и представь, мы перлись сюда за полета километров по бездорожью, а теперь вертаться, так и не побазарив с хозяином этой халупы? Уж если нет его дома, то мы его и здесь, на улице, подождем. Ведь таким образом мы закон не нарушаем?

— Не нарушаете, — вынужденно констатировал Стас. — Но я вас предупреждаю об ответственности за противоправные действия.

— Вот и договорились. — Бандюган радостно блеснул золотой фиксой и скомандовал своим подручным: — Отдыхаем, братаны.

Делая вид, что кроме них здесь никого нет, братаны разлеглись на траве и дружно задымили сигаретами. Старший же демонстративно хлопнул дверкой машины и развалился на сиденье, при этом пробормотав в никуда:

— До свидания, участковый. У нас пикник, а у вас свои дела. Вместе они не складываются.

Никита вопросительно посмотрел на Стаса. Ситуация ему абсолютно не нравилась, но в настоящий момент превосходство не на их стороне. На то, что местные бандиты соберутся и уедут, рассчитывать было глупо. Во двор к Филиппу заходить он не рисковал, а вдруг следом ворвутся и незваные гости? Уходить якобы по своим делам? Но стоит лишь им скрыться за опушкой леса, как эти приблатненные кабаны попробуют еще раз проникнуть за ограду или по-простому протаранить ворота, а этого позволить нельзя ни в каком случае.

— Пошли посмотрим, кто дома есть. — Участковый подтолкнул Басанова к воротам. — Надо бы с хозяином поговорить.

Лежащие на траве бандиты на громко произнесенные слова милиционера, казалось, не обратили внимания, но Никита заметил, как старший из них пристально взглянул на Ращупова.

Вопреки опасениям, никто даже не шевельнулся, когда калитка, скрипнув, приоткрылась, пропуская ламбушан во двор.

Филипп торопливо запер щеколду и, пряча виноватый взгляд, прошептал:

— Принесла нелегкая. Как все не вовремя.

— Так ты объясни, что здесь происходит, — спросил Басанов. — Какого хрена эти отморозки к тебе заявились?

— Хотят мои картины забрать. Они уже раз приезжали, предлагали деньги. По тысяче баксов за каждый холст. Я отказал. Тогда они просто сделали так называемый заказ. Я пишу четыре картины определенной тематики и размеров к установленному ими, сроку. Если выполню, то оставят меня в покое, если нет, то меня, по их словам, ожидает множество неприятностей личного порядка. Я бы им и просто так нарисовал, но…

Художник настороженно посмотрел на Стаса. Басанов понял и успокоил его:

— При нем можно.

— Мне нельзя продавать или даже дарить свои картины. Аким Афанасьевич настрого запретил. Ну, после того случая с Вениамином.

— Ты хочешь сказать, что не рисуешь вообще? — удивился Никита. — Даже для себя?

— Почему? Малюю потихоньку.

— Так в чем проблема? — вмешался Стас. — Я что-то не пойму. Не хочешь продавать — не продавай, или ты пообещал что-то?

— Да нет. У меня есть что продать или выставить. Из старого. Но здесь… — Лицо художника приняло брезгливое выражение. — Они хотят определенный сюжет… Я для него термина не подберу. Сюрреализм, чертовщина или бред наркомана. Все очень напоминает росписи для черной мессы. Плюс четко обозначенные условия: стиль, краски, размеры полотен, конкретное размещение символов, очень напоминающих каббалистические знаки… Я еще не выжил из ума, чтобы рисовать такое. Потом не отмыться будет. Гигантская рысь в бесшумном прыжке перелетела через забор и тотчас скрылась в доме. Через окно послышался шум, и оба полкана, боязливо поджимая куцые хвосты, выскочили во двор. Один из них короткими ручками прижимал к груди краюху хлеба. Виновато зыркнув на замолкшего хозяина, он прошмыгнул в сараюшку с сеном, следом опрометью кинулся другой. Раздались сопение и чавканье. Из будки высунулась собачья морда, раздался короткий, но грозный рык, и на сеновале наступила тишина.

— Да чего мы здесь стоим? — спохватился хозяин хутора. — Пошли в дом, там и поговорим.

— Погоди. Сначала с этими любителями искусства разберемся.