Гай Гэвриел Кей - Блуждающий огонь Страница 6

Было еще темно, когда Пол вышел из дому. Ветер наметал сугробы на узких улочках Парас Дерваля, перед дверями лавок и жилых домов. Вот и знакомая вывеска: «Черный кабан». Окна таверны были темны и закрыты ставнями; жестяная вывеска поскрипывала на ветру. На белых заснеженных улицах не было ни единого человека.

Он пошел дальше, направляясь к восточной окраине города, а затем — хотя здесь идти стало труднее — свернул на север, вверх по склону дворцового холма. В окнах дворца горели огни, похожие на теплые маяки среди сплошной метели.

И Полу Шаферу очень захотелось пойти на свет этих маяков, посидеть с друзьями — Лорином, Мэттом, Дьярмудом, Коллом, даже с суровым бородатым Айлероном, новым Верховным правителем Бреннина; узнать, как у них дела, просто поболтать, хотя на душе у него было тяжело из-за того, чему он только что стал свидетелем.

Искушение было велико; и он сопротивлялся, как мог. Этот ребенок был ниточкой, вплетенной Дженнифер в их общий Гобелен; и уж, по крайней мере, этого-то она была достойна; и он ни за что на свете не выдернул бы эту ниточку из Гобелена, разболтав всем, что сегодня у Ракота Могрима родился сын.

Дариен, так она его назвала. Пол вспомнил, как Ким сказала: «Я знаю его имя». И покачал головой. Появление этого ребенка на свет было настолько непредсказуемо, настолько случайно, что голова просто тупела от попыток предугадать, каково будет могущество самого молодого из андаинов, где и когда нарушит он свою верность той, что его родила? А вдруг Дженнифер сегодня произвела на свет не просто помощника, но настоящего наследника повелителя Тьмы?

Обе женщины плакали, когда он родился, — та, что его родила, и та, что станет его растить. Обе женщины плакали, но сам мальчик не плакал и не думал плакать, этот прекрасный синеглазый сын двух миров.

Да и умеют ли андаины плакать? В поисках ответа Пол заглянул в свою душу, в то хранилище спокойствия, в то озеро с зеркально тихой водой, в тот источник силы, что перенес их сюда, и совсем не удивился, никакого ответа там не обнаружив.

Пробиваясь сквозь последние волны пурги, он добрался наконец до цели, вздохнул поглубже, чтобы успокоиться, и потянул за цепь, висевшую на воротах.

И услышал, как в глубине сводчатого храма Богини-матери прозвонил колокол; затем вновь воцарилась тишина. Он довольно долго стоял в темноте, прежде чем ворота с лязгом приотворились и в образовавшуюся щель проник неяркий луч — свет горящей свечи, в котором плясали снежинки. Он сделал шаг в сторону и чуть ближе к двери, чтобы его могли рассмотреть и чтобы самому увидеть, кто стоит на пороге.

— Ни шагу дальше! — грозно предупредила его женщина. — Я вооружена!

Это его ничуть не встревожило.

— Я в этом и не сомневался, — ответил он ей. — Но у тебя ведь и глаза тоже есть, не только клинок, я надеюсь? Ты бы сперва разглядела, кто я такой, ведь я уже бывал здесь прежде. Тебе следовало бы это знать.

Их там оказалось двое: молодая девушка со свечой и рядом с ней другая, постарше. А сзади толпились и остальные, тоже со свечами в руках.

Девушка подошла ближе и подняла свечу, чтобы как следует осветить его лицо.

— Клянусь Даной, лунной богиней! — выдохнула женщина постарше.

— Да, — кивнул Пол. — А теперь, пожалуйста, позовите вашу Верховную жрицу. У меня мало времени, а мне очень нужно поговорить с нею. — Он попытался перешагнуть через порог.

— Стой! — резко остановила его та, что постарше. — Ни один мужчина не может войти сюда, не заплатив собственной кровью.

Но тут уж терпение ему изменило.

Он быстро шагнул вперед и, схватив жрицу за запястье, слегка его повернул. Нож со звоном упал на мраморный пол. По-прежнему не выпуская руки жрицы, одетой в серый балахон, Пол рявкнул:

— А ну-ка быстро приведите сюда Джаэль! — Но ни одна из жриц даже не пошевелилась; за спиной у него свистел в полуоткрытых дверях ветер.

— Отпусти ее, — тихо сказала ему молодая девушка. Он обернулся к ней; по виду ей было не больше тринадцати. — Она ведь ничего плохого не хотела. Она же не знала, что ты уже пролил здесь свою кровь, когда впервые попал сюда, Дважды Рожденный.

Он и забыл о том, как пальцы Джаэль ласково скользили по его щеке, когда он, беспомощный, лежал здесь, в ее покоях… Он снова посмотрел на эту необычайно спокойную и самоуверенную девчушку. И выпустил руку жрицы.

— Шил, — по-прежнему спокойно обратилась к ней девушка, — нам все-таки следует пригласить сюда Верховную жрицу.

— В этом нет нужды, — послышался чей-то холодный голос, и между горящими факелами вся в белом возникла Джаэль и подошла к Полу почти вплотную. Он заметил, что она стоит босая на ледяном каменном полу, а роскошные рыжие волосы крутыми неприбранными спиралями струятся у нее по спине.

— Прости, я разбудил тебя, — искренне извинился он.

— Говори, зачем пришел, — сухо заметила она. — Но будь осторожен в словах. Ты уже успел оскорбить одну из моих жриц.

Нет, ни в коем случае нельзя было выходить из себя. Ему и так придется с этими жрицами нелегко.

— Мне очень жаль, — солгал он. — Я, собственно, и пришел сюда, чтобы поговорить с тобой. Но поговорить нам следовало бы наедине, Джаэль.

Она с минуту молча смотрела на него, потом повернулась к жрицам и велела:

— Отведите его в мои покои.

— Но Жрица! А как же кровь, которую он…

— Шил, ты хоть раз можешь помолчать, а? — рассердилась вдруг Джаэль, и Пол внезапно обнаружил, что и ей не чужды простые человеческие чувства, например раздражение.

— Я же говорила ей, — тихо сказала самая младшая из жриц. — Он ведь уже пролил кровь, когда был здесь в прошлый раз, верно?

Джаэль явно не хотелось, чтобы ей об этом напоминали, и она молча двинулась назад, в свои покои, но пошла самым длинным путем — чтобы ему непременно пришлось пройти через святилище под куполом и увидеть священный топор.

Эту постель он тоже помнил. Именно здесь он тогда очнулся — в то утро, когда, наконец, пошел дождь. Постель была аккуратно застлана. Даже поднятая среди ночи Джаэль старается соблюдать правила приличия, насмешливо отметил Пол про себя. Да и служанок своих отлично дрессирует.

— Ну что же, я жду, — сказала Джаэль.

— Расскажи мне, пожалуйста, сперва, что у вас тут. Война идет? — попросил он.

Джаэль ответила не сразу. Она встала, подошла к столу, затем повернулась к гостю лицом и, заведя руки за спину, оперлась ими о полированную столешницу.

— Нет. Зима наступила слишком рано, и очень суровая зима. Даже цверги не очень-то проворны в таких снегах. Волки, правда, доставляют некоторые хлопоты, да и запасов у нас маловато, но сражений пока что не было.

— Значит, вы все-таки слышали предостережение Ким? Чтобы вы не атаковали первыми? Что он только этого и ждет у себя в Старкадхе? — Ким успела выкрикнуть это, когда они уже начали совершать Переход.