Пэт Ходжилл - Кости Страница 6

Джейм не послушалась. Она не отводила глаз от непрошеного гостя и могла бы поклясться, что он не шевелился, тем не менее он стоял уже не на пороге, а на несколько футов продвинулся внутрь комнаты. Кости, бывшие когда-то руками, были чуть приподняты. Локоть заменяло множество сцепленных друг с другом крохотных суставчиков хварей, и кончики пальцев оканчивались когтями грызунов. На месте отсутствующего черепа между ключицами взгромоздился Кватош. Фигура была обернута какой-то просвечивающей и переливающейся материей – Джейм узнала в ней давным-давно сброшенную кожу Уродца. К горлу подступили пузырьки истерического смеха, но она подавила их, потирая синяки на шее. Двадцать минут назад эти когтистые пальцы чуть не задушили ее. Кроме того, эти хвари, что сгрудились у ног архитектора, выглядят ничуть не привлекательнее, чем раньше. И они опять ближе, чем были секунду назад, и вновь она не заметила ни малейшего движения. Девушка закашлялась – горло все-таки болело. На глаза навернулись слезы, а когда взгляд прояснился, хвари и их хозяин были уже в пяти футах от нее. Так вот оно что: как и Кватош, они могут передвигаться, только когда на них не смотрят. Если она сейчас хотя бы моргнет – это будет конец.

– Пацан, ты что, не слышишь? – кричал Писака. – Я сказал, разбей его! Разбей череп!

Не отводя взгляда от архитектора, Джейм ощупала скатерть, дотронулась до черепа. Волна головокружения накрыла ее, и сквозь нее она увидела не нелепый скелет, собранный из разнородных костей, а мастера Рагена – таким, каким он был при жизни, в богатых одеждах и с Кватошем на плече. Архитектор грозно смотрел сквозь нее. Позади что-то говорил Писака, но его голос так странно изменился, что она не могла разобрать ни слова.

– Учитель? – вымолвила она, но тут старый вор вступил в поле ее зрения, и дыхание девушки перехватило. Он помолодел на пятьдесят лет.

Вор и архитектор яростно спорили. Раген помахал перед носом Писаки конвертом, потом спрятал его в складках своего балахона, повернулся и пошел к дверям. Писака задержал его на пороге. Они обменялись еще несколькими горячими словами, потом Раген, коротко рассмеявшись, исчез в Клубке.

Джейм последовала за ним. С независимым видом архитектор шел по запутанным переходам, не задерживаясь и не замедляя шага, – и вот первый неправильный поворот. Потом еще и еще. Наконец человек остановился, устало огляделся и потянулся за пакетом. Выражение его лица изменилось – конверта не было. Он пытался вернуться обратно по своим следам, сначала молча, потом принялся сердито звать Писаку, пока не сорвал голос. Затем факел его догорел, он хрипло выругался и послал Кватоша за помощью. Химера не вернулась.

– Теперь я понимаю, – обратилась к нему Джейм. – Чертеж был в конверте, и Писака стянул его там, у порога. А когда ты послал к нему химеру, он поймал и не отпустил ее. Поэтому ты умер здесь в темноте от голода и жажды. Какой ужас.

Джейм вновь оказалась в сердце Клубка – рука ее лежала на черепе, а уродливая морда Кватоша застыла в дюйме от ее лица. Что-то сильно ударило Джейм в плечо, и она упала на пол.

Мелькнула неясная мысль – черт, я, должно быть, моргнула. Девушка встряхнулась – и замерла. Хвари были прямо перед ней, так близко, что можно было разглядеть каждое пятнышко на их желтых клыках, каждый гнилой кусок, застрявший между ними. Может, Раген и пощадил ее, но эти твари не так милосердны. Да и архитектор не слишком вежлив – его когти разодрали куртку, плечо горело, кровь текла по руке, пропитывая рукав. А она не могла оторвать взгляд от хварей, чтобы осмотреть рану. К тому же оказалась спиной к архитектору – что он там делает сейчас? Джейм слышала только вопли Писаки, поносящего Рагена, поощряющего ее и радующегося за себя – он споткнулся о брошенную дрель и нашел ее подходящим оружием, – вот уж он просверлит кой-кого насквозь! Раген почему-то все еще не набросился на старого вора. Надо скорей посмотреть на него, пока он не сделал этого. Джейм осторожно поднялась, повернулась спиной к хварям и взглянула на архитектора.

Между ними был стол. Раген склонился над ним, почти дотянувшись до черепа. А окаменел он оттого, что на него уставился Уродец, вновь свесивший голову с канделябра. Какое счастье, что змеи не мигают. Но через пару секунд питон может заметить хварей и опять запаникует. «Хорошо же, – подумала Джейм, набирая в грудь побольше воздуха. – Настало время отрабатывать жалованье».

Она прыгнула на стол, кувырнулась, зашипев от боли в правой руке – на раненое плечо пришелся вес тела. Раген почти обхватил череп обеими руками – девушка выхватила голову из рук хозяина и упала со стола – прямо на Писаку. Миг ничьи глаза не наблюдали за архитектором. Выпутываясь из халата своего учителя, Джейм услышала треск ломающейся столешницы. Затем она уселась на старика, в ее руках был череп, а над ней навис Раген.

– Если ты действительно хочешь, чтобы я расколола эту штуку, – сказала она, пристально глядя на архитектора, – только шевельнись.

– Разбей его, разбей! – Голос Писаки был заглушён складками его балахона. – Чего ты ждешь?

Джейм подняла череп, потом заколебалась. Если она грохнет его сейчас о каменный пол, это, несомненно, будет конец мастера Рагена – вторая незаслуженная смерть. К тому же что там говорил тот маленький жрец? Если старики перебьют друг друга, они уничтожат и Клубок, и весь город? Это имеет смысл, если…

– Ох, учитель. Думаю, у нас возникла одна трудность. Помнишь о моделях – ну, в том храме, я рассказывала, – они рухнули, потому что разрушились их двойники в городе? Жрец говорил мне, что верно и обратное.

Писака на мгновение перестал яростно дергаться.

– Хм-м-м, – раздраженно пробурчал он.

– Клубок – это трехмерная карта Тай-Тестигона, – медленно пояснила Джейм, – его можно рассматривать как модель города. В таком случае повреждения, нанесенные зданию, отразятся снаружи. Жрец считал, что ваша стычка с Рагеном может поставить под угрозу Клубок, и послал меня на поиски черепа – как и ты. Но не думаю, что он хотел, чтобы я расколола его. Знаешь, ведь этот человек построил Клубок, заложил его на собственной плоти и крови и умер в нем. Не считаешь ли ты, что его мозг был Клубком? Тогда череп – это, так сказать, его прототип, модель, если хочешь. Если я уничтожу его, что случится со зданием и с городом?

– Что? – Голова Писаки наконец-то освободилась от тряпок. – Опять эти проклятые соответствия! Ну раз уж мы играем в эти игры, то моя голова тоже кое-что стоит, а? Кто был мозгом Клубка? Неужели ты, старый жулик?! – внезапно закричал он на архитектора. – Ты же так петушился, так зачем тебе помощь, как же ты не выбрался? Этот дом – мое детище! Я знаю здесь каждый поворот… Он говорил так же. Да помогут боги нам обоим. – Голос Писаки вдруг упал. – Я поймал его на слове.