Ольга Громыко - Год Крысы. Путница Страница 6

— Это как? — удивилась девушка.

— По величине, — пояснил Жар, привычный к городским лотошникам и их меркам. В Макополе, правда, говорили не «на крышечку», а «в довесок», но смысл тот же. — Вон те большие — сытные, от пуза наесться, поменьше — червячка заморить, ну и самые маленькие — полакомиться после обеда. Хочешь?

Девушка задумалась. Пожалуй, маленький с яблочками влез бы, ишь как пахнут, небось горячие еще…

— Дай пару монет, — неожиданно попросил Альк и одновременно протянул руку, не допуская мысли об отказе. Застигнутая врасплох Рыска действительно положила в нее несколько медек, спохватившись, только когда саврянин сжал ладонь.

— Зачем?

— Эй, тетка! — окликнул Альк, свесившись с седла. — Подай-ка сытный с мясом.

Рыска ошеломленно глядела, как саврянин кидает торговке монету и жадно впивается зубами в длинный поджаристый пирог.

— Здра-а-асте! — возмутился Жар. — Три дня нас своей голодовкой изводил, а теперь жрет как ни в чем не бывало!

— Неужто ты так из-за меня переживал? — с интересом покосился на него Альк.

— Ну Рыску изводил, — поправился вор. — У нее самой из-за тебя кусок в горло не лез!

— Вовсе даже лез, — запротестовала уличенная и смутившаяся девушка. — Просто… беспокоились за тебя! Немножко.

— С чего бы это? — Альк критически изучил пирожную начинку, но счел безобидной и снова в нее вгрызся.

— Ты ж ходил такой смурной, будто вконец сдался! Если б не мы, так бы на дубу и повесился! — сгоряча выпалила Рыска свое потаённое опасение, не покидавшее ее всю дорогу и заставлявшее следить за каждым шагом саврянина.

— Я?! Девка, ты меня с кем-то путаешь. — Белокосый уставился на нее высокомерно-жалостливо, как на больную.

— А кто деду «прощай» сказал?! — настаивала разобиженная девушка.

— И что? Он же совсем старенький, больной, вряд ли долго протянет.

У Рыски не нашлось слов. Альк нагло глядел ей в лицо, жуя пирог. Пришлось, как ни позорно, потупиться.

От волны сдобного духа у девушки подло проснулся аппетит, но было поздно: торговка успела раствориться в толпе.

— Не надейтесь. — Саврянин вытер жирные пальцы о коровью шею. — Скорее все дубы в округе попадают, чем я какой-нибудь из них осчастливлю.

Рыска вздохнула, не зная, радоваться или огорчаться. Она уже немножко изучила Алька, и целеустремленный блеск, вновь появившийся в желтых глазах, наводил на нехорошие мысли о собственно цели. Не пирожок же так его взбодрил. Девушка подозревала, что это как-то связано со встреченным путником, — но ведь Альк отказался от его помощи! Нет, понять, что творится в дурной саврянской башке, было совершенно невозможно…

— Это еще что такое?! — перебил Рыскины мысли суровый оклик стражника. — Тут людям места мало, а они со скотиной приперлись, чужие ноги давить! Вон там коровязь платная, туда и ведите!

Пришлось подчиниться и вернуться на площадь пешком. Торговка пирогами снова орала где-то неподалеку, как кулик в камыше, но увидеть ее больше не удалось. Тогда Жар купил себе с подругой по берестяному кульку жаренных в меду орехов, золотистых и хрустящих. Рыска впервые попробовала это лакомство, и оно привело ее в восторг. Да и вообще — хорошо здесь! У всех лица веселые, довольные, поневоле в ответ улыбнуться хочется. Кто семечки лузгает, кто языки чешет, кто на карусели катается: к макушке столба крутящееся колесо приделано, а с него веревки свисают; ухватишься за одну, разбежишься, подожмешь ноги — и лети по кругу! Но туда только с тараном пробиваться — столько желающих.

Невдалеке стоял еще один столб, высокий и такой гладкий, что аж лоснится под солнцем. Может, даже чуток намаслен для пущей сложности — призы-то знатные, от огромного копченого окорока до красных сапог с подковками, снизу видно, как блестят. Возле него народу было поменьше, только глазели завистливо.

— Залезешь? — с подковыркой спросил Жар у Алька.

Тот брезгливо дернул левым углом губ:

— Делать мне больше нечего.

— А башмаки тебе уже не нужны?

— Не такой ценой. — Альк почесал левую ногу о правую. Подошвы у него были чернющие, еще и посбивал с непривычки, наверное, но ни за что ж не признается!

— Так бесплатно же, — не поняла Рыска. — И заодно потеха, весело!

— Вот именно, — проворчал саврянин. — Один идиот корячится, а остальные смотрят и ухохатываются. Жуть как весело. Я лучше босиком похожу.

— Странно, крысы должны бы хорошо по столбам лазить, — с невинным видом заметил вор, сплевывая случайную ореховую лушпинку.

— Я не «не могу», — раздраженно повысил голос Альк, — а «не хочу».

— Так докажи!

— Своих дружков на «слабо» подбивай, ворюга. Меня твои подначки не волнуют.

— Врешь, вон как желваки на лице играют!

— Это меня от твоей компании тошнит. — Саврянин отвернулся, намекая, что иначе точно вырвет.

На противоположной стороне площади словно махровые маки расцвели: из переулка пестрой лентой выползал табор. Цыганки взмахивали юбками, как яркими крыльями, и пускались в пляс по кругу, звеня бубнами и браслетами. Зоркая Рыска узнала идущего впереди вожака и, наклонившись вбок, гулко щелкнула Жара по гитаре:

— Иди верни!

Вор чуть слышно застонал. Он-то надеялся, что этот вопрос уже утрясли и благополучно забыли.

— Не бойся, — неправильно истолковала оный звук Рыска. — Скажи, что нечаянно взял. Он обрадуется, вот увидишь!

Жар в этом как раз не сомневался и предпочел бы влезть по столбу. Но подруга неумолимо жгла его желто-зелеными глазищами, так что пришлось подчиниться.

Альк с Рыской остались вдвоем. За время пути в Зайцеград это случилось чуть ли не впервые, Жар оберегал подружку с ревнивой пылкостью брата, не выпуская из виду дольше чем на пять щепок. Рыске казалось, что она уже притерпелась к саврянину, но сейчас все равно ощутила какую-то неловкость и поспешила перенести внимание на площадь.

Акробат уже закончил выступление, и его место занял заклинатель с толстой желтой змеей, взирающей на хозяина с усталым отвращением. Змей Рыска побаивалась и даже на ручных глядеть не хотела. Немножко послушав музыкантов и честно кинув им монетку за усердие, девушка начала проталкиваться к третьему помосту.

— А здесь что?

— Ерунда, уличные сказители, — нехотя отозвался Альк из-за ее спины. — Одни бездельники языками мелют, другие уши подставляют.

— И что, любой может сюда влезть и рассказать сказку? — поразилась Рыска.

— Сказку, историю, поэму, поучительную байку… да хоть свежую сплетню. Если какая-нибудь мура окажется, слушатели его мусором закидают, если интересно — монет в шапку насыплют. Пошли назад к коровязи, там дружка твоего и подождем.