Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата Страница 6

Вольфгер с трудом открыл разбухшую дубовую дверь и вышел на балкон, опоясывающий верхние этажи бергфрида. Замок был построен по всем правилам старинного искусства крепостной фортификации и рассчитан как на отражение штурма, так и на длительную осаду, однако, за всю его многовековую историю по прямому назначению не использовался ни разу. Места здесь были довольно глухие — леса, горы, озёра, дорог мало — поэтому армии врага внешнего и внутреннего в лице жадных курфюрстов-соседей обходили владения фон Экков стороной. А замок так и остался стоять бесполезной каменной махиной, вросшей в речной берег и окружённой заплывшим рвом с водой. Со временем население замка уменьшалось, во дворце запирали одну комнату за другой, а когда во владение Альтенбергом вступил барон Вольфгер, он и вовсе перебрался жить в башню, а дворец зимой даже не отапливали. Мебель, картины и люстры годами пылились под чехлами, а на пыльных полах виднелись только цепочки мышиных следов.

Вольфгер опёрся на мощные каменные перила. От времени камень поседел, но гранит оставался прочным, нигде не крошился и не скалывался. Ничего не скажешь, стародавние каменотёсы поработали на славу. Под ногами лежали дубовые щиты. Вольфгер знал, что если приподнять щит, под ним окажутся бойницы, прорезанные в каменном полу балкона. Через них предполагалось стрелять из луков по врагам, подступившим под стены башни, и лить на них кипяток или расплавленную смолу.

Барон сделал несколько шагов, привычно ведя рукой по перилам, и остановился, нащупав пальцами руну Эйваз, которую он вырезал в детстве. Почему и зачем он вырезал эту руну, Вольфгер уже совершенно не помнил, помнил только, что в детстве это казалось ему очень важным, и он пролил немало пота, втайне от взрослых вырезая на нижней стороне неподатливого каменного блока свою собственную потайную руну.

Вольфгер грустно улыбнулся. Вот уже и три десятилетия промелькнули. Ушла матушка, за ней отец и старший брат, он остался один, жизнь, считай, прожита, впереди — болезни и старость. А потом и он займёт своё, заранее выбранное место в фамильном склепе. Склеп просторный, но кроме него хоронить там больше некого. Он — воистину последний. Пройдёт не так уж много времени, и уйдёт последний из рода фон Экк, а замок останется, останется и вырезанная на перилах руна. Может быть, её найдёт новый хозяин замка, но уж конечно не станет раздумывать, зачем она здесь и кто её вырезал, а просто прикажет отполировать камень заново. И исчезнет ещё одна ниточка, связывающая этот мир с памятью о человеке.

Отгоняя неприятные, тягучие мысли, Вольфгер передёрнул плечами. Становилось холодно, плащ, отороченный волчьим мехом, не спасал от резкого осеннего ветра, летящего с гор. Барон уже собрался вернуться в башню, как вдруг половицы скрипнули, и на балкон вышел Карл.

— Ваша милость, в замок пришёл обоз еврея-купца. Купец говорит, что привёз то, что вы заказывали. Прикажете привести его к вам?

— Конечно, веди! — обрадовался Вольфгер, — веди прямо сюда, в башню!

Карл поклонился, с неожиданной для такого массивного человека лёгкостью и почти звериной грацией развернулся и вернулся в комнату, придерживая дверь. Когда барон вслед за ним вошёл в башню, Карл без малейших усилий закрыл дверь и спустился вниз.

Бергфрид, главная башня замка Альтенберг, была четырёхэтажной. Как и полагалось, каждый этаж делился пополам каменной стеной, а с этажа на этаж вела винтовая лестница. Полы были каменные, застеленные плетёными соломенными циновками, стены до середины были зашиты дубовыми панелями, а выше них была видна каменная кладка. На стенах висели потемневшие от времени, ржавые и кое-где пробитые шлемы, щиты, старые мечи, копья и кинжалы. Некоторые доспехи и оружие выглядели довольно непривычно, поскольку предки Вольфгера привезли их с Востока, из Крестовых походов. Барон как-то попробовал пофехтовать сарацинским мечом, имеющим странное волнистое лезвие и непривычный баланс, но не преуспел: меч требовал особой техники, которой Вольфгер не владел. Меч вернулся на стену, а барон окончательно потерял интерес к коллекции. Настоящий арсенал был на первом этаже башни, там хранилось тщательно смазанное и упакованное оружие, предназначенное для небольшого гарнизона замка. Замковые стены защищали три бомбарды, порох и ядра для которых хранили в особом каменном погребе. На памяти Вольфгера из этих бомбард не стреляли ни разу, и следовало крепко подумать, прежде чем решиться забивать заряды в их старые, изъеденные ржавчиной и временем стволы.

Ещё ниже, у самого основания бергфрида был пробит шурф, из которого защитники замка должны были черпать воду в случае осады. Чтобы вода не гнила, шурф периодически чистили от тины и водорослей, а воду вычерпывали до дна. Здесь всегда было холодно, поэтому на этом этаже хранили съестные припасы.

Самый верхний этаж башни под конической крышей Вольфгер приспособил под алхимическую лабораторию. Там стоял атанор,[8] труба от которого уходила под стропила, а длинный сосновый стол с пятнами от химических ожогов был заставлен причудливой стеклянной и металлической посудой и банками с реактивами. На стенах в образцовом порядке были развешаны щипцы, молоточки и другие алхимические инструменты. В углу нелепо расставила суставчатые деревянные ноги тренога зрительной трубы, а рядом с лабораторным столом помещался стеллаж с книгами.

На этот этаж Вольфгер не пускал никого, а за порядком следил собственноручно.

Жилой этаж башни делился на «гостиную» и «спальню». В стене между ними был выложен очаг, в котором сейчас горели ароматные вишнёвые дрова, разгоняя осенний холод и сырость. Пламя в очаге гудело ровно и мощно.

Вольфгер сел за стол и стал ждать.

Купца, о прибытии которого доложил Карл, Вольфгер знал давно. Уже много лет, дважды в год, весной и осенью, в замок приходил обоз из четырёх-пяти повозок, нагруженных самым разнообразным товаром, от предметов роскоши — изящной, хрупкой посуды и кружев, которые покупали обитатели замка, до дешёвых тканей, украшений и кухонной утвари для крестьян. За свои товары купец брал дороговато, но чувства меры всё-таки не терял, да и конкурентов у него не было, других торговцев в округе не водилось, а поездка в ближайший город была событием, к которому готовились несколько месяцев и о котором говорили ещё полгода по возвращении. Купец принимал заказы, не отказывая никому, и в следующий приезд к его повозкам выстраивалась очередь хозяек, зажимавших в кулачках заранее накопленные монеты.

Лестница жалобно заскрипела, словно протестуя против чрезмерного груза, и в замковый покой шагнул купец, за которым следовал Карл.