Тим Доннел - Конан и лик Зверя Страница 6

— Оно там,— успокоил его северянин, сверкнув белозубой улыбкой.— И будет там еще три дня. Успеем.

Радхар мигнул раз, потом другой. Все это сильно попахивало колдовством, если только киммерийцу не выдал тайну главный казначей королевства. Ну, и полетят же головы, когда Ездигерт об этом узнает.

— А как ты со своей сотней собирался брать штурмом Дугари? — спросил Конан.— Ты храбрец, я знаю и люди твои — хорошие бойцы, но ведь вы не сумасшедшие, верно? На что ты рассчитывал?

— Вот на это! — Радхар похлопал себя по лбу.— Прежде всего, на свою голову, друг. А кроме того, со мной сейчас не все люди. У меня еще около трех сотен в разных местах, но я решил проникнуть в форт, имея всего пятьдесят человек. План, который придумал я, не требовал присутствия большой силы… сейчас я, конечно, пошлю гонцов, пусть остальные подтягиваются. Если будем брать форт штурмом, то каждая сабля пригодится.

— Да, конечно,— кивнул Конан.— Но погоди! Расскажи мне о своем плане. Если можно обойтись меньшими силами, то зачем зря класть головы?

Радхар глубоко вздохнул. Он выиграл: гонца можно посылать в открытую, не боясь дозоров, пора Карбату затягивать петлю на горле проклятых разбойников.

Все дело упростилось до смешного. А что касается Конана, то величайшему шпиону Империи ничего не стоило за несколько мгновений придумать вполне правдоподобный ответ.

— Подземный ход,— коротко бросил Серый и залпом осушил кубок, стоявший на столе. Язык и небо, почти потерявшие чувствительность, тем не менее не подвели: в кувшине находилось прекрасное аквилонское вино. Шпион изумленно уставился на дно сосуда.

— Слезы Деркэто! — воскликнул он, не в силах сдержаться.— Конан, это вино надо смаковать, а не пить как воду!

— Да, вино неплохое,— согласился киммериец.— Но давай ближе к подземному ходу.

Радхар взял пергамент, и несколькими уверенными штрихами обозначил то, чего на самом деле не было и в помине. Окрестности Дугари он знал, как свою бороду, поэтому, недолго думая, выбрал направление, с его точки зрения, наименее подозрительное. У него не было причины считать, что киммериец знает местность хуже, поэтому он не колебался и поместил начало подземного хода туда, где сама природа позаботилась о его потаенности.

— Здесь скалы, настоящий каменный лабиринт. Вход в подземелье — просто трещина в гранитной стене, к тому же скрытая давним обвалом. Кто не знает — никогда не найдет. Туннель узкий, лошадей не провести, так что придется лиги полторы идти пешком. А вот, где находится выход, этого даже я не скажу. Знаю только, что за стеной форта, но где именно…

Серый развел руками.

— Это ничего, вылезем, а там разберемся,— бодро ответил Конан. Синие глаза северянина горели азартом.— Клянусь Кромом, приятель, сама судьба свела нас с тобой!

Радхар мрачно улыбнулся. «Как любят варвары все списывать на судьбу,— подумал он.— Если бы не приказ Ездигерда и не мой тщательно разработанный план, то мы бы с тобой никогда не встретились, киммериец. Во всяком случае, не при таких обстоятельствах. Нет, друг Конан, на этот раз судьба здесь не причем.»

Вскоре Радхар покинул шатер северянина. Конан же еще долго сидел, задумавшись над куском пергамента, а потом с легким сердцем лег спать.

Он проснулся внезапно, как от толчка, мгновенно овладевая мыслями и чувствами. Способность спать по-звериному чутко не раз выручала его. Здесь кто-то рядом был.

Ладонь киммерийца сжала рукоять сабли, с которой он не расставался даже в постели. Чуть приоткрыв глаза, Конан быстро осмотрелся вокруг. В шатре явно не хватало света, несмотря на то, что в жаровне еще тлели угли.

Варвар, видевший в темноте как кошка, смог различить в почти абсолютном мраке лишь неясную тень от центрального столба, поддерживающего свод шатра. Собственно говоря, в палатке больше ничего и не было: ели и спали на полу, на дорогих коврах, с которыми пришлось расстаться какому-то вендийскому купцу. Походный сундучок, в котором хранилась войсковая казна и личные вещи Конана, стоял в изголовье.

Конан никак не мог понять, что же его разбудило. Стояла ночь, лагерь спал.

Утомленные пьянством разбойники сегодня рано угомонились, понимая, что нужно набраться сил перед грядущими событиями. Издалека донесся крик дозорного, потом приглушенный расстоянием смех.

Все было спокойно, но Конан привык доверять своим чувствам. Поэтому он лежал, не шевелясь, с виду крепко спящий, в действительности же в любой миг готовый к действию.

Вдруг он насторожился. Легкое движение, как полет паутинки, и такое же бесшумное. Чья-то невесомая тень скользнула к выходу из шатра. Через мгновение Конан был на ногах. Клинок коротко свистнул во тьме. Конан, повинуясь неожиданному порыву, в последний момент решил не наносить смертельного удара. Ночному гостю, кем бы тот ни был, сказочно повезло — на таком расстоянии киммериец никогда не промахивался. Одновременно варвар пихнул ногой на еще рдевшие угли лежавший рядом пук хвороста, сразу же вспыхнувшего с веселым треском.

— Кром! — изумленно выдохнул киммериец, увидев того, кто незваным проник в его палатку.

Прищурившись от неожиданного света, на расстоянии вытянутой руки от него, замерла женщина, облаченная в свободный черный плащ с капюшоном.

Увидев ее, Конан даже не подумал о том, кто она и как смогла проникнуть в сюда, минуя стражу на входе, как прошла через лагерь. Он даже не задался вопросом о том, что эта красавица, делает здесь.

Обычно Конан не терял так легко голову при виде стройной женской фигуры и прекрасного лица, но сейчас он был просто повержен неземной красотой своей гостьи. Женщина медленно опустила руку. Складки плаща дрогнули, открывая взору варвара то, что было скрыто под тонкой тканью — на короткий, но вполне достаточный миг, для того, чтобы кровь бросилась ему в лицо, а сердце часто-часто забилось. Под плащом больше не было ничего, и восхитительная белизна ее тела чуть не свела киммерийца его с ума.

— Кажется, я тебя напугала? — произнесла она приятным бархатным голосом.

Конан не обратил на слова внимания. Женщина и не ждала ответа, смотрела на варвара лукаво с нескрываемым любопытством. Губы ее тронула легкая усмешка, ясно говорящая: «И что ты теперь будешь делать?». Отстранено, будто и не он вовсе, а кто-то чужой и очень далекий, Конан понимал, что его заманивают. Но сейчас это не имело значения. Иногда рассудок вынужден уступить место чувствам, переполняющим человеческую душу. Порой бывало такое и с Конаном, но никогда еще желание обладать женщиной не было таким сильным. И варвар, отбросив саблю, прыгнул.