Валентин Егоров - Граф Орлофф (СИ) Страница 6

Я был прямо-таки разочарован тем обстоятельством, что эти лягушатники под высоким словом «диван» имели в виду два грубо сколоченных деревянных ящика. Только мы с мистером Сеньоле устроились на этих деревяшках и были готовы начать высокие дипломатические переговоры, как распахнулась дверь моих апартаментов, и на пороге появился мосье Бастиан Готье. В одной руке он держал две бутылки красного вина из своего винного подвала, а в другой — букет шикарных роз.

Глаза мосье Готье начали округляться при виде незнакомца, мило беседующего со мной. Он опять-таки попал впросак, будучи платным агентом начальника парижской полиции, маркиза де Аржансона, мосье Готье проглядел появление моего гостя. А ведь парижская полиция полагала, что мимо этого старика-наблюдателя даже соседская кошка не сможет пробежать незамеченной по улице Вожирар. Эта же кошка была широко известна в среде владельцев домов по улице Вожирар тем, что была великолепной охотницей на мышей и крыс. Может быть, поэтому и эта кошка тоже негласно работала на парижскую полицию?! Одним словом, мосье Готье вдруг почувствовал себя в чем-то ущемленным, раньше мимо его глаз незамеченным не проходил ни один постоялец «Солнечного отеля». А тут, какой-то незнакомец сидит и беседует с глазу на глаз с мосье Орлоффом, русским графом, за которого маркиз де Аржансон отваливает ему целый луидор в месяц.

Мгновенно считав эти мысли в голове старика Готье, я мысленным импульсом превратил его в своего, якобы, постоянного лакея, мысленным усилием заставив его обе бутылки вина аккуратно поставить на стол, которого вообще ранее не было в этом помещении.

А затем мосье Готье подошел к громадному серванту, украшающему одну из стен гостиной комнаты, взял оттуда хрустальную вазу под цветы, налил в нее немного воды и вместе с цветами поставил ее на стол. А затем владелец гостиницы принялся сервировкой стола для меня и моего гостя. Причем, он делал это так ловко и профессионально, словно этим делом занимался всю свою жизнь. Но мы с мистером Кольбером на это уже не обращали внимания, так как снова были поглощены своей беседой.

Мистер Сеньоле снова потребовал, чтобы я официально зарегистрировался у него в качестве иностранного секретного агента. Против чего я, разумеется, совершенно не возражал, и обещал это немедленно сделать сразу же после того, как получу положительный ответ из нашего посольского приказа. Правда, мне хотелось бы для вас, мои дорогие читатели, немного прояснить ситуацию в этом вопросе.

Когда Алексей Васильевич Макаров, кабинет секретарь Его Величества, по совместительству мой непосредственный босс, представлял меня государю Петру Алексеевичу, то с усмешкой на устах царь говорил о медлительности работы государственных учреждений Московии, приказов. Он в качестве примера привел работу посольского приказа. Оказывается, этот государственный орган сегодня был занят тем, что готовил ответы на государевы запросы, направленные Петром Алексеевичем в приказ еще в тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году. К слову сказать, сегодня был март тысяча семьсот пятнадцатого год, следовательно, лет через десять я получил бы ответ на этот свой запрос.

Правда, я должен был бы честно признаться в том, что никакого запроса я пока еще не составлял и не направлял в посольский приказ.

В конце концов, мистер Сеньоле, французский министр, британский шпион, а также тайный дуайен[4] шпионской гильдии Парижа в одном лице, мне настолько надоел, что мне пришлось его магически левитировать домой. Дом же его располагался в центре квартала Марэ довольно-таки далеко от моей гостиницы. Вот и пришлось пьяному инопланетянину, закутанному в белый саван, пролететь над немалым количеством парижских улиц. Этим своим внешним видом он пугал и так всего боявшихся парижан, породил множество слухов о летающих демонах и ангелах среди парижского люда.

А что касается букета алых роз, то, когда появился мальчишка посыльный, то я его вместе с короткой запиской приглашением отправил к маркизе Сюзанн де Монпансье. В записке я приглашал ее отужинать со мной в ближайшей к ее дому таверне «У трех голубей». Вскоре мальчишка вернулся и, получив пять денье[5], протянул мне записку от Сюзанн. Когда я развернул листок бумаги, то на моих словах стоял большой крест, что означало согласие женщины на встречу. К тому же моя первая француженка оказалась полностью безграмотной женщиной, она не умела писать.

Глава 2

Харчевня «У трех голубей» располагалась в доме 10 по улице Железного горшка в квартале Сен-Жермен-де-Пре[6]. Я решил убить двух птичек, чтобы добраться до этой харчевни, решил немного прогуляться по улицам Парижа начала XVIII века, с которым пока еще близко знаком не был! Такая пешеходная прогулка до харчевни стала бы моим первым настоящим знакомством с Парижем, его обитателями. В Московии я был деревенским жителем, большую часть жизни провел в родительской деревушке, в Москве и Санкт-Петербурге стал появляться только после того, как государь принял меня на службу в свой потешный Преображенский лейб-гвардии полк, в котором я начал служить рядовым, выбился в фельдфебели, а затем дослужился до лейб-гвардии капитана. Так что жить в больших городах я не был особенно привыкшим!

Прежде чем покинуть свои гостиничные покои я долго колебался, во что же именно мне одеваться, так как не знал местных нравов в мужской моды, как сегодня одеваются молодые парижские дворяне?! Поэтому я не поленился достать из тайника свой планшетник, который на всякий случай захватил в экспедицию, чтобы в нем разыскать информацию о парижской моде времени, в котором оказался?! Честно говоря, то, что я увидел на всех тех иллюстрациях, мне не очень-то понравилось! Получалось, что сегодняшняя мужская одежда в Париже, если судит по ее внешним силуэтам, мало чем отличалась от женской одежды.

Одежда юношей и мужчин была чересчур красочной, имела множество женских складочек, рюшечек, декоративных ленточек, воротники — сплошного ажурного вязания. Планшетник продемонстрировал мне немало примеров французской мужской одежды. В такой одежде, по моему мнению, французский мужчина терял свое главное достоинство, — мужественность, в ней он совершенно не походил на гордого льва, защитника своего рода. Всматриваясь в иллюстрации планшетника, я видел, что французский молодой человек не походил на мачо! В своей модной одежде он выглядел, как в пух и прах разодетая красная девица, женщина!

В то же время я хорошо понимал и то, что мне особо не стоит ходить по Парижу в мундире русского лейб-гвардии капитана! Или же постоянно носить гражданскую одежду, которую я время от времени натягивал в Санкт-Петербурге, в промежутках между ношением военной формы! Так как фасон той московитской одежды я бы сказал, что сейчас выбивался из общего направления парижской мужской моды.