Дэн Ферринг - Воины Вечности. Кулл — Победитель Змей 3 Страница 6

А что же соседи? За холмами — хутор Диармайда, в полулиге — большое село. Неужели там не видели дыма? Человеческих следов вокруг пожарища не было.

Внезапно воина охватил ужас. А что, если и на месте его дома осталась лишь выгоревшая проплешина? Он сорвался с места и побежал. Доспехи вдруг потеряли вес. Диармайд мчался, как поднятый волками олень. Мелькали, превращаясь в смутные полосы, проносящиеся мимо деревья и кусты. Холмы он одолел на одном дыхании и не сразу остановился, увидев внизу, у подножия, отцовскую ферму…

Вот сестры работают в поле, среди золотых колосьев проглядывают их белые рубахи. Братец Сигна гонит на пастбище коров.

На крыльцо отцовского дома вышла женщина в переднике и, прикрыв глаза ладонью, посмотрела в сторону Диармайда. Постояла, приглядываясь, и, всплеснув руками, исчезла за дверью. "Мама!" — заорал Диармайд и припустил с холма. Сестры в поле разогнули спины, машут руками. Захлебывается лаем во дворе матерый волкодав. Диармайд ураганом ворвался в ворота, слезы застили ему глаза. "Живы! Все живы!"

Перед крыльцом стоял отец: седой, но крепкий, кряжистый, словно дуб. Рядом мать. Но почему так растерянны их лица? Почему отец прячет глаза? А где же Грайне? Что не встречает?

Диармайд замер. Сердце превратилось в каменную глыбу. Неизвестно откуда, но он уже знал, что Грайне в беде. Что в беде брат Драгу и сестра Трайни.

Наконец отец сделал шаг вперед и промолвил: "Беда, сын…"

В огромном зале безлюдно. Алые портьеры стекают по стенам, прикрывая нагие тела колонн. В мраморном полу отражаются огни бесчисленных факелов. Вечер.

Человек, стоящий напротив, притягивает все внимание. Он один — его спутники отдыхают. Могучий воин в помятых доспехах, совсем не похожих на те, что носят в этом мире. Черные волосы, чтобы не лезли в глаза, стягивает тонкий ремешок. Лицо человека хранит странное, знакомое до боли выражение. Как если бы только долг удерживал его от некого поступка. Какого?

В руках воина — меч. Он протягивает его на раскрытых ладонях. Чтобы принять клинок, надо сделать несколько шагов вниз по ступеням. Что это за возвышение? Впрочем, неважно…

Клинок… Надо вытянуть руки и принять оружие, но почему-то не хочется торопиться. Меч в ладонях воина притягивает внимание.

Кованый узор на лезвии напоминает языки пламени. Металл клинка странного золотистого цвета. Кажется, будто меч горит внутренним пламенем. Длинное лезвие, широкое у перекрестья, сужается двумя ладонями ниже, а затем снова расширяется, образуя "лист лавра", и заканчивается острием…

Державшие оружие руки слегка подымаются навстречу. «Бери». Синие глаза воина полны ледяного спокойствия, но где-то в глубине их затаилась… Печаль?

Клинок мягко ложится в подставленные ладони. По жилам пробегает огонь, и на миг появляется ощущение, словно держишь в руках обнаженную женщину. В синих глазах воина — усмешка. Он-то знает, в чем дело.

Слова приходят не сразу. Странно слышать свой голос, будто говорит кто-то другой.

"Я очень много должен тебе, Конан. Ты спас мой мир. Надеюсь, что когда-нибудь смогу отплатить тебе тем же".

Синеглазый воин усмехается: "Хорошая была драка". И, уже повернувшись к выходу, бросает через плечо: "Прощай, король Страны Снов. Будешь в наших местах — заходи. Выпьем вина".

Видение тает. Мрак снова окутывает все, но остается вопрос — почему его назвали королем Страны Снов? И что это за страна?

Ответа нет.

История, которую рассказал отец, привела Диармайда в ярость. Пока воины Гандерланда насмерть стояли на южных рубежах, кто-то под шумок начал охоту на их беззащитные семьи.

Люди стали пропадать пол-луны назад, как раз когда принц Этли выступил из Фаль на соединение с немедийцами. В то время как сандалии фалангистов поднимали пыль на дорогах, ведущих к холмам Круах Моррин, в тылу воинства появился неведомый враг. Сначала исчезли несколько охотников. Такое случалось и раньше: лес — опасное место. К тому же пропали люди из разных селений, поэтому случаи эти не сразу стали связывать между собой. Конечно, родственники искали тела, но следы охотников исчезли — словно в воду канули.

Потом начали пропадать пастухи на дальних выгонах и припозднившиеся путники. Таких было немало — селяне частенько наведывались друг к другу вечерком, а возвращались за полночь…

Сперва грешили на волков, хотя в тех местах, где пропадали люди, волчьих следов никто не видел. Собрались горячие головы, устроили облаву. С десяток серых хищников поплатились жизнью, но ни костей, ни вещей жертв волчьего аппетита не нашли.

Тогда стали думать на бандитов. Мало ли, пробрался какой отряд пиктов и гадит. Убьют людей, ограбят, а трупы спрячут… Устроили вторую облаву. Ничего…

А люди продолжали пропадать, и чем дальше, тем чаще. Дошло до того, что ночью селяне опасались выйти за околицу. Люди исчезали даже днем, причем в первую очередь молодые.

Народ всполошился, ударили в набат. Собралось ополчение — несмотря на войну, в деревнях осталось еще немало крепких мужчин. Но с кем сражаться? Нельзя победить врага, если его не видно. Бросились к колдунам. Те ничего не хотели говорить: либо сами ничего не знали, либо боялись. Священники туманно возвещали о пришествии Древнего Ужаса, но толком объяснить ничего не могли. Зловещая тень накрыла страну.

Ополчение распустили. Люди брали оружие даже в поле и старались не оставаться в одиночестве. Однако исчезновения продолжались. Потом начались пожары. Горели дальние хутора. Соседи, сбегавшиеся на помощь, не находили ничего: ни костей, ни следов…

Селяне стали запираться на ночь, чего в Гандерланде отродясь не делали. К путникам начали относиться настороженно. Поползли слухи о темной, древней магии, о секте, которая приносит людей в жертву неведомому божеству…

Самое страшное заключалось в том, что враг не оставлял следов. Если бы его удалось выследить, гандеры, которые всегда были неробкого десятка, давно бы спалили дотла его поганое гнездо… А так приходилось держать оборону в домах и ждать возвращения принца. Все верили, что Этли Длиннорукий, надежда Гандерланда, разберется с напастью. Они не знали, что принц тяжело ранен, и хотя жизнь Этли вне опасности, он еще не скоро сможет взяться за меч.

В тот день, когда загорелся хутор Брессала, все работали в поле. Увидев за холмами клубы черного дыма, глава семьи повел своих домашних на помощь. Он, конечно, понимал, что помочь не сможет, но оставить соседа в беде не позволяла совесть. Однако на пылающем хуторе никого не оказалось…